Зимние ходоки (СИ) - Сухов Лео
А ведь всей этой суете ни конца, ни края не видно! Ещё и на японцев поход задумали…
Больше всего хотелось плюнуть и гордо отказаться! Но каким-то неведомым образом я умудрился стать одним из доверенных лиц у Кукушкина. Вот и приходилось его доверие оправдывать. А вместе со мной этим занималась вся наша группа…
И они тоже уставали. Но если у новичков сил ещё хватало, то «старички», похоже, окончательно сдулись. Слишком много дорог нам пришлось… Нет, не пройти — хуже! Протоптать!
В общем, спуск по реке я воспринимал как шанс перевести дух. Сидишь себе, греешься у костерка, поглядываешь по сторонам на всё ещё зелёные побеги, торчащие из снега, на стада животных, бредущие вдали — и отдыхаешь. Душой и телом!..
Помогать в управлении плотом я не собирался. И своим всем запретил: это не наши плавсредства, вот пусть хозяева ими и рулят. Мы тут только пассажиры. Нападения японцев я тоже не боялся: добраться сюда пешком они бы вряд ли смогли.
Была ещё скука, которая начала одолевать почти сразу… Но это как раз нестрашно! Скуку всегда можно скрасить, травя рудокопам байки про свои приключения, болтая с Мелким, да и просто прикладываясь к фляге.
Если бы не враг, появившийся на северном берегу реки, торговля между Алтарным и факториями проходила бы совсем быстро. Даже несмотря на заросли травы, появившиеся осенью. По реке от посёлка Намжалдоржо до города можно было добраться за два дня. А до Западной фактории от Алтарного — за три.
Да, назад в любом случае приходилось бы идти пешком. Но это только обратный путь! А из-за японцев приходилось туда-сюда пешком топать. А пешком то же расстояние занимает в пару раз больше времени, если учесть разные препятствия на пути.
Весь день мы плыли без приключений. Рудокопы шестами подгоняли плоты вперёд, и уже к вечеру им удалось достичь переката. В своё время я со своими спутниками как-то умудрился его на плоту проскочить. Но в этот раз никто не собирался рисковать.
Плоты причалили к берегу. А рудокопы начали выгружать поклажу и разбивать лагерь.
Дневник Листова И. А.
Триста двадцать седьмой день. Всё ещё в пути.
Утром плоты разобрали, а затем, перетащив за перекат по брёвнышку, собрали вновь. Я, Пилигрим, Миша и Мелкий помогали только с поклажей. А с плотами возиться не стали. Может, это и не добавило нам популярности среди рудокопов, но… Мне было откровенно плевать!
Как я понял из рассказов, рудокопы уходили на добычу уже во второй раз. Всего-то во второй раз! А большую часть времени перебивались случайными заработками в Алтарном. В основном, выполняли мелкие поручения Кукушкина и других руководителей.
Я же, как и мои спутники, за время, которое прошло с открытия железного месторождения, намотали уже столько километров, что со счёта сбились!.. Вот я и запретил своим перенапрягаться в этом походе. И даже планировал, когда вернусь в Алтарное, приложить все усилия, чтобы больше никуда зимой не ходить! Хватит уже километраж туда-сюда наматывать…
Работы хватит и в городе. А силы у моей группы уже на исходе. Поэтому мы, не торопясь, перетащили припасы и поклажу с плотов за перекат, в то время как рудокопы переносили сами плоты.
А потом, погрузившись на наш транспорт, мы все вновь дружно поплыли вниз по течению. И снова рудокопы подталкивали плоты шестами — там, конечно, где глубина это позволяла. А там, где было слишком глубоко, позволяли течению нас нести.
Вино во фляге подходило к концу, но и наш путь вскоре должен был закончиться. Впереди уже показались невысокие горы приморья, и где-то там, у подножия хребта, была наша фактория. Рудокопы выгрузят груз и отправятся дальше по ущелью. А мы — поспешим в факторию.
Таков был план.
Но, как обычно, природа внесла коррективы… Стада животных, всю осень пасшиеся на северном берегу реки, стали мигрировать на юг, в сторону Страшной Пущи. И пусть это не было похоже на осенний исход, однако плоты приходилось не раз и не два тормозить, чтобы пропустить очередное стадо.
