Людоеды - Cepгей Mиxoнoв
— Это всё сон — и происходит не со мн-Ой…
Кто-то рванул его за волосы. Возможно, дикари решили снять с него скальп. Хуже и придумать нельзя, а и выжить из ума — за счастье. Да очередное несчастье напастью. Его толкнули ногой в спину, заставляя подняться на ноги и следовать с дикарями туда, куда потянулись отдельными парочками или одинокие личности, следуя по узкому ущелью лабиринта среди невысоких, но очень тернистых и извилистых скал, таящих немало опасностей. В первую очередь это касалось флоры из диких зверей, а не только дикарей.
До слуха пленника донеслись эхом чьи-то дикие завывающие вопли. Похоже, их издавал какой-то будущий родственник волка, а может и похуже него. Кто знает, на кого похож здешний вид, и явно не собирающийся пока что вымирать, как и дикари из числа не то неандертальцев, не то вовсе питекантропов.
Беккер терялся в догадках относительно происходящего и своего будущего. Оно не казалось ему таким светлым, хотя если дикари сразу не сожрали, то явно чем-то побрезговали, а возможно просто оставили его про запас на обед или ужин. Не факт что он не значился очередным блюдом в их не столь разнообразном и скудном меню, поскольку один из дикарей не удержался от соблазна и набросился на обугленный труп соплеменника, за что удостоился удара дубинкой. И так остался лежать подле догорающего пепелища.
Никто не озаботился его судьбой. Нравы кровожадные, как и дикари. Всё это и мотал Беккер на ус, с опаской поглядывая вокруг себя и исключительно за счёт бегающих глаз — зрачки так и вращались, снуя по сторонам — и то сужались, то расширялись.
Как не силился будущий геодезист, у него так пока не получилось произвести необходимую рекогносцировку на местности. Не преуспевал он в этом и в теории, хотя по оценкам не сказать — круглый отличник. А всё благодаря Ассуру — тоже жиду-преподу. А сам такая же точно бездарь и неуч, как и его ученик. Но без них никуда, а везде найдут лазейку. Поэтому грош цена была стараниям пленника запомнить выход из лабиринта ущелья.
Наконец дикари добрались до какой-то дыры. Иначе и не назовёшь то неказистое и небольшое отверстие, которое не сразу и разглядишь по приближении к нему на расстояние вытянутой руки. По запаху, что ли находили его, ибо оттуда в нос пленника шибанула такими ароматами зловоний, что выгребная яма покажется духами из Франции.
Зажимая нос и рот руками, Беккер сморщился, не в силах вынести, то, чего даже не замечали дикари. А от самих разило едва ли не за версту так, что мелкие паразиты дохли на том же расстоянии, поэтому и не заводились на них.
Вши по странному стечению обстоятельств отсутствовали, как и прочие жмурики из данного вида.
Дыра оказалась пещерой, а пещера по мере углубления в неё гротом. Повсюду в свете углей нового пепелища-кострища виднелись тени колонн образованных при слиянии сталактитов со сталагмитами, а местами так и вовсе остались не сросшимися, из-за чего была большая вероятность риска: обвал свода неминуем, особенно при землетрясении. А то, что тектонические подвижки тут наблюдались, было видно невооружённым взглядом. Иначе откуда у дикарей мог появиться огонь — не сами же они его добыли.
Догадка Беккера подтвердилась — они жгли материал подобный на каменный уголь. Уже кое-что, но не совсем хорошо для него. Угли были пусты — на них ничего такого, чтобы можно было приготовить.
А тут ещё эти дикари — из числа завсегдатаев обиталища. Первыми из всех вой подняли бабы. Ошибиться на счёт них Беккер не мог, отличительная особенность на лицо — у них имелись груди, и они не стыдились своей наготы. Некоторые не имели даже шкур, хотя и лежали на них и под ними — повскакивали. Даже старики. А уж про малых людоедиков и вовсе речи ни шло.
Какой-то ушлый из них зверёныш укусил Беккера за «кумпяк», грозя ему заражением крови. Думать о том пленнику было сейчас не с руки — его едва с руками не оторвали бабы. Таким «успехом» он ещё никогда не пользовался у противоположного пола женского рода, а иначе здешних дикарок и обозвать с большой натяжкой нельзя, не то что назвать как-то иначе.
Они смотрели на него, как голодная стая хищников на вожделенную добычу. Выручил дикарь и не тот, что звался Ойё, а иной — Уйё…
Его кличка сообразно вздоху облегчения и вырвалась из уст Беккера. Дикарь обернулся. Айё оказался прав относительно пленника — тот уже пытался заговорить с ними на их языке. Это, по сути, и продлило муки Беккера в племени питекантропов, как в той пословице: умереть всегда успеется, а рано или поздно всё одно придётся, ибо ничто не вечно под Луной.
Про спутник Земли и вспомнил Беккер. Сомневаться, что он в доисторическом мире, не приходилось — мобильник также молчал и… запищал предательски женский голосок, при нажатии кнопки вызова.
— Абонент временно недоступен или находится вне зоны поиска…
Дикари переполошились. Пленник молчал, и казался им чревовещателем. Да и в руках у него был огонь — он держал его.
— Это телефон… мобильный… — едва не сказал Беккер — могильный. А всегда, когда нервничал, его подрывало картавить.
Пронесло. В том смысле: желудок предательски скрутило. Нажав ещё раз вызов экстренного телефона, Беккер так и не сумел дозвониться до милиции. И МЧС не отвечал. Даже скорая помощь — вообще никто и ничто. Это был край… дикий и нехоженый сродни тайги.
— Дарю… — сунул он поспешно ненужную ему больше дорогую ранее сердцу вещицу из своего мира дикарю-заступнику.
— Уйё… — выдал тот сам.
Так Беккеру открылся истинный смысл происхождения кличек у дикарей, ибо и Ойё любил повторять аналогичный звук.
Дикарь был не рад подарку — выронил из рук мобильник и даже стукнул по нему дубинкой. Чудо враждебной техники спасла щель, в которую он проскользнул и оттуда ещё раз матюгнулся: «Абонент вне зоны доступа!»
— Чё, таки прикольная штука, да? — заулыбался Беккер.
Зря. Ему
