Боги, пиво и дурак. Том 9 (СИ) - Гернар Ник
Судорожно схватившись за его бычью шею, я высунулся поверх плеча Кроноса. И увидел, как площадь и толпа запрыгали, закачались передо мной. Зеваки с испуганным криком бросились от нас врассыпную, и мы помчались в переулок прямо сквозь электорат, на такой скорости, будто Кронос был пьяным гоночным болидом, а я — его несчастным пассажиром.
Обернувшись на вираже, я увидел, что мои друзья, раскрасневшиеся от погони, изо всех сил пытаются нас нагнать. Но разве пешему догнать спятивший автомобиль времени?
Отступать было некуда.
Так что я еще крепче вцепился в свой транспорт и забормотал:
— Ой я гой еси, добрый молодец, добрый молодец, крепки рученьки…
— Эй, ты чего это там удумал⁈ — взревел Кронос, пытаясь скинуть меня со спины.
— Не сбивай ты меня, Христа ради! — с искренней мукой в голосе воскликнул я. — Выходи хухлик мокрый из заперти…
— Чего ты там выпускать собрался⁈
Но я не останавливался, и продолжал процедуру:
— Хухлик мокрый, по рукам теки! Просыпайся, оживляйся, ото сна поднимайся!
— А без заклятий он у тебя не поднимается, что ли? Кончай давай!
Я хотел было рявкнуть, что я бы кончил, да повода нету, но вместо этого только еще громче и быстрее забормотал:
— В нос не заливайся, в рот не заливайся, в сосуд крепкий направляйся, куда вошел, оттуда не вышел!
— Не-еееет!!! — заорал титан.
Он вдруг встал, как вкопанный и сложился в три погибели, отчего я перелетел через его голову и плюхнулся на асфальт.
А в следующее мгновение буквально в сантиметре от моей головы на землю полился поток времени.
Вернее, поток содержимого его желудка.
Понятия не имею, чем обедал Кронос, но у меня возникло стойкое ощущение, что это были тухлые объедки с заднего двора какой-нибудь забегаловки с корейской кухней.
Вонючая лава расплескалась по дороге, и я непроизвольно отскочил в сторону, чтобы не оказаться смытым в бездну отчаянья. Запах ударил в нос, как хук профессионального боксера. Я судорожно глотнул воздуха, пытаясь удержаться и не присоединиться к Кроносу.
Тошнотворный флешмоб в поддержку хухликов — это было бы уже слишком.
И тут прямо перед моим лицом на дорогу шлепнулось нечто зеленое и живое, размером со сливу. У него были тоненькие ручки и козлиные ножки с копытцами, блестящие выпуклые глазки, вытянутая мордочка и крошечные рожки на круглой голове. Все его тельце, кроме мохнатых ножек, покрывала крошечная и радужно переливающаяся на свету чешуя, как у какой-нибудь диковинной аквариумной рыбки.
Сомнений не было.
Вот он, хухлик, простигосподи!
— Погоди-ка… — пробормотал я, отыскивая по карманам бутылку, данную мне Офионом. — Погодика-ка, малыш, иди к папочке! Иди сюда!
Существо подняло головенку вверх, неожиданно громко пискнула, залихватски выругалось и по матушке, и по батюшке, и ка-ак драпанет от нас!
— Хухлик, стой!!! — крикнул я, и с четверенек, как заправский бегун, стартанул теперь уже за зеленым чертенком. — Ты ж водоплавающий, куда поскакал, кузнечик козлоногий?..
— Бе-еее! — проблеял мне в ответ хухлик. В три прыжка он очутился на перекрестке, куда вышли три румяные девицы в старинных платьях, весело и шумно обсуждавшие недавнюю сцену на площади.
Граждане! Когда ржете над ближним своим, не раззевайте рот слишком широко. А то, не ровен час, такого хухлика в него поймать можете!
Прямо у меня на глазах козлоногий кузнечик высоко подпрыгнул — и вскочил одной из трех красоток в рот.
Та подавилась, закашлялась, хрипленько матюкнулась — так, что ее подружки от изумления еще шире открыли рты, хоть и казалось, что шире уже некуда.
Но я вошел в такой охотничий раж, что уже не остановишь.