К слову, зимой животные не слишком активничали. Всё делали медленно, никуда не торопясь. Впрочем, плывшие на плотах Хромая и Русый и вовсе целыми днями спали. Как будто заправские коты, а не страшные лесные хищники.
У меня-то теплилась надежда, что хотя бы «вечный двигатель» Русый не впадёт в зимнюю спячку, но… Впал, как ни в чём не бывало! Они с Хромой, конечно, просыпались, если вокруг что-то интересное, с их точки зрения, происходило. Но если «интересное» не оправдывало их ожиданий — тут же засыпали снова. Оставалось лишь смириться. Ну и, накрыв бестий тёплой шкурой, позволить им и дальше экономить силы. Мало ли — вдруг действительно что-то случится, а они невыспамшись?
К фактории мы подплыли поздно вечером. И хорошо ещё, что нас там увидели. После чего сразу выслали отряд ребят, которые помогли разгрузиться и добраться до посёлка. Большую часть припасов забрали с собой, а лишние плоты оставили на берегу.
Утром их прямо так, пустыми, предстояло отправить дальше. Плоты самоходом доберутся до водопада, где для них построена ловушка из канатов. Там их выловят, разберут и доставят к руднику. А если какой-то из плотов застрянет по пути, его вытащат идущие по берегу рудокопы.
Два плота мы, правда, сразу же забрали в факторию. Там дереву найдут применение, а рудокопам взамен выдадут волокуши. Эту схему уже успели отработать, и она ни разу не подвела.
Правда, теперь в Алтарном появились баги… И что-то мне подсказывало, что вскоре привычная логистика начнёт меняться.
Добравшись до фактории, я не стал вызывать свою капсулу. Это Пилигрим, Миша и Настя останутся пока жить в посёлке. А мне и Мелкому нужно подождать отряд, занятый расчисткой дороги, и вместе с ними поспешить в обратный путь.
Так что мы заселились в комнаты в бараке, который, к счастью, успели построить к зиме. Выглядел он как вытянутое приземистое здание, а внутренняя планировка напоминала всякие общежития. Ну то есть, один длинный узкий коридор, двери из которого вели в маленькие комнаты. Жили в них работники фактории, оставшиеся без капсул, или временные постояльцы. Такие, как мы с Мелким.
В комнате даже мебель была. Грубо сколоченная кровать, на которой вместо матраса лежала копна сена. Маленький столик из самодельных досок. Пара деревянных чушек в качестве стульев. Ах да, ещё горшок с водой и вешалка! Ну и под кроватью стыдливо прятался ночной горшок с глиняной крышкой. В него надо было делать свои делишки, если ночью нещадно прижало.
В общем, сплошное средневековье! Одно радовало: в общежитии были печки. Смотритель, приставленный к зданию, растапливал их вечером, а затем приглядывал до самого обеда следующего дня. Правда, потом угли в печке мало-помалу прогорали, и здание начинало остывать. А вечером снова начиналась растопка.
И хотя после обеда в общежитии было холодно, зато ночью не приходилось кутаться в спальник. Жарко, конечно, всё равно не было, но если спать в одежде — вполне терпимо!
Дневник Листова И. А.
Триста двадцать седьмой день. Много баллов в бюджет Алтарного.
Утром, после завтрака, я перво-наперво навестил лагерь Паши и его мушкетёров. Мне успели рассказать, что эта братия как возродилась, так и сидела у себя, причём безвылазно. Их оружие осталось на поле боя, а на охоту ходить они не желали. Ну а работники фактории не желали выслушивать бесконечные пересказы их героических приключений.
А в последние дни эта компания явно к чему-то готовилась… То ли к агитации, то ли к пропаганде, то ли к какой-нибудь ещё вопиющей акции — типа размазывания экскрементов по стенам во имя свободы всех угнетённых. Короче, обитатели фактории с ужасом ждали результатов этой подготовки. И, как они признались, моё появление буквально спасло их от неуёмной энергии мушкетёров, оставшихся без дела и без оружия.
— Здоро́во, герои! Ваше оружие ждёт вас на складе! — сообщил я, бодрым шагом заходя на территорию революционного лагеря.
