Закон Долга. Среди людей - Гюрза Левантская
— Вот как… значит, вы хотите покинуть наш гостеприимный город.
Ира на секунду задумалась, стараясь уловить смысл.
— Я уйти. Но я не мочь уйти. Письмо король идти. Дэкин просить я быть тут. Он помогать. Я остаться.
— Письмо? — Шукар удивлённо поднял глаза.
— Я отослал весть его величеству, что у нас живёт странница с иных земель. Вы знаете закон, сосед. Мы все обязаны оказывать им гостеприимство. Потому пока не придёт ответ от его величества, Ирина — гость моего Дома.
Шукар словно только сейчас увидел подвеску на её шее и слегка скривился.
— Я вижу. Признаю. Вы были правы… позаботившись о госпоже чужеземке. Было бы некрасиво, возникни у нас недоразумения, — его лицо было полно досады. С одной стороны, он жалел, что упустил добычу, а с другой — его сосед получил возможность выслужиться перед королём. Любитель навозных куч, чтоб его тени взяли!
— А госпожа… путешествует одна? Этим ножкам и нежным рукам, наверное, тяжело без мужской помощи?
— Я идти одна. Мужа нет. Я не сказать мужчина, что хотеть его муж. Нет мужчина я хотеть.
Лицо Шукара было достойно фотосъемки.
— А вы, случаем, не родом с края ведьм?
— Я не знать эти слова. Я не понимать.
— У нас есть ммм… давай скажу… город. Это слово ты знаешь, — пояснил Дэкин. — Город. Город, где живут женщины. Только женщины. Они сами выбирают себе мужчин.
— Я не знать город Рахидэтель. Рахидэтель не есть моя дом. И эта женщины я не знать.
«А-ля амазонки[19], что ли? По описанию похоже. Надеюсь, у этих нет традиции убивать младенцев мужского пола сразу по рождении».
— Удивительно! А ваш отец, он… кто?
Ира задумалась. Вот как тут ответишь? Нет таких слов, чтобы описать то, до чего ещё не дотопала наука.
— Я не знать нужно слово. Вы нет вещи. Вещи делать отец. И я не знать сказать.
— Ваш отец мастер? Он делает какие-то вещи?
— Нет… Есть вещи. Они очень… много-много части. Умный вещи. Вещи работать, помогать люди. Вещи ломаться, люди звать мой отец. Мой отец много-много знать. Уметь чинить умный вещи.
«Ну, в данных обстоятельствах не самое плохое описание системного инженера[20]».
— Как интересно!
— Да. Мой отец важно интересно работа. Мой брат тоже есть эта работа. Он учиться.
— Значит, ваш отец — мастер, а брат — подмастерье? Ясно. Ну, наверное, они хорошие работники, — голос Шукара был полон еле скрываемого пренебрежения. В его картине мира работники — лишь существа, с которых можно сдирать три шкуры.
Ира чувствовала, как в душе нарастает что-то тёмное. Никто не смеет в таком тоне говорить о её семье! Особенно этот жирный колобок, у которого образование и рядом не стояло с образованием её брата, не говоря уже об отце! Ей с трудом удалось сохранить на лице подобие доброжелательности. Желая отвлечься, она спросила:
— Дэкин, письмо король идти… Зима… Весна…
Дэкин встал, медленно подошёл к календарю, Ира пошла следом.
— Сегодня, — указал он на дату, а потом показал другое число, примерно через месяц. — Когда расцветут цветы расварики. Гонец должен доехать до Гая, получить аудиенцию у его величества и приехать обратно. Думаю, в конце… вот тут.
«Странное у них понятие «скоро». Но для рахидэтельского уровня развития коммуникаций действительно почти молниеносно. Было бы здорово, если б на пути ещё не встали бюрократические проволочки. А то кто их там при дворе знает…»
— Спасибо, Дэкин.
Желая снова вернуться на своё место, она обернулась и практически упёрлась в Шукара, незаметно подошедшего сзади. Он жевал губу, и его ноздри часто раздувались.
— Госпожа, я хотел вам сказать… Может, достопочтенная чужеземка согласится принять гостеприимство моего Дома? Я занимаю должность при его величестве и устрою вам достойныйприём у короля. Вас окружат почётом, заботой и вниманием, — вытягивая гласные в последнем слове, он протянул руку и коснулся её лица.
Она не поняла и половины из его речи, кроме того, что он жаждет увести её из этого дома. Но это было неважно, потому что его рука — это последнее, что она хотела ощущать. Настолько неприятно, что она и обдумать не успела собственные действия. Ира схватила Шукара за запястье, отодвигая его. Взгляд сборщика стал бешеным, и он попытался дёрнуть рукой, но… ничего не смог сделать. С искренним изумлением она глядела на свои пальцы, с лёгкостью удерживающие толстое запястье. Вот она, сила грубого труда! Восемь месяцев с киркой и лопатой — это тебе не деньги считать! Она позволила себе ухмылку.
— Спасибо, Шукар Мираф. Я быть дом Дэкин. Он брать я зима. Я нет деньги. Он не брать я деньги и вещи. Хотеть работать дом Равил. Это мой спасибо.
Принудительно опустив его руку вниз, она отпустила её, и Шукар схватился за запястье.
— Ирина, вы не могли бы… — начал Дэкин, беря её за плечи и отводя в сторону от сборщика податей.
— Дэкин не бояться. Шукар Мираф — гость дом Дэкин. Дэкин помогать Ира. Ира не трогать гость дом Дэкин, — с этими словами она положила ладонь на рукоять кинжала. — Шукар Мираф знать. Мужчина не трогать женщина город Москва. Женщина не сказать «можно».
Шукар вращал глазами, взять себя в руки удавалось с огромным трудом. Он выровнял дыхание и снова приклеил улыбку на лицо.
— Я понял, госпожа. Это достойная причина. Простите, сосед, я, кажется, засиделся. Желаю доброго здравия вашему Дому, а мне пора вернуться к делам.
— Был рад видеть вас, сосед. Приходите ещё.
— Непременно, — буркнул Шукар и вышел настолько стремительно, насколько позволяло его тучное тело.
Некоторое время было тихо. Ира подняла на Дэкина виноватые глаза.
— Я делать плохо? Дэкин беда? Ира делать плохо Дэкин? Я мочь идти дом Дэкин лес. Я не хотеть делать Дэкин беда.
— Нет, Ирина, что ты! Ты… всё сделала правильно. Только… Ты правда могла ударить его кинжалом?
Ира передёрнула плечами.
— Нет. Я не уметь.
Дэкин вскинул брови.
— Ты…
— Да. Не уметь. Но если я
