Вестник Креономикона - Александр Го
Широкое лезвие было всё таким же тупым и рвало плоть с костями грубо и уродливо, однако Рид не чувствовал никакого сопротивления, будто вернулся к своему старому делу мясника. Жене, когда та ещё была жива, он говорил, что всё даётся ему слишком уж легко, рубка дров, разрубание крупных костей, да перенос сена огромными кучами. Жена посмеивалась, предлагала пойти проверить силу на местных мужиках, да потягаться в запястной борьбе. Рид, конечно, жену не слушал, потому что не был азартным человек, да и как говаривал его отец, таких змей лучше в жизни никогда и не слушать.
С наступлением рассвета урделеи закончились. Никто их ополченцев не погиб, хотя были и серьёзно раненные. Мужики и Мжых любопытно таращились на измазанного с шеи до колена чёрной кровью старосту, на его огромный двуручный меч и усеянное поле порой перерубленных пополам урделеев.
— Вот это староста наш даёт! Так их! С таким старостой не пропадёшь! — послышался радостный восклик в толпе.
Не все поддержали новоявленного почитателя.
— Дурень, — сразу же оспорил кто-то из мужиков. — Не надо радоваться раньше времени. Староста, конечно, молодец, он у нас всегда силой отличался, только вот сегодня я тела стаскивать эти в кучу не буду. Посмотрите, там всё в крови этой да в кишках, мерзость! Давайте хоть по очереди, ну?!
— А что-то я не помню, чтобы Рид наш отличался силой! Это когда такое было?! — послышался чей-то старческий сомневающийся голос.
Рид не обращал внимания. Пока ополчение в лёгком споре решало, как навести порядок на поле, благо не паханном, староста подозвал пастуха.
— Слушай, а ты не хочешь стать моим помощником? Что-то от Милжека никакой пользы, он только людей и приспособлен бегать будить, да дурные вести приносить.
— Я с радостью, — согласился Мжых.
— Тогда вот что, нужно найти того грамотного мальчишку, пусть напишет письма, под мою диктовку, как можно скорее. Нужно отправить птичку провинцору с просьбой прислать помощи, ну или хотя бы кого из гильдий. Кто таким занимается?
— Не знаю, — беззаботно ответил пастух, пожав плечами, — моё дело — скот пасти, да людей собирать.
— Ай, ладно, разберёмся, — пробурчал староста и, махнув рукой, пошёл в сторону дома, чтобы поскорее отмыться от липкой чёрной крови.
* * *
Натиск урделеев продолжался вот уже шесть дней, и каждый раз их становилось всё больше. К тому же серые собакоподобные существа увеличивались в размерах и силе и выглядели злее, а вот люди с каждым днём всё больше впадали в отчаяние, и некоторые даже подумывали покинуть деревню, в которой веками жили их предки.
Староста боялся представить, что сталось, если бы ни его внезапно раскрывшиеся таланты. Он бился без отдыха, и каждое утро уходил отмываться от черноты. Люди смотрели на него уже с опаской и подозрением, кто-то даже начал пускать слухи, что неспроста появились эти увеличивающие натиск чудища, а их староста будто с каждым днём рос в силе. Кто-то и вовсе пустил прямой слух, что Рид как-то замешан в этом, благо никто пока из разумных подобных россказней не поддерживал.
Утро седьмого дня вышло тяжёлым. Урделеи будто бы стали сильнее и подросли. Среди ополчения находились особенно воинственные мужики, которые вкусили азарт сражений и каждое утро на восточной окраине подбадривались яростью и подначивали на битву других. Но большинство такой воинственности не разделяло, многие приходили подвыпившими, невыспавшимися, уставшими.
На седьмой день, староста по глупости и самоуверенности пропустил удар когтистой лапы, которая не обладала острыми когтями, но оказалась вдруг столь сильной, чтобы в боку хрустнули рёбра. Рид повалился на землю, тяжело дыша и чувствуя, как сильная боль и отёк одолевают грудину.
Монстр уже склонился над ним, но Мжых и ещё пара мужиков быстро насадили тварюгу на вилы и оттеснили подальше.
По физической силе монстры ушли дальше тех, что появились на окраине Ровиха впервые. Они каким-то образом адаптировались, притом что каждая волна превращалась в трупы и сжигалась, и каждый раз уже приходили другие псовые урделеи. Внешне они практически не менялись, но казалось, что кто-то сидит там в лесу, с ухмылкой наблюдает за сражениями и напитывает с каждым днём своих марионеток всё большей силой. Конечно, это было лишь в полубредовых мыслях раненного Рида.
На некоторое время ранение старосты привело многих ополченцев в боевую ярость. Старосту той ночью оттащили к домам, атаку отбили, но с двумя смертями.
Рид быстро понял, что с переломанным ребром на следующее утро он сражаться не сможет, а без него под всё нарастающим натиском оборона падёт.
Глава 9. Тьюр Рогатина
Рид всматривался в мутное зеркало, доставшееся ему от прошлого старосты, и не узнавал сам себя. Нечто странное происходило с его телом.
Ещё вчера он получил серьёзную травму: трещину или перелом в одном или, может, даже нескольких рёбрах. Мгновенно посинели и опухли бок и грудина. Ночью болело невыносимо, но в одно мгновение перестало.
Рид, утомлённый после битвы в полусонном состоянии, решил, что попросту привык к этой боли, и провалился в сон. Наутро на теле не было и следа, боль отступила насовсем.
Его живот уменьшался с каждым днём, а мышцы росли. Плечи стали шире, хотя и раньше не были узкими, на руках и ногах проступил рельеф, казалось, ещё неделя и уже не будет взращённого за многие годы живота, а на его месте появится настоящий пресс.
Рид знал, что люди меняются и преображаются: от упорных и длительных тренировок, от хорошего питания и доброго сна — да. Но никак не за неделю от грубого размахивания огромным затупленным мечом — скудное наследство вечно пьяного деда.
Происходило ли с Ридом подобное раньше? Затягивались ли раны на его теле и срастались ли переломы так быстро? Поразмыслив, Рид открыл для себя удивительную истину: за многие года он ни разу ничего себе не ломал, а из ран бывали разве что редкие порезы при обращении с мясницким инструментом; порезы столь не существенные, что и трудно сейчас вспомнить, как быстро они заживали.
Может быть, он и раньше мог так быстро избавляться от жира и наращивать мышцы? Да, в молодости он выглядел довольно крупным и сильным, однако тогда в деревне таких юношей хватало, и воспринималось это как данность от природы. Целенаправленно Рид никогда не стремился стать горой мышц, как какой-нибудь циркач или телохранитель вшивой аристократии.
— Господин Рид! Там экипаж из центра! Едемте встречать! — со
