Тьма. Том 3 - Лео Сухов
Как только слюна вылетела изо рта бурдюка, я рванул прямо на него, в последний момент ещё и рухнув на землю, чтобы плевок прошёл выше.
Бурдюк начал заносить ближайшую ко мне ногу, но время для меня замедлилось. В этом были свои плюсы, потому что я успевал среагировать на любое движение отродья…
А были и минусы. Один большой минус. Дорожка, по которой я катился, была гравийной, и мелкие камушки уже почти добрались до моей кожи через порванную одежду…
И одно дело на адреналине получить огромную ссадину, а совсем другое — получать эту же ссадину о-о-очень-о-о-очень медленно. Мне предстояло прочувствовать весь процесс от начала и до конца. А при этом ещё увернуться от толстенной ноги бурдюка и успеть выстрелить…
Так себе перспективы. Так себе план. Но ничего другого не придумалось.
Когда тебя заплёвывают кислотой, думается вообще почему-то тяжело.
В отличие от рубашки, куртка выдержала поездку по гравию. Но всё-таки задралась, и бок, как я ни пытался его уберечь, взорвался жуткой болью. У меня на миг даже потемнело в глазах…
А когда зрение восстановилось, я уже влетал под опускающуюся ногу бурдюка.
Оттолкнувшись от неё левой рукой, я извернулся и проскочил дальше, а правую направил между ног отродья и надавил на спусковой крючок. Я даже успел заметить вылетевшую из ствола пулю…
А потом стало не до того.
Мне пришлось, продолжая скользить и придавая себе ещё большее ускорение руками, отталкиваться от следующей ноги. А потом, вылетев из-под бурдюка — переводить скольжение в кувырок.
И всё это, чтобы оказаться как можно дальше от умирающего врага.
Бурдюк взорвался, как наполненный водой воздушный шарик. Пуля сработала где-то в верхней части таза, разрывая одновременно и мозг отродья, и желудок. Кислота сплошным потоком хлынула в разные стороны. И если бы я промедлил — уже орал бы, катаясь по земле, в надежде заглушить боль от заживо растворяющегося тела.
Но я успел… Из кувырка вышел на ногах и тут же задал стрекача: чем дальше, тем лучше. Время вернулось к привычной скорости, я промчался до края дорожки и перескочил небольшую живую изгородь.
А потом повернул в сторону Марии Михайловны, заметив, как из дыма и пыли, скрывавшего дыру в стене, выскочили два вульфа.
Они были сильно потрёпаны, но по-прежнему опасны.
— Ты живой! Идиот! Федя! Что с боком, откуда кровь⁈ — вопросы Марии Михайловны, как и её оценки, были справедливы.
До того, как я пристрелил бурдюка, мой план казался мне нормальным. Но сейчас, когда я его всё-таки исполнил, стало понятно: это был не план, а изощрённый способ самоубийства. И он лишь случайно не увенчался успехом.
Три выстрела — два трупа вульфа. И только потом я позволил себе отвечать на вопросы. Хотя отвечать-то было уже не на что: Мария Михайловна, удовлетворившись тем, что высказала, копалась в своей сумочке. И, наконец, выудила из неё антисептик.
— Задирай рубаху! — потребовала она таким тоном, что желание спорить сразу отпало. — О Боже!
На миг Мария Михайловна закатила глаза, будто думая, не упасть ли в обморок. Но тут же собралась с силами и начала поливать антисептиком огромную ссадину. А следом из сумочки появился распылитель с медицинским клеем.
— И почему я не лекарь? — тихо процедила проректор.
Я снова не стал отвечать, понимая: любое моё слово будет использовано, чтобы возобновить выволочку. И всё же долго молчать не получилось. Я не сразу понял, что не так, но буквально через несколько секунд осознал: вокруг воцарилась полная тишина.
— И тишина… — сообщил я.
— Да и плевать! — отрезала Мария Михайловна, поливая меня клеем с вдохновенным лицом художника, рисующего мурал. — Всё… Закончено!..
В этот самый момент полыхнул взрыв. Один, второй, третий… И стрельба возобновилась. Вот только велась она не со стороны правого крыла, а со стороны левого крыла. И если я думал, что Костины ребята устроили серьёзную перестрелку, то теперь готов был признать, что ошибся.
Серьёзная перестрелка шла на другой стороне усадьбы.
Помимо автоматных очередей, я отчётливо слышал уханье крупнокалиберного пулемёта.
— Это же не наши в то крыло забрались… — высказал я свои подозрения вслух.
— Наши все здесь! — отрезала проректор и указала на усадьбу: — Вон, смотри: Костя руками машет, нас зовёт…
Пригибаясь, мы с Малой добрались до дыры в стены. И на сей раз оттуда, наконец, пожаловали не разнокалиберные отродья, а Костя собственной персоной. Прислушавшись к стрельбе, он кинул вопросительный взгляд на меня:
— Это где, не понял?
— Возле другого крыла, — ответил я. — Сначала, похоже, тремя взрывами снесли ограду, а теперь прут вперёд.
— Так вот куда все отродья рванули! — понял Костя. — А мы-то думали, что случилось…
— И что теперь? — спросил я.
— Идём в сторону левого крыла. Попробуем понять, кто там затеял драку! — отряхнул себя от пыли Костя.
Ещё несколько секунд ему понадобилось, чтобы ввести своих в курс дела. А потом весь наш отряд осторожно двинулся по коридорам усадьбы в сторону главного входа. Люди нам по пути не попадались: одни только следы их пребывания.
В усадьбе было темно. Во всяком случае, в левом крыле. В тех немногих комнатах, где свет горел, мы как раз и замечали следы недавнего присутствия. Видимо, здесь кантовались, сменяя друг друга в охране, те уголовники, которых мы встретили у ворот.
И всё же видно было, что эта часть усадьбы практически заброшена.
Почти нигде не оказалось ни мебели, ни штор. Зато, будто в компенсацию, слой пыли был такой, что, если сойти с протоптанного прохода, все начинали чихать.
— Рода себе такого не позволяют… — неодобрительно высмаркивая нос, заметил Виктор Леонидыч. — Даже там, где сейчас не живут.
— Лисьев — не аристократ, — отозвалась Мария Михайловна. — У него просто денег нет это всё содержать.
Я в этом утверждении сомневался. Деньги-то у Лисьева точно водились. Просто рачительный купец явно не желал тратить их на всякую ерунду, не несущую прямой пользы. Например, на то, чтобы привести эту древнюю постройку в приличный вид.
В итоге, внутри усадьба выглядела чем-то средним между притоном и складом. Некоторые пустые комнаты были доверху заставлены ящиками. А в лучах фонариков, прикреплённых к автоматам, были видны густые облака пыли, поднимавшиеся с пола.
Первых людей мы встретили
