Князь Голицын - Дмитрий Лифановский
— А может правда в Крым? — задумчиво обратился Янковский к митрополиту. — Казаков возьмем, я своих сейчас подтяну. Повяжем и в вагон. А там прямиком в Крым.
Глядя выразительно на Янковского взял пустое блюдечко, и в полной тишине стал сметать кучку глиняной пыли в него.
— Это Вы, Евгений Осипович, по прообразу с Наполеоном предлагаете? Его значит на остров Святой Елены, а меня в Крым? А там ведь такой котел с нечистотами бурлит, что если рванет, вся Европа всколыхнется. Посудите сами. С одной стороны Турция, с другой Балканы с Австрией. И ни к тем, ни к другим, да и к третьим я пиетета и уважения не имею.
Я задумчиво помолчал и потянулся к чаю.
— А чем же вам Балканские народы-то не угодили. И тем более Австрия, она ведь союзник наш. А вы ее хулите. Да и балканские народы родственные нам, братья наши, Славяне.
— Балканские народы может быть и славяне. Да только выродились они. Мелкая у них душонка, продажная и ненужная. Предать они готовы. А Австрия только на бумаге союзник, а сама нож в спину готова сунуть. О том история за последнее столетие однозначный ответ дала. Нет им доверия, и дел с ними я иметь не желаю.
И вот тут меня заклинило. Не ожидал такого. Вспомнился мне сказ о Федоте стрельце Филатова. А к архивам я еще доступа не имею. Приходится своими мозгами шевелить, так ведь и мозги пока еще заемные. Когда они еще своими станут! А вспоминать я начал его усиленно, аж мозги задымились и заискрили. Видно надолго я завис, раз меня дядька ударом в плечо из такого состояния вывел.
— Петенька, что с тобой? — забеспокоилась матушка.
— Да вот вспомнилось. Нет, сложилось в голове. Сказку я сложил матушка, в уме вроде красиво получилось. А как на бумаге? Мне бы записать ее.
— Это как ту песню, что ты утром напел? — спросил дядька.
— Да что песня, я ее хоть сейчас на бумаге изложить могу. Тут сказка.
— Так ты же ее матушке напеть обещал, — возразил дядька.
— Пустое. Обещал, значит напою, — махнул я рукой.
— И что же за сказка? — заинтересованно спросил митрополит, — Не перескажите?
— Очень уж большая она, но вот отрывок сейчас попробую подобрать:
Скоморох-потешник.
А царь с послом уже сидят за столом.
Рядом — ты глянь-ка! — царевна да нянька.
И все ждут от Феди обещанной снеди.
Какая ж беседа без сытного обеда?
А на столе пусто: морковь да капуста,
Укроп да петрушка — вот и вся пирушка.
Гость скучает, ботфортой качает,
Дырки на скатерти изучает.
Царь серчает, не замечает,
Как Федьку по матери величает.
Вдруг — как с неба: каравай хлеба,
Икры бадейка, тушеная индейка,
Стерляжья уха, телячьи потроха —
И такой вот пищи названий до тыщи!
При эдакой снеди — как не быть беседе!..
Царь.
Вызывает антирес
Ваш технический прогресс:
Как у вас там сеют брюкву —
С кожурою али без?..
Посол.
Йес!
Царь.
Вызывает антирес
Ваш питательный процесс:
Как у вас там пьют какаву —
С сахарином али без?..
Посол.
Йес!
Царь.
Вызывает антирес
И такой ишо разрез:
Как у вас там ходют бабы —
В панталонах али без?
Посол.
Йес!
Нянька.
Постеснялся хоть посла б!..
Аль совсем башкой ослаб?..
Где бы что ни говорили —
Все одно сведет на баб!
Царь.
Ты опять в свою дуду?
Сдам в тюрьму, имей в виду!
Я ж не просто балабоню,
Я ж политику веду!
Девка эвон подросла,
А тоща, как полвесла!
Вот и мыслю, как бы выдать
Нашу кралю за посла!
Только надо пользы для
Завлекать его не зля —
Делать тонкие намеки
Невсурьез и издаля.
Нянька.
Да за энтого посла
Даже я бы не пошла, —
Так и зыркает, подлюка,
Что бы стибрить со стола!
Он тебе все «Йес» да «йес»,
А меж тем все ест да ест.
Отвернись — он пол-Расеи
Заглотнет в один присест!
Не знаю как митрополит сдерживался, но видно с трудом. Смех так и проскальзывал в глазах. Дядька просто положил голову на стол и в открытую смеялся. Мамка смеялась и закрывшись ладошкой, приговаривала.
— Вот ведь, и про меня не забыл.
Янковский отвернулся и ржал. Ржал, как гусарский Конь. Ну а матушка встала из-за стола, подошла ко мне и провела профилактическую работу в виде подзатыльника со словами:
— Что же ты такое говоришь бесстыдник. Мал еще такое говорить. Да и иностранцев позоришь на весь мир. Это же политический скандал может получиться.
Ну вот как можно проводить серьезные воспитательные беседы, еле сдерживаясь от смеха?
— Петр Алексеевич, Вы когда сказку на бумаге изложите, вначале мне ее представьте, — сквозь смех попросил Янковский.
— Я-то представлю. Да только ведь Вы ее потом мне не вернете.
— Это как водится, — подтвердил Янковский, — Но зато рецензию оформим, как положено, со всеми подписями от нашего ведомства. И даже в рамочку вставим.
— Вот ведь, — сделал я вид, что пригорюнился, — А у Ершова Петра Павловича, Конька-Горбунка читают. И ни к какой политике его сказку не привлекают. Все опять рассмеялись. — Ну и ладно. Мне и в Крыму будет чем заняться! Дядька, ты не знаешь, казачество на Дону еще не все мхом заросло? Найдутся желающие не только за зипунами, но и за славой и доблестью воинской пойти? Матушка, Вам нравятся благословенные берега
