Я в третий раз ребенок?! - Евгений Нетт
— Это удивительный талант. Господин Волан, госпожа Кларисса, я очень сожалею, но у меня нет опыта в обучении настолько молодых магов. — Старик посмотрел на меня, искренне улыбнувшись. — Золан, ты превосходно освоил начальный этап тренировки на контроль, но я очень тебя прошу — не экспериментируй со следующими этапами без присмотра. Это опасно, так как истощение резерва маны может привести к смерти.
— Я понимаю. Об этом было написано в книге, по которой я занимаюсь.
Естественно, я по диагонали прочитал наличествующие в доме книги по магии, дабы знать, что я мог найти, а что — нет. Тренировка с песком входила в этот перечень, и следующим должна была стать отработка простых, но полноценных заклинаний. Ах да, немаловажный момент — стихийных предрасположенностей в привычном понимании в этом мире не существовало в принципе, но каждая стихия требовала к себе особого подхода. Таким образом, я мог одинаково хорошо контролировать и землю, и воду, и воздух, и огонь, но с последними двумя элементами были проблемы.
Если землю с водой я ещё мог найти и попрактиковаться с управлением оными, то доступа к открытому огню у меня не было, а воздух оказался слишком капризной стихией.
— Что ж… — Слово взял мой отец. — Господин Глассовер, но мы ведь можем рассчитывать на обучение Золана основополагающим наукам?
— Как и базовым основам магии. Принципиально, невербальный контроль над элементом не слишком отличается от использования простых заклинаний, и этому я обучить смогу. Но если вы хотите большего, то тут поможет или специалист, коих мало, или обучение в академии магии. Да хотя бы в том же Рилане, я сам там учился, и могу сказать, что преподаватели и подход к обучению там отменные.
— Это ваша рекомендация как наставника?
— Верно. — Кивнул старик Глассовер в ответ на вопрос отца. — Думаю, младшая группа примет Золана в возрасте десяти лет. До этого же момента необходимо обеспечить ему хорошее образование. Я могу обучить мальчика математике, языкам, обществознанию, политике и культуре, но не этикету. Для этого вам придётся нанимать отдельного наставника.
— Спасибо за ваше участие, господин Глассовер. — Кларисса низко поклонилась, напомнив мне об обычаях страны восходящего солнца из моей первой жизни, а так же об обычаях восточных стран — из второго. Скорее всего, в этом гигантском мире тоже существуют похожие традиции. — Мы обязательно последуем вашим советам. Что ещё от нас требуется?
Как минимум мама, — про отца пока сказать сложно, — относилась к словам этого старика с каким-то особым трепетом, что наводило на мысли о его особом привилегированном положении в обществе. Я сам тоже не мог сказать о Глассовере ничего плохого, так как тот показывал себя лишь с лучшей стороны: признался, что у него нет опыта обучения детей вроде меня, и дал свои рекомендации, которые, я надеюсь, родители проверят на стороне.
Учиться у такого человека не зазорно, и я собирался приложить к тому все усилия.
— Чернила, перья, писчая бумага. — Перечислил старик, не сводя с меня взгляда. — Ну и обсудить график занятий, конечно же. Золан, сколько времени ты готов уделять урокам?
— Всё время… учитель.
И без того широкая улыбка старика стала ещё шире, заставив меня обратить внимание на белоснежные, полностью комплектные зубы — редкость в том возрасте, на который выглядел Глассовер. Сколько ему? Девяносто или даже больше? Или тут маги живут в разы дольше? Нет, это вряд ли — в книгах, которые мне довелось читать, не упоминалось ни об одном человеке-долгожителе. Грустно, но я и не рассчитывал на слишком долгую жизнь…
— Золан, учёба — это труд, а ты ещё слишком мал для того, чтобы посвящать ей всё время. Разве у тебя нет игрушек? — В ответ я скорчил непонимающее лицо, закрутив песок вокруг своих маленьких рук. Таким образом я как бы указывал на то, что заменило мне игрушки. — Госпожа Кларисса, чем обычно занимается ваш сын?
— М-м-м… — Мама задумалась ненадолго, словно бы не желая ничего упустить. — С самого детства Золана не интересовали игрушки, но притягивали книги. Днём, когда мы за ним присматриваем, он или читает, или изучает дом. Ночью же наш сын тайком пробирается в кабинет и опять читает, видимо, вдобавок практикуясь в магии…
— И всё? — Старик выглядел порядком удивленным. — Больше никаких интересов?
— Когда вы об этом сказали, мне и самой это показалось странным… Дорогой?
Видимо, родители понимали друг друга с полуслова, так как в словах Клариссы явно отсутствовала часть вопроса.
— Нет. В последнее время я слишком редко бываю дома, и если провожу время с сыном, то рассказываю ему о тех или иных алхимических составах…
— Волан⁈
Возмущение матери с одной стороны было понятно — она-то искренне считала, что я нормальный ребёнок, пусть и не без странностей. Тут же выяснилось, что мои игрушки — это книги, а с отцом мы и вовсе понемногу заучиваем базовые для алхимика знания.
Тут хочешь, не хочешь, а забеспокоишься.
Благо, продолжать разборки Кларисса не решилась, и причиной тому явно было присутствие в доме гостя и будущего наставника. Интересно, он местный или прибыл сюда по контракту? Я-то всё ещё не знаю даже, в каком поселении живу. Но, если поразмыслить логически, всё-таки в городе, ибо отец ходит на работу, а в селе, даже большом, столько зелий совершенно точно не надо. Или варит с доставкой? Тоже вариант, в общем-то…
Тем временем отец принялся оправдываться:
— А что я могу поделать, если остальное ему просто неинтересно? Зато алхимией Зол искренне интересуется и всё запоминает! Ну-ка, сынок, расскажи, как отличить низшее зелье регенерации от продвинутого?
— Откупоривать сосуд нельзя?
— Естественно.
— Тогда, первый способ, предназначенный для прозрачных сосудов — внешний осмотр на просвет. Качественное концентрированное зелье менее однородно, и содержит в себе остаточные частицы ингредиентов, что легко заметить. В случае с низшим зельем этих частиц будет меньше. Но если зелье не разбавлено, а изначально сварено плохо, то в нём будут присутствовать лишние частицы при том, что его эффект будет соответствовать низшему зелью. По этой причине оценку зелья на просвет совмещают с ещё двумя методами визуального определения…
Я вещал словно по учебнику или, вернее будет сказать, с завидной точностью пересказывал слова отца. Память у меня
