Живи в свое удовольствие! - Алим Тыналин

Я поежился и почесал затылок. Лучше уж погибнуть под их мечами, чем стать рабом. Наверное, так и сделаю. Хотя, минуточку, что это там вытворяет Родерик?

Гот между тем поднялся и снова бросился в бой. В этот раз, он вдруг ушел в сторону от чудовищных клешней противника, ловко схватил его за туловище и перекинул через бедро, классическим борцовским приемом.

Нет, великие боги, только не говорите мне, что он изучал греко-римскую борьбу! Я восторженно завопил во весь голос, а разбойники примолкли. Дикий Медведь тяжелым мешком грохнулся на дорогу и от этого случилось небольшое землетрясение. Я удивился, как устояли окрестные дома.

Не давая врагу опомниться, Родерик бросился на него, прижал к земле и придушил локтем, одновременно взгромоздившись сверху. Марикк хрипел, пытался скинуть соперника, но Родерик крепко держал его. Главарь перестал танцевать и напряженно следил за тем, сможет ли его человек вырваться из хватки моего телохранителя.

Но нет, чуда не случилось, вскоре Дикий Медведь обессиленно поднял палец вверх, словно гладиатор, молящий о пощаде. Я снова завопил, а бандиты обескураженно молчали. Родерик поднялся с противника, тяжело дыша и помог ему встать.

— Никому еще не удавалось бросить меня наземь, — сказал он огромному разбойнику. — Ты первый, кто сделал это.

— А ты первый, кто победил меня, — пробурчал великан, потирая шею. — Я не думал, что на земле вообще существует такой человек.

Я подошел к вожаку разбойников с торжествующим видом и сказал:

— Ты видел все собственными глазами. Теперь я жду, что ты сдержишь данное слово.

— Да, твоя взяла, щенок, — с неохотой признал предводитель головорезов. — Пойдем, сделаем это побыстрее. Куда там ты хотел идти?

— К Капитолию, — ответил я и сделал вид, что не замечаю, как от изумления главарь застыл на месте. — И кстати, как тебя зовут? Теперь-то ты можешь, надеюсь, раскрыть свое имя?

Предводитель разбойников погладил бороду и ответил:

— Меня зовут Нимерий Луций Лакома, по прозвищу Красная Борода. Слышал, наверное?

Я покачал головой и, в свою очередь, спросил:

— А почему «Красная борода»? У тебя же она рыжая?

— Потому что я люблю смачивать ее в крови моих врагов, — ответил Лакома и позвал своих людей.

Мы пошли дальше по улице, причем я посчитал его людей и обнаружил, что вместе с Нимерием и Марикком их число достигло девятнадцати человек. Для Евсения они притащили повозку и погрузили туда бесчувственного юношу. Мы шли по улицам внушительной толпой и встречные прохожие разбегались при виде нас, стараясь спрятаться в подворотнях. Теперь можно было не опасаться других разбойников.

Дворца мы достигли, когда над городом уже забрезжил рассвет. Поначалу бандиты громко переговаривались и шутили, но когда мы встретили на своем пути патруль из пятерых федератов, как в позднем Риме называли варваров, принятых на имперскую службу, головорезы примолкли.

— Куда вы направляетесь? — спросил офицер патруля, пристально вглядываясь в наше сборище. Он нисколько не испугался разбойников, возможно, потому, что в случае необходимости, мог созвать целую когорту товарищей. — Дальше стоит Капитолий и дворец императора, там нельзя появляться таким отбросам, как вы.

Я протолкался сквозь толпу грабителей и вышел вперед. Вокруг уже достаточно рассвело, чтобы офицер мог разглядеть меня. Поначалу он не узнал, кто стоит перед ним, да и немудрено это было, поскольку офицер никак не мог предполагать, что император явится ко дворцу во главе разбойников.

— Ты не узнаешь меня? — спросил я и поднял голову, чтобы утренний свет лучше осветил мое лицо.

Офицер вгляделся в меня и воскликнул:

— Не может быть! Доминус, это вы? По городу ползают странные слухи, что вы делаете здесь? Неужели вас и вправду похитили?

Он осекся, потому что я приложил палец к губам. Разбойники позади удивленно спрашивали друг у друга: «О чем говорят солдаты?» и «Какого доминуса он имеет в виду?».

— Мой друг, просто пропусти нас дальше, — ответил я. — И не задавай больше никаких вопросов, хорошо? Я могу сказать тебе только, что я уходил с секретной миссией, полезной для нашего многострадального государства. Больше тебе ничего не положено знать, для твоей же собственной безопасности.

Судя по всему, командир патруля относился к той редкой ныне породе военнослужащих, которые сохранили остатки почтения к верховной власти, в отличие от тех герулов, что избили меня вчера. Понимающе кивнув, он сказал:

— Мы будем находиться неподалеку, доминус и, в случае чего, придем на помощь.

Они поехали дальше по улице, а мы направились к зданию Капитолия, видневшемуся вдали.

— Можешь разъяснить, о чем это он толковал? — тут же поинтересовался Лакума. — Уж не хочешь ли ты сказать, что…

Я снова приложил палец к губам, призывая его заткнуться.

— Я же просил вас провести меня ко дворцу и выслушать. Но раз уж так получилось, что мою тайну раскрыли до того, как мы добрались до нужного места, то я раскрою ее.

Я остановился и посмотрел на разбойников, потом кивнул их главарю, подтверждая его догадку.

— Вы правы, друзья, тысячу раз правы. Перед вами император Рима, Флавий Ромул Август. Сегодня ночью вы составили мне компанию и сопроводили из опасного места ко дворцу. Взамен этого, я хочу предложить вам поступить ко мне на службу. Вы будете прощены за все совершенные преступления, кроме самых тяжелых и получите щедрое жалованье, оружие, а также земельные участки в собственность. Однако помните, что если согласитесь, то больше никогда не должны преступать закон. Вы должны будете беспрекословно слушаться меня и соблюдать строжайшую дисциплину. За неповиновение и нарушение дисциплины я буду карать смертью.

Пораженные грабители стояли на месте с открытыми от удивления ртами.

— Нимерий Луций Лакома, по прозвищу Красная Борода, — продолжил я, посмотрев на главаря. — Ты останешься начальником над этими людьми и будешь тренировать их. Человек ты, как я посмотрю, сообразительный и понимаешь, как выгодно вам мое предложение. Вы будете моими палатинами, то есть элитной охраной императора, а ты будешь командиром. Кстати, Марикка я заберу в личные телохранители. Что скажете, жители Равенны, вы согласны?

Лакома ответил не сразу. Посмотрел влево и вправо, убедился, что его товарищи почти согласны на мое предложение и кивнул, причем кончики его усов дрогнули в улыбке.

— Конечно, император, мы с радостью станем твоими людьми. Клянусь, что теперь я буду смачивать бороду только кровью твоих врагов.

— Отлично, — сказал я и развернувшись, пошел дальше. Прошел немного, оглянулся на недоуменно стоящих разбойников и спросил: — Чего вы стоите, как вкопанные? Пойдемте скорее во дворец.

Мы продолжили шествие гурьбой и вскоре