Книга первая – перерождение (СИ) - Кудесник
Бросив взгляд в канаву, увидел пять трупов. Все они были такого же бомжеватого вида, как и я, с той разницей, что явно были старше. Один мужчина, на вид лет пятидесяти, лежал «глядя» в небо. Он был похож на стереотипного бомжа, а на его груди сидело существо, очень напоминающее крысу, лишь отсутствие шерсти, да наличие чешуи, как у змеи, отличали её от земной. Насколько я понял, она уже принялась за поедание бомжа.
Ощупав свою голову, нащупал волосы, которые были сильно засалены, а кое-где сбиты клоками и имели длину чуть больше моих пальцев.
Когда успокоился, то начал обдумывать, что мне стоит предпринять далее. Продолжать сидеть тут — не вариант, надо выяснить хотя бы где я, точнее предыдущий владелец тела, обитал ранее.
Да, случившееся никак не укладывалось в голове, да и вариантов случившегося не было, а потому я просто решил принять ситуацию как есть. Позже, когда хоть немного разберусь в происходящем, буду разбираться, что же случилось.
Поднявшись на ноги, осмотрелся и увидел в сотне метров от себя, какие-то сараи, а может и бараки, в которых обитали люди. Следом за ними, виднелась каменная стена, на вскидку около трёх этажей в высоту, а вот уже за стеной виднелись редкие, черепичные крыши нормальных зданий.
От бараков, шла гравийная дорога, она тянулась вдоль канавы, у которой я себя и обнаружил. Повернувшись в другую сторону, увидел, что через пол километра, дорога уходила в лес.
Направившись в сторону селения, в голове появилось чувство узнаваемости. Будто я когда-то, очень давно, тут единожды бывал и вот спустя годы вернулся. Но это не давнее узнавание, а довольно свежее. Разница была в том, что я точно вспомнил образ камня, что лежал у дороги. Более того, я помнил довольно детально практически всё увиденное, но память будто сильно затуманена и воспоминания с большим трудом всплывают в голове.
Когда я сконцентрировался на этих ощущениях, то даже остановился и прикрыл глаза, чтобы отвлечься от внешних раздражителей. В памяти начали всплывать образы каких-то людей, других людей, схема улиц пригорода. Почему-то я был свято уверен, что отлично знаю пригород, и то, что за стеной, и тот огромный город, с кучей людей. При этом оценивая объективно этот огромный город, понимаю, что он тянет максимум на звание посёлка, городского типа, по количеству проживающих тут граждан.
Моё сознание словно раздваивалось. Приходило не только узнавание, а знание простейших вещей, которые въедаются в память против твоей воли. Например, язык, на котором ты разговариваешь всю жизнь, или ежедневный маршрут, который ты способен пройти хоть с завязанными глазами.
Это было очень похоже на старческий склероз, когда люди забывают, что было вчера, но смогут вспомнить номер автобуса, на котором всю жизнь ездили сначала в школу, а затем и на работу. При этом были потери и с моей стороны, было стойкое чувство, что часть моих воспоминаний, безвозвратно ускользает. К счастью, я забывал не значимые для меня вещи. К примеру, я не мог вспомнить текущий курс валют или всех врачей и учёных, что проводили эксперимент с моим участием.
— Так, стоп. Эксперимент. Возможно это из-за него я тут очутился. Но вот хоть убей не представляю, как такое могло случиться. Меня просто поместили в специальную комнату, нацепили кучу датчиков и ввели в кровь ряд препаратов, чтобы убедиться в том, что никакой души и посмертия нет. Но вот он я. Стою неизвестно где, в теле какого-то мальчугана из неблагополучной семьи, родители которого явно страдают от низкой социальной ответственности. Будем исходить из того, что всё же что-то случилось и мой разум, и… Да ересь конечно, но пусть будет для удобства так, душа, так же перенеслась в это тело. Да, примем за рабочую версию. Теперь имеем ситуацию, когда мозг этого ребёнка, смог сохранить часть воспоминаний, а всё остальное пространство, заняли мои воспоминания. Возможно, из-за замены, да и рабочего объёма памяти и начали стираться самые незначимые части моих воспоминаний.
Мозг ребёнка, явно сейчас переживает перегрузки, так как голова начала дико раскалываться. Даже перед глазами начало немного плыть. Пришлось немного повременить с прогулкой и какое-то время просто просидеть на обочине, пока мне не станет легче.
