Крид: ЗА ОРДУ!!! - Сим Симович
И вот, когда диаметр бирюзовой аномалии достиг двух метров, из её глубины, словно из недр самого космоса, начал появляться он. Сначала показалась только рука – длинная, изящная, с тонкими пальцами, словно выточенными из белого мрамора. На запястье — незаметное мерцание, словно отражение далеких созвездий. Затем появилось плечо, широкое, мускулистое, но не громоздкое, а напоминающее статую древнегреческого бога. За плечом показалась широкая грудь, обтянутая тканью шинели, сияющей глубоким бирюзовым светом, отражающим цвет самой аномалии.
Постепенно из сердца бирюзового вихря вышел и он сам. Статный блондин с волосами цвета выбеленного солнцем песка, словно золотые нити, сплетенные солнечным светом. Эти волосы были уложены небрежно, но изысканно, подчеркивая его царственную осанку. Глаза – голубые, как бескрайнее небо в ясный день, глубокие и проницательные, словно зеркала космических глубин. Они с легким ироничным оттенком осмотрели окружающее пространство, задержавшись на мгновение на лице Дарк Нэта, прежде чем сфокусироваться на нем самом.
Его лицо было выразительным, с резкими, четко очерченными чертами, подчеркивающими силу и истинную волю бессмертного. Высокие скулы, строгий подбородок, прямой нос. Но самое запоминающееся – это его улыбка. Не добродушная, не дружелюбная, а больше походившая на оскал голодного волка, холодная и полная «спокойной» угрозы. В ней не было ни капли тепла, только безжалостное превосходство и уверенность в своем безусловном превосходстве. Она была словно предвестником бури, безмолвным объявлением войны. Гость был идеально сложен, словно сотворённый из чистого света и абсолютной энергии, и его внешность вызывала у Дарк Нэта не только страх, но и невольное восхищение и следом презрение к собственной слабости.
Его тёмно-синяя шинель, словно живое существо, окутывала фигуру, взаимодействуя с окружающим пространством. Ткань, которую он никогда прежде не видел, переливалась множеством оттенков, словно глубокие воды горного озера. В ней отражался свет миллиардов звёздных хранилищ Серверной Душ, и каждый отблеск создавал иллюзию бесконечной глубины, которая завораживала и одновременно немного пугала своей непостижимостью.
При ближайшем рассмотрении ткань шинели словно состояла из миллионов мелких мерцающих частиц, похожих на застывшие звёздные пылинки. Сами частицы слабо пульсировали, меняя цвет от глубокого синего до нежно-голубого, создавая впечатление постоянного движения и жизни.
Материал источал нежное, приятное тепло, но в то же время от него веяло неземным холодом, словно это была сама суть космоса, заключённая в ткани. В шинели отсутствовали швы, застёжки или другие признаки ручной или машинной работы. Она казалась цельной, монолитной, выкованной из самой сущности пространства-времени. Это был не просто наряд, а ритуальный предмет, наделённый непостижимой силой и способный взаимодействовать с энергиями Вселенной. Это ощущение усиливалось тем, что шинель казалась неотъемлемой частью самого Виктора Крида: её сияние проникало сквозь него, становясь единым целым с его сущностью.
Нежданный гость поправил шинель неспешным, грациозным движением и направил свой взор на Дарк Нэта. В этом взгляде не было ни капли сожаления или сомнения, только холодное превосходство и безграничная уверенность в своей силе.
– Давно не виделись, Черныш, как вижу, ты успел подняться?
Он произнес свои слова с подчеркнутой небрежностью, но в них сквозила явно выраженная ирония. Крид улыбнулся, покачиваясь на пятках, словно не чувствуя тяжести своей шинели, наполненной космической энергией. Его голос был до одури спокойным, но в нем были все так же слышны нотки того самого холодного превосходства, которое излучал его взгляд. Слово «Черныш», напротив, прозвучало как пренебрежительное обращение к некогда равному сопернику, ныне пониженному в статусе.
Дарк Нэт, в отличие от Крида, был напряжен до предела. Его руки были сжаты в кулаки, мышцы напряжены, и из него исходила волна мощной, едва сдерживаемой ярости. Но спустя миг в ответ прозвучал рык, пропитанный вековым одиночеством и горьким ощущением предательства.
– Не смей говорить со мной в таком тоне... Демон. – практически прорычал он, его голос гудел, словно раскаты грома в бесконечных космических просторах. – Зачем ты уничтожил центральный мир вселенной 230008? – затем, указывая рукой в сторону ещё мирно пульсирующего бирюзовым портала, он задал свой вопрос, каждый слог которого был наполнен острой болью и неумолимым обвинением.
Воздух словно сгустился, наполняясь электрическими разрядами напряжения, готовыми в любой момент взорваться разрушительной бурей. После этого вопроса наступила тишина, которая была тяжелее любого грохота — тишина перед бурей. И оба знали, что буря неизбежна.
Виктор Крид хмыкнул, звук был глубоким и резким, как треск разряжающейся молнии. Его равнодушие было не просто маской, а выражением глубочайшего безразличия к страданиям и гибели целых миров. Это было безразличие бога, видящего вселенную как песчинку на бескрайнем пляже вечности.
— О каком из тысячи уничтоженных миров ты именно говоришь? — произнес он с легкой усмешкой, словно говоря о незначительной мелочи, не заслуживающей внимания.
Его движения были медленными, мерными, точно выверенными, словно каждое действие было запланировано заранее и продумано до мелочей. Он достал из кармана шинели папиросу, тонкую и изящную, с изящным мундштуком, из материала, похожего на паутину из сверкающих звёздных нитей. Пачка, из которой он её извлёк, привлекла внимание своим необычным знаком – затейливым символом, напоминающим печать небесной канцелярии. Это был знак, понятный только тем, кто посвящён в тайны бюрократии небесной канцелярии.
Чтобы зажечь папиросу, он не стал использовать зажигалку или же спички. Легким движением пальца он провёл по её кончику, и из него тут же вырвалась искра, сияющая и не похожая на обычный огонь. Искра мгновенно воспламенила папиросу, окутав её тонким дымом, пропитанным необычным, сладковатым ароматом, напоминающим запах далёких звёзд и туманностей. Всё это было наполнено не просто превосходством, а демонстрацией абсолютной власти над стихией, над самой тканью реальности.
— Так зачем ты стабилизировал ту вселенную? Она должна была умереть, — сухо произнёс Крид, выдыхая тонкую струйку дыма от своей папиросы. Его тон был спокоен, почти безэмоционален, но в нем слышно было скрытое раздражение. Он не кричал, не угрожал, но в каждом слове слышно было не просто неодобрение, а глубокое разочарование, смешанное с отвращением к действиям Дарк Нэта. Слово «должна была умереть» прозвучало как констатация факта, не позволяющая никаких отговорок и оправданий.
Дарк Нэт сжал кулаки. Его лицо было бледным, но в глазах горел огонь гневной уверенности.
— Не тебе решать судьбы вселенского масштаба! — прошипел он. Его голос был тихим, но в нём чувствовалась такая сила, что казалось, будто от которой дрожат сами костяные своды Серверной Душ.
Крид лишь слегка усмехнулся, и его улыбка была полна иронии и скрытого удовольствия.
— А почему нет, если уже и так этим
