Мама, папа, я и Перестройка (СИ) - Конфитюр Марципана
– Не забудь сказать про инопланетян, – шепнула бабушка.
Я подумал, что, если претерпеваю такой позор ещё до приезда бригады из зомбоящика, то дальше, очевидно, меня ждёт худший день во всей жизни.
9.2
Наконец, зомбобригада прибыла.
Меня одели во всё лучшее, расчесали и усадили на стол. Выгнали из кадра лишних бабок. Врубили прожектор. Несколько раз переставили мебель, наладили звук, поснимали репортёра с разных ракурсов... И начали.
– Сегодня мы включили свои камеры в обычной N-ской квартире, – начал подводку корреспондент в уже ставшей привычной мне доверительно-задушевной манере. – Здесь живёт Андрюша Голосов – на первый взгляд ничем не примечательный воспитанник детского сада. Но это лишь на первый! О таких, как он, у нас долгое время было не принято говорить... На Западе подобных людей называют экстрасенсами, то есть сверхчувствительными, и давно с интересом исследуют. У нас же им пока что нет названия – ибо как в одно слово вместить столько качеств: целитель, пророк, ясновидящий и одарённый ребёнок?..
Я немного офигел от таких громких характеристик своей персоны. Ладно бы назвали вундеркиндом, да спросили бы, куда впадает Волга, да таблицу умножения, да жи-ши, да всё такое... Я готов был помочь бабушке и, раз уж ей так хотелось, блеснуть кое-какими недетскими знаниями, но планка с самого начала была задрана так бессовестно, что когда корреспондент сходу спросил, как проходила моя встреча с инопланетянами, я так смутился, что просто дар речи утратил. Надеялся, что просто как-нибудь невинно намекну на встречу с НЛО, и тут же скажу, что не помню подробностей. А тут от меня требовали сходу откровенного вранья, ещё в деталях.
– Стоп! – Сказал репортёр. – Так. Ребёнок не готов. Он вот-вот расплачется, по-моему.
Бабушка, конечно, стала спорить, что я не плакса и готов как никогда, но телевизионщики решили побеседовать сначала со взрослыми. Меня же велели убрать из кадра и расслабить с помощью вкусняшек. Дед унёс меня на кухню и стал кормить конфетами и россказнями о коммунизме. Между тем, было слышно, как в комнате записывают беседы с бабкиными подругами. Сначала тётя Зоя Буренкова и Наташка рассказали о моём спасительном предсказании – ну что правда, то правда, тут ладно. Потом бабушка принялась рассказывать про белые нитки. Я думал, репортёр посмеётся над этим «чудом», но ему, похоже, нравилось. Рассказы о том, как я продемонстрировал повышенную духовность, посмотрев на кришнаитские книжонки, ему тоже прокатили. Потом бабушка стала рассказывать, что я якобы излечиваю её и от панкреатита и язвы желудка наложением рук... Это, конечно, было странно, но куда страннее стало, когда ещё пара незнакомых тёток принялись рассказывать про свои якобы чудесные излечения от меня. Потом выяснилось, что одной я предсказал выигрышный номер в «Спортлото», другой усилил рост волос, а третьей помог забеременеть. Дикость какая! Понятия не имею, как и зачем бабушка подговорила их выдумать всю эту околесицу! Если бы я только знал, что вся эта история обернётся таким глобальным очковтирательством! Блин! Надо было мне клювом не щёлкать, а сразу всё взять в свои руки! Не позволять себя на кухню утащить, а всё как есть сказать! Опять я тупанул!
В гостиную я был возвращён в полной решимости разоблачить мракобесов и сказать миру правду. Но первый же вопрос корреспондента вновь поверг меня в растерянность:
– Андрюша, твоя бабушка уже нам рассказала, что твои особенные способности появились этим летом после встречи с инопланетянами на даче. Расскажи, пожалуйста, как они выглядели?
Что?! На даче?! Летом?! Бабушка уже и все эти выдуманные подробности успела выложить?! То есть, она врёт, а я выкручивайся?! Но... Ведь я люблю её! Ей и так уж мало жить-то остаётся... Не могу ж я подвести её... При всех так опозорить... И потом... Ведь я же маленький! Всё детское нутро во мне вопило: ссориться со взрослыми опасно! Особенно с родными, и особенно когда их не один! Ведь если обидят чужие, то свои заступятся, а вот от своих-то уж никто не защитит! Так что взрослым надо нравиться! Иначе я не выживу! Я обязан делать так, как мне сказали...
