13-й отдел НКВД. Книга 3 (СИ) - Барчук Павел
– По каким долгам? – Я нервно засмеялся. – Он же от Вас по сути ничего не получил. Вы обещали ему власть, богатство, что там ещё… Обещали, будто он станет новым императором. Обманули. Так выходит.
– А потому что, Ваня, надо правильно формулировать свои желания. Правильно! Когда ты говоришь, хочу денег, например. Много денег. Так ты уточняй, откуда и каким образом. Как вариант, хочу выиграть миллион в лотерею. А то же я могу большу́ю сумму из государственного банковского хранилища перекинуть. Объясняйся потом с ментами, как это вышло. Найдут ведь все равно по купюрам. А вы же не думаете головой. Глаза вылупите и «хочу». Сколько раз говорить, Иван, ничего просто так не приходит. Халява, как это в твоём времени называют – штука опасная. Цену все равно придется отдать. Но ты никогда не узнаешь, какой она, эта цена, окажется в итоге.
Бабка-демон присела рядом, зажала ридикюль под мышкой и провела пальцами по щеке Мацкевича.
Я медленно отполз, прямо как сидел, на заднице, а потом поднялся на ноги, стараясь наоборот, избегать стеклянного взгляда Генриха Эдуардовича.
– Он говорил о какой-то женщине.
– Женщине… Да хрен его знает, чего там больное воображение рисовало. Совсем мужик головой стал слабый. Да он и был слабый…
Наталья Никаноровна продолжала разглядывать бледное лицо лежащего на полу Мацкевича.
Не сказать, будто мне его было сильно жаль. Всё-таки, этот тип убивал людей ради абсолютно нелепой цели. Да и вообще. Просто убивал. Детей. Не надо забывать. С одной стороны, он, вроде, жертва дьявольских сущностей, но с другой… Как ни крути, бабка-демон верно говорит, у каждого всегда есть выбор. Просто… было все равно не по себе. Опять же, не впервые я отнимаю жизнь. Однако в тех случаях все складывалось немного иначе.
– Ты, Иван иди погуляй. Мне надо делом заняться.
С подозрением уставился на бабулю. Каким, к чертовой матери, делом?
– Иди, иди. Не бои́сь. Все будет хорошо. Говорю же, Генрих знал, на что шел изначально. За свои «хотелки» приходится платить. Теперь – его время возвращать долг. И… сильно не удивляйся ничему. Понял? Сейчас шуруй к Лизке. Завтра дел не в поворот. А у нас ещё Марта по городу шляется.
Действительно. Марта… На фоне случившегося, я забыл об эстонке. Но Наталья Никаноровна напомнила сама.
– Тоже ваших рук дело? Давайте честно. Вы их обоих сюда привели? Или нас к ним. Неважно.
– Кто? Девка эта? – Бабуле, похоже, надоело пялиться на Мацкевича, поэтому она поднялась на ноги, правда, при этом демонстративно кряхтела и охала, жалуясь на старость. – Нет. Марта сама, по своей инициативе, приехала для встречи с Генрихом. Он ей весточку послал, где будет. А девку отправили … как бы это назвать… боссы? Командиры? Хозяева? В общем, понял смысл. Не даёт книга моя никому покоя. Ох, как не даёт.
– Так им зачем? Гитлер – понятно. Там Белиал разогревает интерес и подталкивает к действиям. Но… Вы же знали, что Советский союз победит.
– Знали, конечно. Это игра, Иван. Сколько раз говорить. И она может из-за какой-то ошибки пойти не так. Ты давай, не забивай мне голову. Иди отсюда. Поверь, мои дальнейшие действия точно не придутся тебе по душе. И Лизке не рассказывай. Понял?
Наталья Никаноровна зыркнула на меня недовольным взглядом.
Я вышел. Сначала из комнаты, потом из квартиры. Адрес, где сейчас была Лиза, помнил хорошо. Поэтому, сразу отправился туда. Уточнил, правда, направление, у случайного прохожего, когда оказался на одной из оживленных улиц.
Дом был практически точной копией моего. Лизонька, похоже, переживая, металась по своему новому жилью в ожидание известий, поэтому, как только чуть коснулся закрытой двери, собираясь постучать, она тут же распахнулась.
