Я в третий раз ребенок?! - Евгений Нетт
— Не надо систему… — Или всё-таки надо? — На крайний случай пусть она будет не настолько мудрёной, как в прошлый раз, а? И было бы неплохо, что б она распространялась только на меня.
Иначе всё пойдёт по накатанной, и в стремлении «прокачать» себя за мной начнут охоту все сильные авантюристы мира сего. Система мира «Геймера», которую не так давно начали пользовать чуть ли не все боги — вещь интересная, но я всё равно где-то проколюсь, а проблем потом не оберёшься. Мне же этих самых проблем хватило и в уже закончившейся жизни. Один раз я уже накосячил, и потом лет десять шарахался от каждого встречного. Проходить через это снова желания не было, ибо мало кто любил магов на побегушках у богов или вообще демонов.
— Огрызок системы? Есть у меня одна идейка… не то, чтобы экспериментальная, но и не обкатанная особо. — Как обычно, «материальный» мир за спиной всевышнего пошёл галюнами, так как он, загоревшись иной идеей, практически упустил из рук контроль над этим ненужным декором. — Тебе подойдёт идеально, так как твоей рунной магии в том мире нет.
— Как нет?
— Просто нет. Руны — только в артефактах, а с артефактами у тебя сам знаешь как.
«Знаешь» — мягко сказано, так как создание даже самых простых игрушек у меня выходило из рук вон плохо. И это при том, что рунная магия считается одной из лучших на поприще наложения мистических сил на материальную основу. Почему так мне неведомо, так как я, всё же, ни разу не учёный и не артефактор. Этим ребятам нужны лаборатории, относительная безопасность и много времени на одном месте, а у меня не было ни первого, ни второго, ни третьего. Я, по большей части, боевик-исполнитель, которому хорошо, когда цель проста и понятна, а когда цели нет — ещё лучше, можно отдохнуть, занимаясь чем угодно. — Столь нелюбимых тобой параметров с репутациями не будет и, в целом, мир под систему не прогибается от слова совсем. Такая система будет черпать энергию для изменений в твоей же душе, а от божественного в ней будет лишь изначально вложенная крупица. Устраивает?
Мир, в котором система будет только у меня, и её наличие не будет фактически перекраивать реальность, с которой я взаимодействую? Дайте два!
— Полностью!
— Ну, тогда — адьос, проживи полноценную жизнь…
Меня засосало в бесконечное ничего, и последующих слов я уже не слышал.
— … и начни с пелёнок! А я посмотрю за тем, как ты обойдешься без няньки, мой самый незадачливый и забавный жрец. Старший, ха-ха-ха!..
Всевышний рассмеялся, сотрясая своим смехом всё подконтрольное ему измерение, но я этого уже не слышал.
Часть II.
Хотел бы я сказать, что всё прошло ровно, но при одной лишь мысли о моих первых трёх годах в новом мире хотелось рыдать навзрыд — до того сильно по мне ударила подстава, устроенная Всевышним, чтоб ему икалось. Сейчас ещё ладно, хотя бы ходить на своих двоих могу, читать кое-как выучился, да и от груди меня отлучили.
Но в первый… нет — в первые два года это был самый настоящий ужас.
Не приведи Всевышний вам когда-то оказаться в теле младенца, полностью осознавая всё происходящее, но не имея возможности что-то изменить. Толку от того, что я отчаянно дёргал крошечными конечностями, на мой взгляд не было совершенно, так как ползать я всё равно научился через год с небольшим. Ходить — в два с половиной, и это, насколько мне известно, довольно-таки поздно…
Но самый неприятный момент — родители. Или, всё же, моё к ним отношение? Столетний жрец в отпуске, оказавшийся в теле младенца, ну вот совсем никак полюбить своих новых родных не может, как бы гормоны ни старались. К такому выводу я пришёл, окончательно определившись с тем, что помимо признательности и уважения, — выращивание детей — это капец как напряжно! — ни к Волану, ни к Клариссе я ничего не испытываю.
Волан, отец этого тела, был самым обыкновенным алхимиком неопределённого возраста. Ну а мать, Кларисса, авантюристка тридцати лет, со специализацией которой непонятно ровным счётом ничего: скрытная она в этом плане. Доподлинно известно о наличии у обоих магического дара, стремления к спокойной жизни и абсолютного непринятия сколь-нибудь значительных опасностей.
Иными словами, и Волан, и Кларисса не хотели, чтобы я становился авантюристом, воином, боевым магом или кем-то подобным, что ничуть не скрывали, буквально с пелёнок проводя соответствующую идеологическую обработку.
Опасно, понимаешь!
А мне что делать, если за прошлую жизнь я настолько свыкся с необходимостью регулярно биться насмерть или, хотя бы, просто биться, что нынешнее спокойствие и прозябание отдаются болезненным зудом в пятой точке?
Не то, чтобы я был маньяком до битв, как небезызвестный шинигами с колокольчиками на башке, но подраться любил. Во второй молодости за мной даже пара примечательных прозвищ ходила, покуда я был достаточно туп для того, чтобы с ноги врываться в самый эпицентр любой примечательной битвы.
Теперь же взгляните на меня: маленький, пухлый и практически бессильный! Дарованный Всевышним огрызок системы был именно огрызком, суть которого заключалась в возможности выбрать для себя ровно пять навыков, которые таковыми и вовсе не являлись.
Например, [Магия], выбранная мною в возрасте полутора лет, не открыла во мне новых способностей и не одарила огромным мана-резервом. Вместо этого я просто знал, что и как мне нужно делать, чтобы подготовить духовное и астральное тела к эффективному использованию этой энергии. В дальнейшем мне обещались знания по базовой магии, освоив которую в совершенстве я открыл бы продвинутый её класс, но сверхсильным божественный дар действительно не был.
Если и другие попаданцы вроде меня ограничены подобными силами, то всё, наверное, не так уж и плохо. Условия плюс-минус одинаковые, если не учитывать целую прорву нюансов вроде расы, опыта, положения в обществе, случайностей…
Да кого я обманываю — равными условиями тут и не пахнет.
Всё как в обычной жизни…
Но — не суть. Прямо сейчас я посреди ночи сижу в домашней библиотеке, и в свете простенького артефакта-сферы, который пожрал половину моего невеликого резерва за раз, листаю толстенную книгу по географии и политике. Половина слов в ней мне была понятна постольку-поскольку даже несмотря на мой второй навык, [Языки и
