Ранний старт 4 (СИ) - Генрих
— Только репутации?
— Не только. Деньги вы заплатите в сентябре, а до этого мне на что жить? Москва — дорогой город.
— Тебе твоя семья могла бы помочь…
— Семейный бюджет распланирован, подъёмные от отца в начале года получил. Нет, помочь, если что, он не откажется. Но почему он должен закрывать собой ваши ошибки? Тем более я сам могу выкрутиться.
— И как тогда быть, Колчин? Лишать тебя доплаты за февраль?
— Это будет правильным, — о том, что слева заработаю больше чем на порядок, умалчиваю.
Декан слегка морщится. Кажется, я его понимаю. Исправительные бумаги на меня уже ушли, а теперь что? Отсылать исправление на исправление? Канцелярия или бухгалтерия, что там у них, распнёт его на дыбе за такие вещи.
— Или не только за февраль? На день космонавтики на тебя тоже не рассчитывать?
— День космонавтики — это святое, Василь Викторович.
— Восьмое марта, День Победы?
— Василь Викторович, та группа так далеко не планирует. Поэтому пропускать такие важные праздники не рассчитываю. Как-нибудь утрясём. Только хорошо бы заранее знать о времени концертов в университете.
— За какое время?
— Чем раньше, тем лучше.
На английский всё-таки захожу. Хоть и к концу первого часа. Практика нужна всегда, иначе сам не заметишь, как язык забудешь. А чего мне? Я даже учебник с тетрадью не достаю, просто болтаю с англичанкой весь семинар. Когда разрешают дозволенные речи. Англичанка считает, что одно присутствие студентов при диалоге на английском сильно продвигает обучение. Мотивация усиливается элементарно и сразу до небес с использованием некоторых фокусов. Например, мы непринуждённо обсуждаем ответы моих одногруппников. Жутко забавно видеть напряжённое внимание на их лицах в такие моменты. И только попробуй кто-нибудь отвлечься! Претензии сыпятся с двух сторон.
Немного спорим с ней. На разные темы.
— Я всё-таки настаиваю, Светлана Васильевна, что на семинаре по английскому все должны говорить только по-английски.
— Сложные темы невозможно объяснить без русского. Иногда нужно делать сопоставление между языками.
— Тогда по самому минимуму.
Другая стычка.
— Жалко, что ты не всегда присутствуешь, Виктор. Твоё участие в семинарах бесценно.
— Я бы мог сказать, что мне за это не платят, но не буду. Есть более весомые причины. Например, мне учиться надо, а не работать. На двух стульях сразу не усидишь.
На это получаю тяжёлый вздох разочарования. А что я могу?
Могу, например, пропустить следующую лекцию по матанализу. Пройденный материал. Вместо этого иду на физкультуру, которая у нас пятой парой, но я с другой группой занимаюсь. Бегать мне уже можно. Если не жестить.
Вечером меня группа Арнольда ждёт. Интересно, он не родственник знаменитого академика Арнольда, крупного математика советской школы?
23 февраля, воскресенье, время 20:35
Площадь перед Центральным Академическим Театром Российской Армии.
Вываливаем из театра весёлой толпой. Концерт ещё идёт, но мы уже отстрелялись. Больше всего доволен тем, что мы слегка порушили шаблоны. По традиции статус исполнителя тем выше, чем ближе к концу концерта он выступает. Нас засунули хоть и во вторую половину, но близко к середине. Однако публика пришла от нас в неслабый восторг. Нет, это не ажиотаж, не полный снос крыши, но впечатление мы произвели.
К чему это я? Не по статусу. По силе реакции на нас устроители концерта пребывают в лёгком конфузе. Заметил пару лиц, плюс Арнольд светится, как новогодняя гирлянда. Мы порушили им шаблон, когда номера идут по нарастающей. Сначала выступают неизвестные или малоизвестные, затем известные, за ними популярные, а в конце звёзды максимально возможного калибра.
— Кость, — толкаю в плечо владельца мандолины, — а тебе Арнольд тоже триста тыщ отвалил?