— Посторонись! — крикнул я раззявленным подружкам, и в то же мгновение подхватил хухликоносную барышню. Крепко прижав ее к себе, я страшным голосом забормотал:
— Ой я гой еси, добрый молодец, добрый молодец, крепки рученьки…
— Девоньки, это же тот маньяк сексуальный! — взвизгнула одна из спутниц моей жертвы. — Если что, я следующая! — И громко, на всю улицу заголосила: — Гражданочки, у нас маньяк!!! В порядке живой очереди!..
Я аж слова заклинания забыл.
— Чего?.. — пробормотал я. И увидел, как из домов, из переулков в нашу сторону поспешно потянулись женщины разного вида и возрастов.
— Кто следующий к маньяку? — звонко кричала беззубая старушенция со следами оспы на лице.
— Я! — взвизгнула сдобная пышка, подкатывая к нам из переулка.
— Да вот еще, тебя вообще здесь не было! — обиделась вторая подружка. — Так что вы, бабушка, за мной будете!
Я тряхнул головой, пытаясь отогнать от себя это наваждение. И сосредоточиться на заклинании.
— Ой я гой еси, добрый молодец, добрый молодец, крепки рученьки… — снова повторил я.
— Да приступай уже! — прикрикнула на меня жертва, крепкой рукой хватаясь за мой зад.
— А ну-ка граблю опустила, пока я ее тебе не выдернула! — раздался поблизости знакомый голос, и я, обернувшись, увидел моих бедных запыхавшихся друзей. Впереди бежала Демка, ревниво сверкая сияющими очами.
Тут девица у меня в руках закашлялась, и из ее глотки прямо мне в лицо со шлепком выскочил мелкий зеленый злыдень. Он ударил по щеке, как какая-нибудь верхоплавка, скатился по одежде вниз и поскакал себе дальше.
Я — за ним, расталкивая подступившую ко мне очередь.
— Вы не можете так разочаровывать женщин! — воскликнула бабуля с оспинами.
— Простите, мадам, но обстоятельства сильней меня, — проговорил я, отцепляя от своего поясного ремня ее ручонки. — Ребята, хухлик сбежал! — крикнул я своим указывая рукой на скачущую по дороге зеленую пакость.
Но тут внезапная боль в спине заставила меня сойти с дистанции.
Я не видел, кто это был. Но уверенный тычок под колени не оставил никаких сомнений — действовали профессионалы.
Когда я плюхнулся коленками на асфальт, кто-то сильный заломил мне руки за спину и выстелил лицом в дорогу.
С трудом повернув голову, я увидел за своей спиной двух крепких мужичков в темно-зеленой форме с золотыми погонами.
— За нарушение общественного порядка любой гражданин вне зависимости от его рейтинга обязан понести наказание, состоящее из двух суток в одиночной камере с последующим понижением рейтинга на один пункт! — пробасил мне на ухо один из них. — Подъем!
Рывком меня поставили на ноги и потащили прочь.
— Погодите! Там существо!.. — пытался я объяснить им ситуацию, но удар под дых напрочь лишил меня этого желания.
Краем глаза я видел, как ко мне рванулась Демка, но Оракул удержал ее за руку и что-то негромко проговорил на ухо.
— Даня, мы тебя вытащим! — крикнул Рыжий.
А мелкая зеленая тварь тоненьким голоском еще разок проблеяла на прощание на всю улицу — и ускакала прочь.
— Хухлик, паскуда, — бормотал я, пока парни в форме запихивали меня в помятый седан цвета хаки. — Я тебе еще покажу. Я тебя найду!..
— Тебе рот заклеить, или сам замолкнешь? — грубо спросил меня второй страж общественного порядка.
Я прикусил язык.
Общественный порядок, значит.
То есть клубы всяких там садистов и тому подобное — это нормально. Нападать на маньяка с возгласами «отманьячь меня» — тоже ничего, вписывается в понятие общественного порядка. А то, что сделал я, заслуживает одиночки и понижения в рейтинге?
Фемиды на них нет.
Пока мы ехали куда-то по городу, я мысленно подбирал красивые фразы, которыми мог бы защитить себя и опротестовать обвинения. Но это не потребовалось. Потому что никакого объяснения, суда или чего-то в этом роде не было вовсе.
Меня привезли к обшарпанному старому зданию из красного кирпича, похожему на какую-нибудь фабрику начала двадцатого века, вытащили из машины, сунули в центральный вход и проволокли по длинному, пропахшему плесенью коридору. Потом втолкнули в крошечную комнатку, где была только железная койка, ведро в углу и стол с большим ковшом воды, и заперли с другой стороны.
