Тёмная физика (четыре тома под одной обложкой) - Олег Мамин
- Они были в своём праве! Праве сильного!
- То есть этот лаовай тоже был в своём праве? - съехидничал Чи.
- Он... это другое!
- Кстати, - представитель Сяо решил сменить тупиковую тему. - Почему девочка Бай не пострадала?
- Специальная техника защиты разума, - нехотя ответил тот же усач. Он как раз представлял на совете клан Бай.
- Семейная?
- Теперь да. Приобрела в Землях Предков. Не поделимся! - рявкнул он.
- Хорошо-хорошо! - не стал спорить Сяо. У них-то не пострадал и все сохранили сокровища. Целых полтора человека: Сяо Фан и её жених, Чжоу Лян, уже на половину родственник. Что-нибудь перепадёт по семейному.
- Так что будем делать с мальчишкой? - опять вопросил усатый Бай.
- Гоняться за ним бесполезно, - подсказала старая развалина из дальнего угла. - Он когда-нибудь вернётся на родину. Передайте приказ семьям Чжоу и Чанг, которых отправили туда выведывать секреты их школы магии, чтобы дали знать, если человек по имени Том Ли Дол появится в Луньдуне (авт.: Лондон примерно так на пиньине звучит).
- Благодарим старшего за мудрость, - хором рявкнули убелённые сединами старейшины и главы семей, а тот лишь довольно вытер руку о свою длинную бороду.
В принципе, идея неплохая, но они и не догадывались, что Том Риддл никогда не вернётся в Британию. Попаданец уже решил, что границу пересечёт под именем Лорда Волдеморта, а это проклятое имя пусть вспоминают в странах, где он наследит.
3-3.1. Аравия: песок и мутанты
Караван и гураба - Один в пустыне - Сборище химерологов и трансфигураторов плоти - Фея
Караван шёл так тихо, что отчётливо слышался шелест песка. Широкие ступни верблюдов глухо топали и не проваливались глубоко, зато иногда запускали песчаные ручейки с вершин барханов, едва не скатываясь вслед за ними, когда сходили с караванной тропы. Иногда ветра наносили столько песка, что утоптанную столетиями твёрдую поверхность не удавалось найти даже такому опытному караванщику как Хаджи Хассан. Вдвоём с братом Гасаном они водили кораблей пустыни много лет, но этот переход уже можно назвать одним из самых необычных на их памяти.
Верблюды казались бродящими во сне, как и люди, сидящие на них. Только те, кто вёл животных под уздцы, немного выделялись из этого сонного царства. Братья то и дело посматривали на источник странности, едущий на приземистом белом верблюде. Когда они впервые увидели эту парочку, то решили, что оба сдохнут на второй день пути, но нет, уже неделя прошла, а они бодрее остальных, опытных торговцев.
Когда британский партнёр по бизнесу (Гасану нравилось это слово, одно из немногих, что он знал на английском) попросил взять его соотечественника с собой, арабы не хотели этого делать. Им было бы стыдно смотреть своему почти брату в глаза, случись что с его подопечным. Но тот заверил, что всего лишь переводчик. Погибнет ли гураба (авт.: чужак) от жары, или попадёт в рабство - ему безразлично.
Братья ненавидели работорговцев до скрипа зубовного, потому второго из перечисленных несчастий бледнолицему можно не бояться, но вот помимо жары в пустыне много других опасностей: например, ядовитые твари вроде змей, пауков или скорпионов. Но как и везде, хуже всех - люди. Разбойный народ, как кажется, вовсе не боится жары и всегда носится резво и с дикими криками. Но это только во время атаки, а подкрадываются и окружают очень тихо. Чтобы не попасть в западню, все члены каравана вынуждены постоянно соблюдать бдительность. А вот бледнолицый как всегда беззаботен. Сидит на своём тощем верблюде, читает какой-то свиток.
Хассан сказал, что они написаны на языке страны, где живут желтолицые узкоглазые коротышки. Такие иногда приплывают в порты Аравийского полуострова, привозят своё барахло. В Басре, куда идёт караван, когда-то давно они втюхали Хасану партию бумажных вееров. Очень дёшево. Так вот, на одном из них была надпись именно такими знаками, их самих араб не запомнил, но они располагались точно так же, сверху вниз. Так не пишут нигде в близлежащих странах.
Этот бледнолицый... Про себя все называли его так, потому что даже спустя неделю лицо их пассажира оставалось всё таким же бледным, не смотря на то, что он вовсе не прятал его от палящего солнца. Да и сам не особо кутается, в отличие от бывалых детей пустыни, замотанных в тряпьё с ног до головы. И ничего, не мёрзнет. А если серьёзно, то и в самом деле холодными пустынными ночами тоже не мерзнет. Верблюды это заметили почти сразу, они и сейчас, днём, стараются идти ближе к гурабе, от которого веет прохладой. А вечером стараются лечь ближе к его палатке, от которой исходит тепло.
И с палаткой его тоже что-то не так! Однажды утром, молодой погонщик заглянул туда, чтобы разбудить парня и сказать, что караван вот-вот отправится в путь, но с криком "Ах, шайтан!" тут же выскочил, запнулся и упал задницей в верблюжье дерьмо. Когда его спросили, что его так испугало, ответил, что не помнит. Потом его товарищи, пожираемые любопытством, тоже заглядывали внутрь палатки чужака, но и они не помнят ничего. Пришлось Гасану прикрикнуть на проказников и пообещать им плетей и урезание нормы воды...
С водой тоже какие-то странности. Они сразу договорились, что провизия и вода у гостя будет своя. Тот согласился. Но у него почти нет никаких тюков! Воду он пьёт из небольшой фляги, но никто не видел как он наполняет её, пьёт он много сам и верблюда своего поит постоянно. Как?! Да и еду не экономит, на каждом привале и в пути достаёт что-то из своей сумки. Там же у него хранятся и свитки.
Сначала все решили, что свиток всего один, но стали присматриваться. Нет, разные! И как они помещаются в такой маленькой торбе?
Большинство спутников зовут его "Сахир" (авт.: колдун) и поначалу косо смотрели на него, пока чужак не исцелил одного парня (как раз того, кто первым полез в проклятую палатку). Наступил случайно на змею, непонятно зачем вылезшую из укрытия. Бледнолицый вложил ему в рот какой-то шарик, пахнущий травами, и парень очень скоро, почти сразу, открыл глаза, а жар спал.
Мало кто заметил, кроме хозяев каравана, но они-то