Слегка ревнивый и повёрнутый на иерархии Константин глядит на меня дикими глазами. Затем начинает рыскать ими в поисках Арнольда. Наш администратор расплачивается со всеми кулуарно. Вряд ли остальные не знают, кому и сколько, но для меня это закрытая книга. А мне же интересно! Пусть идут в задницу пуритане, порицающие страсть совать нос в чужой кошелёк. Всегда хочется знать, как тебя оценивают сравнительно с остальными. Это даёт хорошее представление о собственном месте в мире.
Мы тут отстали от группы, направившейся к нашему автобусу. Лично я кроме своей трубы несу один из барабанов. Это старослужащий Костя бережно притискивает только свою итальянку.
После моей шуточки преследую его, устремившегося к Арнольду, который беседует с водителем. Сразу не вышло, но, может, запал сработает? И-й-е-е-с!
— Арнольд, в чём дело⁈ — дикость из Костиных глаз ещё никуда не делась. — Почему ты какому-то салаге триста тысяч выдал, а мне только сто двадцать⁈
Не удерживаюсь от смешка, отпрыгиваю к входу и влетаю внутрь. Пристраиваю барабан.
— Ну-ка, иди сюда! — Арнольд манит меня грозным пальцем.
За его спиной Костя. Дикость в глазах постепенно меняется на возмущение человека, начинающего понимать, что его только что обвели вокруг пальца.
— Сколько я тебе дал? — смотрит строго и неподкупно.
— Полтинник, а что?
— А что за триста тысяч? С ума сошёл? Ты что там Косте наговорил?
— Да пошутил просто… — не удерживаюсь, начинаю ржать. Приходится отскакивать от решительно шагнувшего ко мне мандолинщика.
— Арнольд, но вопросы есть.
— Какие ещё вопросы?
Мы отходим чуток в сторону.
— Не, я против такой ставки не возражаю, — а чего бы мне возражать, сегодня второй концерт, вчера два, в кармане больше ста тысяч накопилось, — но ты кое о чём забываешь.
Арнольд смотрит, скептически кривясь.
— Ты забываешь про мои композиции. А ведь они только мои. Мне что, за авторство ничего не причитается?
Арнольда перекашивает совсем не милосердно:
— Уй, Витя! Там такая долгая и муторная бухгалтерия! Давай так, я у тебя эти песни просто куплю. Скажем, тысяч за двадцать.
— За каждую, — соглашаюсь, вспоминая Балбеса (Никулина) из фильма «Операция Ы», — и только под твоим менеджментом. Но другие композиции пойдут по другой схеме, сразу предупреждаю.
— Какой?
— Ещё не знаю.
Не разбираюсь в российском шоу-бизнесе пока и подозреваю, что продешевил. Хотя авторство-то всё равно за мной. Так что разберёмся.
— Ладно, пойду я, — пожимаем руки на прощание. — Мне на метро удобнее.
23 февраля, воскресенье, время 21.30.
Общежитие МГУ ДСЛ.
— Ви-итя! Ну и где ты ходишь⁈ — девичий вскрик настигает на подступах к родной комнате.
Вера меня подлавливает. И норовит утащить, не давая зайти открыть дверь.
В комнату всё-таки прорываюсь, трубу-то надо положить, но это всё, что могу сделать.
— Девчонки, я ж сразу сказал, что не знаю, когда вернусь…
Приглашали они меня настоятельно и упорно. Непрерывно улыбаясь и утверждая, что будут ждать сколько угодно в круглосуточном режиме. Меня усаживают за столик, на который быстро мечут закуски и ставят бутылку вина. Всё, как в лучших комнатах ДСЛ МГУ.
С удовольствием оглядываю стол и принарядившихся хозяек. Мои тренерские усилия уже дают какой-то эффект. Женская красота — это не только стройная фигурка и милое личико. Это лёгкость и точность движений, спортивная подтянутость, элегантный стиль одежды. Эмоциональный настрой не последнее дело. Скучные молчуньи и царевны-несмеяны могут кому-то понравиться только случайно. Лично мне — никогда.
Подгадали девочки как раз. Есть хочется сильно, во время концертов серьёзно заправлять организм не стоит. Духовикам категорически противопоказано, певцам — тем более. Всяким гитаристам — туда-сюда.
— Девчонки, вы в какой группе учитесь? — нахальное и одобрительное разглядывание круглых коленок Люды, сидящей рядом, не мешает вести беседу.