– Они были зелёные, с большими головами, очень длинные, – сказал я то, что сразу пришло в голову, позабыв о рисунках в газете.
– Как в американских фильмах! – Раздался за спиной чей-то восхищённый шёпот.
– А от нас-то это всё скрывали! – Подхватил его ещё какой-то голос.
Репортёр попросил взрослых не шуметь, чтобы не портить звук, и задал следующий вопрос:
– Андрюша, а на каком языке они говорили?
– На лучшем, чем ваш, – брякнул я, сам не зная откуда возникшую фразу.
По комнате пошёл довольный гул. Неплохо я, кажется, сказанул. Прям вот-вот сойду за мудреца.
– А что это значит: «На лучшем, чем ваш»? Как ты с ними общался? – Спросил репортёр.
– Как-как?! Ясно же! – Не выдержала бабушка. – Телепатически! Инопланетяне на любом языке общаться могут! Они к человеку прям в душу глядят!
– Так и есть, – поддержал я. – От них никакого греха не укроешь. Они всевидящи, всеведающи и всемогущи.
На этот раз после моего ответа в комнате на несколько секунд повисла недоуменная пауза. Кажется, я слишком активно вовлёкся в бабушкин религиозный бред и заговорил шибко по-взрослому. Ну ладно. От меня ж это и требовалось вроде?..
– Неожиданный ответ, – промямлил телевизионщик. – А скажи... Тарелка, получается, приземлилась возле вашего садового товарищества?
– Да, – сказал я. – На поле.
– Колхозном?
Тут я решил, что уже слишком долго со всеми соглашаюсь и от этого, наверное, выгляжу ненатурально.
– Нет, – ответил я. – Не на колхозном.
– Что ж, на частном?
– Да... На фермерском!
Надеюсь, здесь есть фермеры?
– Вот так вот! – Сказал репортёр, глядя в камеру. – Долгие годы, пока в нашем сельском хозяйстве господствовала только одна-единственная государственная форма собственности, да не слишком отличающаяся от неё колхозно-кооперативная, никаких пришельцев к нам не прилетало. Однако стоило принять закон о равенстве пяти форм собственности на землю и вспомнить о прочно забытых с 20-х годов единоличных хозяйствах, как Советский Союз друг за другом почтили визитом сразу ряд инопланетных экипажей! Остаётся только гадать, какой межгалактический аншлаг мы обнаружим у себя над головой, когда полностью перейдём на хозрасчёт!
Я не понял, прикалывается он это или всерьёз. А подумать было некогда: за сентенцией о собственности сразу пошёл следующий вопрос:
– Так какое же поручение дали тебе инопланетяне, Андрюша? Что они вообще о нас, землянах, думают?
– Думают, что глупые земляне, – заговорил во мне наконец-то сорокалетний мужик. – Им болтают чепуху. Они и верят! А советские вообще как дети малые!
– Это верно, – сказал репортёр. – Например, нам так долго внушали, что выборы на безальтернативной основе это хорошо. Или что контроль партийных органов над советами – и есть реализация идей великого Ленина! Да что там говорить, ведь и продовольственную программу мы всё ещё воспринимаем всерьёз! Но сегодня благодаря Перестройке советские люди всё-таки учатся мысль критически! Так что есть у нас успех на этом фронте... А скажи, Андрюша: правда, что ты ещё лечишь людей теперь? Инопланетяне ведь дали тебе и такие способности?
– Так на советскую медицину надежды мало! – Выдал я, разошедшись.
– Андрюшка, что несёшь?! – Воскликнул дед. – Ты, что, с ума сошёл?!
Телевизионщики на время выключили камеру и попросили его не вмешиваться в процесс съёмок.
– А немного общественной остроты и самокритики это сейчас очень даже зрителем востребовано! – Пояснил репортёр.
Потом он вновь и вновь стал задавать мне всякие безумные вопросы, на которые я давал ещё более безумные ответы, и они всякий раз ему нравились. Я молол чушь про телекинез, про телепатию, про геопатогенные зоны и полтергейста, которого пообещал подселить тем из зрителей передачи, кто не поддержит решений грядущего съезда... Наложил руки на оператора, заявив, что у того было повышено давление, а теперь оно нормальное. Поразил всех невиданным для советского ребёнка знанием Библии: «Аврам родил Исака, Исак родил Якова, а там уже вскоре и до меня дошло». Потом сообщил, что с разоружением и новым мышлением никак нельзя медлить: инопланетяне говорили, что подумывают о завоевании Земли, и с американцами как никогда нужно объединяться. Так, слово за слово, мы добрались до политики.
