Наследство Ушедших (СИ) - Артемьев Роман Г.

— А, отроки Тихомир и Завид, — узнал нас Ростих. — Опять дурью маяться пришли?

— Почему дурью-то, старче! — обиделся Завид.

— Чем же ещё?! Ты, Завид, простую укрепу за шесть ударов сердца ставишь. Но вместо того, чтобы её тренировать и скорость повышать — знай себе с копьём скачешь!

Старец, конечно, прав. Завид неусидчив, отсюда и его проблемы с укреплением тела, сокращенно называемым укрепой. Осознанно проращивать тонюсенькие капилляры божьего сплетения долго, муторно, сидеть в длительных медитациях парень не любит, порывается куда-то бежать. Потому и отстает в ведовских дисциплинах.

— А ты, Тихомир, зачем Заморозку мучаешь? — развернулся ко мне старец. — На сколько раз хватает-то?

— На три, старче.

— Воот! На три! Силенок пока мало, тело не готово, божье сплетение ещё слабенькое для первого круга-то! Лучше бы Лепесток шел отрабатывать.

— У Лепестка эффекта паралича нет, — возразил я. — К тому же, старче, месяц назад меня всего на две Заморозки подряд хватало. Стало быть, сплетение развивается.

— Надорвешься, дурья твоя башка!

— Не надорвусь. Я к Веселе Желановне на осмотр сходил, она сказала — можно.

— Да? — неподдельно удивился Ростих. — Надо же! Я с ней поговорю, неужто и впрямь не возражает!

— Куда нам идти-то, старче? — вмешался Завид.

— Да на двенадцатый идите, он сейчас свободный, — махнул рукой ведун. — Разносите на здоровье.

Из той истории с лосем я сделал нужные выводы. У меня было время подумать, пока на лавке валялся, ребра сращивал и жиденькую кашку глотал. Если бы тогда зверюгу удалось хоть чуть-чуть притормозить, он бы до нас не добежал, его раньше завалили. Следовательно, нужно изучать заклятье с эффектом льда или паралича, чтобы больше таких инцидентов не случалось. Лучше льда — паралич не на всех тварей действует.

Слабейшим заклинанием льда считалась Заморозка, её я и начал учить. Учеба шла туго, Ростих не зря считает, что я прыгаю выше головы. Всё-таки Заморозка входит в первый круг мастерства, тогда как нам, отрокам, по силе подходит только основной. Всё, что выше, вытянуть сложно.

Ристалища, предназначенные для отработки заклятий, больше напоминали короткие стрельбища. Десять-двадцать метров в длину, по бокам стенки высотой метра четыре, чтобы косые юнцы соседям не мешали, в конце мишень стоит. Стенки укреплены и слабенькими заклятьями их не пробить. На пятнадцать ристалищ приходится один старец, готовый помочь, подсказать, ну и присматривает, чтобы буйные отроки чего выдающегося не натворили. Впрочем, присмотр помогает не всегда.

К неизбежным инцидентам относятся философски. Целители в Обители хорошие.

Ристалища расположены справа от входа, чем дальше, тем они крупнее и прочнее. Первыми идут те, где занимаются новички вроде нас с Завидом, в самом конце показывают мастерство воины пятой-шестой ступени. Или куда чаще, учитывая направленность Синеокого, занимаются ремесленники тех же кругов. Всё, что выше, тренируют на отдельных полигонах в глубине Обители и для показа стороннему взгляду не предназначено. Эти знания считаются тайными, жрецы Синеокого далеко не всем соглашаются их передавать.

Домой мы вернулись уже под вечер. Сначала я сплел три Заморозки и уселся в сторонке отдыхать, заодно наблюдая, как Завид без особого энтузиазма отрабатывает Огненный Лепесток. Получалось у него медленно. Затем мы разошлись — я направился в читальню, Завид же побежал к соседям, на большое поле махать оружием. Мне, в отличие от него, физические упражнения не нравились. Зато исторические хроники читал с удовольствием.