– Ты? – Девчонка отсутупила назад, – А я думала, бабушка вернулась. Она, как услышала про встречу и с Мартой, и с Мацкевичем, сразу выскочила из дома. Сказала, проблему надо решать. Ну, что там? Как Генрих? Слушай, он стал совсем ненормальным. Почему на меня отреагировал, будто я – какое-то исчадие ада.
Блондиночка посторонилась, пропуская меня в квартиру.
Я молча пошел внутрь и первым делом отправился мыть руки. Тер из долго, наблюдая, как из крана течет вода. Мыслей в голове не было никаких. Просто глухая, звенящая пустота.
– Иван… Что случилось?
Девчонка либо чувствовала мое состояние, либо просто банально его видела.
– Ничего особенного. – Ответил, помня о словах Натальи Никаноровны, ничего Лизоньке не рассказывать. Пока что промолчу. Правда, теперь я уже понимал очень хорошо одну вещь. Никому из них нельзя верить. Наверное, только девчонке.
– Лиз… – Посмотрел на нее. – Пойдем в спальню. Сил нет, как устал от этого всего. Просто хочу тебя обнять, закрыть глаза и вырубиться.
Про себя ещё подумал, а потом открыть их и увидеть, что нахожусь в своей жизни, в своей постели. Нигде не бегает маньяк, никто не вешает на меня убийство. Дед спокойно на том свете пребывает. Единственное, что бы изменил, это – Лиза. Чтоб была рядом. И все.
Глава 11
Прошло почти три недели с того первого дня нашего пребывания в Ровно. Это даже удивительно, но ничего сверхординарного не происходило. Марта канула в неизвестность и больше на глаза не попадалась, а сама Наталья Никаноровна об этом не говорила ни слова. На мои попытки выяснить ситуацию, коротко отрезала: «Занимайся своим делом! У тебя есть задание». Непонятно, правда, что она имела в виду под этим. Какое конкретно задание? Если с точки зрения службы, так все шло хорошо. Что тоже странно. Я уже привык к постоянно сыпавшимся, как из рога изобилия, сложностям.
На следующий день после произошедшего с Мацкевичем, я отправился в жандармерию.
Первый вопрос, который опять мне задали, по какой причине вернулся домой, в Ро́вно. Я опять, как и при проверке во время приезда, минут десять заливался соловьём о великой германской армии и светлом будущем, которое она принесет на территорию бывшего, в этом месте сделал акцент, Советского союза. Фриц удовлетворённо кивнул, ещё раз внимательно просмотрел документы, задал несколько вопросов об образовании, ответы на которые, конечно, я заранее выучил, а потом сообщил мне благую весть о принятии на должность архивариуса. Ещё минут десять я изображал радость, заверяя фашиста в том, что буду самым лучшим архивариусом среди всех архивариусов мира.
Лиза тоже устроилась в секретариат.
Мы встречались каждый день, гуляли, посещали доктора, который с умным видом осматривал Наталью Никаноровну, а потом выписывал рецепт. На бумажке среди латинских слов были обозначены имена тех, чье передвижение и возможные запланированные действия нужно узнать.
Итогом подобных посещений становилась так называемая «Охота на индюков». Так ее обозначил наш босс и руководитель. По сути это были подвижные засады.
Перед немцами на дороге появлялась телега, на которой сидели пять – шесть обычных местных мужиков, якобы едущих по своим, мужицко-крестьянским делам. Как только машина офицера и мотоцикл ее сопровождавший приближались, совершенно простые на вид мужики выхватывали спрятанное оружие и уничтожали распределенные заранее между собой цели.
А целями, естественно, становились личности из руководящего состава немецкой армии. Причем, за три недели данная «неприятность», для немцев, конечно, «охота на индюков» являлась неприятностью, происходила достаточное количество раза. Ровно после того, как немного странная бабуля мимоходом появлялась в жандармерии, разыскивая внучку.
На старушку особо не обращали внимания, уже зная, что дамочка с приветом. Адекватность покинула ее много лет назад на фоне того, что пришлось пережить бедной представительнице дворянского рода со стороны большевиков. Поэтому, при виде больной пожилой женщины, фрицы в первый раз напрягшиеся, потом просто похохатывали, ибо смешной бабка-демон точно умела быть.
Фрицы после двух смертей офицеров, пребывали в ярости. Оба случая коснулись достаточно высокопоставленных чинов, но найти концы, откуда пошла информация, ровно как следы пребывания самой группы нападавших, не могли. От этого бесились ещё больше.
