Тёмная физика (четыре тома под одной обложкой) - Олег Мамин
А с джинами он точно общается! Не зря же уходит в проклятые места каждый вечер! Именно это и есть цель его поездки, и поэтому его не хотели брать с собой. Сихр (авт.: злое колдовство) может поколебать веру в Аллаха, и чтобы дело не дошло до ширку (авт.: слабая вера), пришлось заставить правоверных молиться вдвое усерднее. Те не могли отказаться, не кафиры (авт.: неверные, еретики) какие-нибудь, но и довольными такой приказ их не сделал. Всё держалось на авторитете брата Хассана, который титуловался "хаджи-", ведь два года назад посетил священную Каабу и получил благословение Аллаха. Ох, чувствует Гасан, что его люди, после чудесного исцеления начали верить колдуну, а не уповать на Аллаха! Пусть молятся, только так можно избежать искушения шайтанов.
Все знают, что сахирами делают злые духи. А этот парень словно искал с ними встречи, почти каждый вечер уходя в странные недобрые места, которые караваны обходят стороной. Партнёр по торговле передал слова гурабы, что если он однажды не вернётся из проклятого места, то его не надо ждать, пусть караван идёт спокойно дальше.
Так и случилось позавчера, а потом, когда утром поднимались для продолжения пути, заметили его палатку, стоящую рядом с другими шатрами. Когда колдун вернулся, никто не заметил. Пришлось наказать дозорных за невнимательность, хотя они клялись всем, что у них есть, что не спали.
А ещё был случай, когда в самом начале пути он вернулся из недоброго места с кровоточащей раной на щеке. Только вот спустя некоторое время она исчезла, даже шрама не осталось. Все тогда решили, что показалось, не накопилось тогда ещё разных странностей.
- Эй, гураба! - крикнул Гасан. Как звали этого англичанина, никто не запомнил, а языка Пророка, как и диалектов местных племён, он не понимал. Но этого и не нужно, хватит и того, что указали направление. - Видишь то сухое дерево? Если идти от него на север сто шагов, будет тебе очередное странное место.
Бледнолицый вставил в глаз пердимонокль, посмотрел в указанном направлении, широко улыбнулся и показал большой палец, вытянутый вверх. Этот неприличный жест означал у иностранцев, что они радуются. Это хорошо, за каждую такую радость он выдавал по пилюле, которой излечил от яда парня. Вообще-то договаривались на золотой дирхам, но жестами Хассан, как старший брат, сумел выторговать изменение сделки. За них они выручат ещё больше золота, чем оговорено вначале. Да и себе оставят по одной, в пути укусы змей не такая уж и редкость.
Смешанные чувства. С одной стороны, каждое указанное странное место - это оплата, но с другой все мечтают, чтобы сахир ушёл к злым духам и не вернулся.
О! В этот раз не стал ждать ночи, сразу пошёл. Видимо, через своё колдовское стёклышко увидел что-то особенное. Эх, взглянуть бы через него! Партнёр братьев тоже носит такое. От него они и узнали это забавное слово "пердимонокль", но и Хассан, и Гасан смотрели через него и ничего не увидели - всё расплывается, а хозяин прибора говорит, что лучше видит. Странные эти люди, европейцы. Вроде и такие же, две руки, две ноги, а вон как отличаются: там, где настоящему человеку хуже, им - лучше.
Гураба в этот раз выдал сразу две пилюли и отправился к руинам. У всего каравана случилось стойкое предчувствие, что больше не увидятся с проклятым сахиром, и почти никто, кроме исцелённого парня, не знал, радоваться этому или печалится. Только отметивший второе рождение с грустью смотрел вслед тощему белому верблюду и человеку сидящему на нём без привычной книги в руках. Он протёр глаза, поморгал. Нет, не показалось: воздух подёрнулся маревом как от жары, и всадник исчез, будто нырнул в море.
***
На собрание сахиров всех окрестных территорий собрались все самые уважаемые колдуны. Ещё бы, достойнейший из достойных, сам Джабир ибн Хайан пригласил их, чтобы продемонстрировать своё новое открытие.
Место, куда им надлежало прибыть, не радовало шикарностью убранства - развалины древнего города, разрушенного джинами три сотни лет назад. Джабир был одним из тех, кто оборонял эти стены, состоя на службе калифа (имя его пропало из истории вместе с его дворцом и городом) в качестве придворного алхимика. Город пропал, но подземные лаборатории уцелели и Джабир решил не искать нового места, остался здесь же. К тому же, в разрушенном городе так и не нашли казну халифата, имя которого заметено песками времени.
Некоторые из присутствующих в те годы участвовали в этом нападении. И они, и Джабир, помнят об этом, но сотни лет стёрли былые обиды, им нечего делить ныне. Наоборот, прошли те годы, когда сихр не порицался, когда каждый уважающий себя правитель держал при дворе школу алхимиков или просто чародеев. Международный Статут о секретности здорово испортил жизнь колдунам Востока, ведь в отличие от Западных волшебников, природа их волшебства иная. Сила их заёмная, происходит от джинов, которых они порабощают и повелевают ими. Конечно, чтобы покорить такое могучее существо, нужно родиться с определёнными способностями, не каждому дано даже увидеть злого духа, не то что общаться с ним. Сахиры и раньше были редки, а теперь, вынужденные прятаться, и вовсе стали исчезать. То и дело простые смертные находят их вместилища духов, брошенные без владельцев, которые в иные, золотые во всех смыслах, времена, они передали бы своему лучшему ученику.
Лучшему! А сейчас, в это время, благословлённое Шайтаном, не то что лучшего, а единственного-то не удаётся найти! Вот и теряются волшебные лампы, бутыли и другие ёмкости с заключёнными в них джинами... Да что говорить о вещах! Уходят целые отрасли наук, вызывавших ранее зависть у чародеев Запада. Остался всего один мастер по изготовлению летающих ковров и ему некому передать своё искусство. Нет больше мастеров волшебных столиков и скатертей, самостоятельно наполняющимися едой по запросу владельца. Да, это обычная кража у кого-то другого, но кого интересует такая мелочь? Нет больше мастеров оружия, способного резать
