Селестия: Врата смирения. - KAKTUS
А голова Виконта недвусмысленно доказывала, что убить мага 4 ранга, по совместительству воина 4 ранга для убийцы не составило явной проблемы. Внимательный взгляд Графа сразу зацепился за детали. Во-первых, не было языка, части носа, ушей и глаз. Во-вторых, губы были исколоты и изрезаны, на всём лице были шрамы от следов порезов и проколов – перед смертью его пытали. Причем тот, кто это делал, явно был профессионал в своём деле. А это значит, что, скорее всего Виконт раскололся и выдал всё, что знал.
- Мари. Прости за то, что тебе пришлось видеть своего отца в столь нелицеприятном виде. Но тебе нельзя сдаваться под гнётом нашего врага, они убили твоего отца, чтобы устрашить и тебя в том числе. Но тебе нельзя поддаваться этому. Уверен, твой отец хотел бы, чтобы ты продолжила его дело. Ты согласна на то, чтобы продолжить славные традиции своего рода, рода Мири, и присягнуть на верность мне и моему роду, роду Тарик? – величественно спросил Граф, решив справиться с самой насущной проблемой. Ведь потерять такой род, будет большим упущением.
- Я… Я…. – Мари не знала, что ей сказать.
- Не волнуйся, можешь пару дней подумать. Но знай, что я помогу тебе в любом случае. А для твоего отца распоряжусь немедленно устроить достойные похороны, – Граф взял Мари за руку и успокаивающим тоном приговаривал нежные слова, пока гладил её по спине и провожал до соседней комнаты. После того, как он её проводил, то вернулся назад, с лицом полным гнева.
- Кто передал эту посылку? – спросил он у слуги.
- Какой-то беспризорник. Лохматый парень: чумазый, в ободранной одежде, от которого к тому же ужасно воняло. Я сначала не хотел брать посылку, но на всякий случай решил, что не мне решать за господ, – слуга рассказал всё что знал и поклонился, понимая, что гнев господина за убитого вассала, может сказаться на нём, как на случайном соучастнике этого события.
- Понятно, – Граф в раздражении махнул рукой, выпроваживая слугу, и тот, поняв настрой господина, молча удалился, прикрыв за собой дверь.
- Что будем делать, отец? – после пары минут молчания спросил Арканий, который не знал что делать, а в присутствии молчащего отца не осмеливался ничего предпринимать.
- Пока не знаю, мне нужно подумать, проверить кое-что, подёргать за ниточки, – Граф Тарик посмотрел на своего сына, который искренне переживал потерю любимого «дяди». – Но ты не переживай, если бы нам хотели что-то сделать, то давно бы это провернули. Нас явно предупреждают. Но ничего, раз единственное, на что их хватило, это убить Виконта, значит, что против нас играет равный нам соперник. А если он равный, то значит с ним можно бороться. Кроме того, он меня недооценивает, – на лице Графа проступил оскал. Он слишком давно был в политике, поэтому понимал, что ничего не бывает в этом мире случайно. Даже случайность, это закономерный итог чьих-то действий. А раз это так, то значит с последствиями этих «случайностей» можно бороться. Поэтому именно этим он собирался сейчас заняться. – Иди пока отдохни, и зайди потом, проверь Мари. Если она сломается или свихнется, то многие будут недовольны тем, что мы не смогли защитить самых верных своих слуг…. И пока никому не смей говорить, что случилось с Виконтом, нам нужно недельку, чтобы всё устаканилось. Ты меня понял?
- Да, отец, – послушно кивнул сын, который никогда не стал бы перечить своему отцу.
- Отлично, пока свободен. Вечером будет ужин, – Эльказ удовлетворённо кивнул головой. Его сын не спорил, и хотя бы это уже доставляло ему некоторое спокойствие.
Арканий вышел из комнаты и направился на улицу, чтобы подышать свежим морозным воздухом. Он только отошёл от смерти своего друга, как за ним последовал его отец, которого он называл дядей. Когда он вышел на улицу, то решился пройти. И чем больше он ходил, чем больше осмысливал произошедшее, тем крепче становилась его воля, и сильней становилось желание отомстить тем, кто это сделал.
….
За свою недолгую жизнь Мари испытала всю гамму эмоций, которая только доступна человеку. Однако именно последние месяцы выдались одними из самых сложных, если вообще не самыми сложными за всю её жизнь. И она не понимала почему. Почему? Почему к ней относятся хуже простых слуг? Почему? Почему она не получает к себе хотя бы самого просто и уважительного обращения? Почему?
Почему её ставят ниже даже самых простых слуг? Почему? Почему даже к блохастому бездомному псу все проявляют больше любви и заботы, чем к ней? Почему? Почему так происходит? Она же всегда старается, выполняет всё, о чём её попросят и прикажут. Отлично себя вела, никогда не попадала в какие-то переплёты, в отличие от её брата. Так почему? Почему к служанке, которая даже не чистит зубы, относятся лучше, чем к ней? ПОЧЕМУ?! Она не знала. Мари не считала, что заслужила такую судьбу. Однако, единственное, что ей оставалось, это терпеть сквозь стиснутые зубы, выполняя все, что ей прикажут, не проявляя никаких эмоций.
Первый раз, когда её взяли как женщину, был от ненавистного ей брата. Когда умер её брат, которого она любила и уважала на словах, но на деле ненавидела за его вечные побои, упрёки и насилие с его стороны – она была счастлива. Она была неимоверно удовлетворена такой неслыханной щедрости того, кто это сделал. Мари не была глупой девочкой, о нет…. Из всего своего семейства только её можно было назвать поистине гениальной.
Поэтому, хоть она и не знала всего, что происходит в округе, так как просто не имела нужной информации, но ей никто не мешал думать и анализировать, слушать и внимать. Что-то творилось вокруг домена её бывшего хозяина, Графа Тарика, присягать которому у неё не было ни малейшего желания. И это что-то было не хорошее. А началось всё с того, что Арканий встретил свою несчастливую звезду, Барона Маркуса Гюдо, который может даже и не знал по началу, что стал