Просидев не меньше часа, по субъективным ощущениям, я встал и продолжил путь. Голова болеть не перестала, но хотя бы картинка перед глазами перестала плавать.
Так в полу тумане, я добрался до дома.
— Мда, долго мне привыкать к такой жизни.
Судя по воспоминаниям, именно здесь я ночевал. Деревянный сарай, примерно пять на семь метров, с одной дверью и двумя окнами, что имели подобие ставней. Плетёные из лозы ставни, сейчас были на распашку, а оконный проём был завешан тряпкой. Дверь представляла собой примерно то же самое. Стены где из кривой доски, а где и просто из всё той же лозы, уложенной меж толстых палок, вкопанных в землю, а затем замазанных глиной.
Зайдя внутрь, в нос ударил запах немытых тел и перегара. Обстановка была удручающая. Три стула, явно сделанных не профессиональным столяром, стояли у такого же убогого стола. У стены нечто похожее на мини-камин, выложенный из булыжника с глиной. Внутри на крюке висел железный котёл, а рядом стояла глиняная посуда. По обе стороны от него были топчаны, на которых была солома, застеленная тряпками. На одном из топчанов спало и храпело тело.
Мои воспоминания подсказали, что тело принадлежало тому, кого малец считал своим папашей.
Есть хотелось ужасно. Не особо думая, я залез рукой в котёл и достал оттуда пригоршню какой-то липкой каши, что была уже с душком. Поморщившись и не придумав альтернативы этой еде, запихнул всё это в рот и как можно быстрее проглотил. Поморщившись с минуту, повторил процедуру ещё дважды, после чего понял, что больше не смогу заставить себя это есть. Надеюсь желудок у паренька крепкий, ведь хоть голод и утолил, но может всё оказаться во вред. Уж лучше и вовсе быть голодным, чем страдать от отравления и всех сопутствующих приключений.
Когда собирался покинуть этот сарай, тело, что до этого храпело, начало шевелиться и село. С трудом собрав глаза в кучу и смачно выматерившись, глядя на меня, он с десяток секунд что-то обдумывал, а затем залепил мне оплеуху.
— Ты почему тут? Если ты сбежал от его колдунства, и мня заставят вернуть деньги, то я лично тебя забью до смерти! — под конец диалога, мне прилетело ещё пару оплеух. — Что с тебя, блаженного, толку, только корми тебя. Так хоть денег немного за тебя получил, да и тут ты умудрился всё мне испортить. Проще прикопать тебя и сказать, что не возвращался. Лучше бы твоя мать на своё лечение последнее отдала, чем на твоё. Иди, и что бы я тебя больше не видел! — был поднят я рывком за шкирку и пинком в зад отправлен на улицу.
Не заставив себя ждать, просто пошёл хоть куда-нибудь подальше от того, кто продал своего сына. Я не знаю, какие порядки царят в этом месте, но уверен, что продавать родных детей, люди не могут. Даже звери оберегают потомство. Нет, это больше не человек, а чудовище, что рано или поздно закончит свою жизнь или в потасовке за глоток алкоголя или захлебнётся рвотой во сне.
Попытавшись вспомнить мать мальчика, ничего не вышло, лишь этот моральный урод. Судя из сказанного, мальчуган и его мать заболели, и она выбрала лечение паренька, а сама скончалась. Но вот с папашей бедному мальцу не повезло. Возможно раньше и было по-другому, да он запил с горя, но этого уже не выяснить.
Одно до меня дошло точно, сюда я больше не вернусь ни под каким предлогом.
Оглядевшись, понял, что ещё только раннее утро и народ начинает понемногу просыпаться.
В этих трущобах ловить нечего, вместо еды, можно добыть только побои. Надо идти в город и искать счастья там.
Дойдя до ворот, застал момент как их начали открывать колоритные мужики.
Двое, скорее всего, стражников, были одеты в штаны чуть получше моих, в руках были копья в два метра длиной и железным наконечником. На ногах что-то похожее на кожаные галоши, сверху- кожаные же куртки с металлическими вставками спереди. Головы покрыты шлемами, но, как ни странно, так же кожаными, лишь железный обод был приделан к этим шлемам.