Через час энергия восстановилась, и я вернулся к ристалищам. Наше, двенадцатое, было занято, поэтому я встал на другое, снова создал три Заморозки и заново ощутил опустошение в центре божьего сплетения. Прикинув, что сегодня меня больше в читальню не пустят, а если пустят, то ничего интересного не выдадут (книги стоят дорого и в общий зал их выставляют неохотно), медленно поплелся на общее поле. Понимаю, что уметь драться оружием необходимо, но — не люблю, всякий раз себя перебарываю и буквально заставляю идти на занятия. Старцы мою особенность видят и потому гоняют вдвое сильнее.

Что вообще такое Обитель? Я бы назвал это место смесью храма и хранилища знаний, которое своими знаниями торгует. Нет, последнее не совсем верно. Даже если в Обитель придет совершенный босяк, его примут, оденут, накормят и научат основам. То есть одежду и кров он должен отработать, неважно чем, хоть дорожки подметая, а вот начальные знания, так называемый детский круг, даются бесплатно. Так повелели боги. И детей, которых родители отдают в Обитель на учебу, тоже содержат бесплатно, правда, считается хорошим тоном в таких случаях сделать пожертвование. Примут и без него, но посмотрят косо.

За меня, когда в семилетнем возрасте отдавали на учебу Лесному Князю, отец выложил целую гривну серебра. Нормальное пожертвование для старшего гридня. Боярин положил бы на поднос у алтаря золото, от простого опоясанного воина больше рубля не ждут. Личный и родовой статус тут значат почти всё, ради их поддержания идут на многое, поэтому на то, кто сколько пожертвовал, смотрят внимательно. Отдашь меньше — засмеют, больше — скажут, «не по чину».

Детей на учебу отправляет далеко не каждый. Пахарям многое не надо, им достаточно выучить основы, которые и местный ведун преподать может. Кто-то дом поставил далеко и поездку считает слишком опасной. В столице многие живут в своих семьях и на уроки в Обитель только приходят. В небольших городках и крупных селах с потворства властей старцы открывают малые школы, которые, конечно, статусом пониже, зато рядом.

Я учился сначала два года в обители Лесного Князя, затем ещё год — здесь, у Синеокого. Программа частично совпадает. История Греха богов и дальнейшего исхода людей с прошлой родины, основы географии, биологии, чтение и письмо везде одинаковы. Различаются Заветы богов. У Князя учат лесным хитростям и делают упор на развитии органов чувств, старцы Синеокого дают комплексное обучение, включающее работу со всем оружием, не только луком и копьем. Показывают методику укрепления тела, начала целительства, дают упражнения на развитие памяти и в целом всего понемногу.

После того, как учеба закончена, ученику выдают простенький перстенек, с которым он может прийти в любую из Обителей и, предъявив, получить доступ к знаниям следующего круга обучения. Уже за деньги. Поначалу небольшие, чем выше, тем дороже.

Уговорить взрослых отправить меня к Синеокому после того, как уже учился в другой Обители, было очень сложно. Они просто не понимали, нафига. Не мог же я им сказать, что привыкший к информации мозг требует очередной дозы. Пришлось искать аргументы, давать обещания, иногда врать, пока дед наконец не согласился. Он у нас патриарх, с ним никто не спорит. В общем, теперь я обязан до пятнадцати лет воинский пояс получить, что непросто — иные до восемнадцати в отроках ходят. Нормой считается шестнадцать-семнадцать лет. Два года у меня ещё есть. Поэтому Ростих удивился, услышав, что старица-целительница разрешила тренировать Заморозку. Рановато для тринадцатилетнего это заклинание использовать, оно первого круга и является крепкой заявкой на становление полноценным воином. А у меня особого выбора нет, мне приходится опережать сверстников, чтобы условие выполнить.

На подворье ждал приятный сюрприз — приехали наши, и среди них мой старший брат.

— Отец на стаю бурейников наткнулся, они его подрали чуток, — потягивая малиновый отвар, делился он новостями из дома. — Ходит, ругается. Тетка Забава снова непраздна, то в слезы, то в крик. В общем, что ни день, то орут друг на дружку, дед уже грозился обоих высечь.

— А дядя Деян?

— Хромает, — вздохнул Остромир. — Тетя Пламена говорит, самим не вылечить, надо в Обитель Матери везти.

Своим недостатком жизнь на границе с темными лесами имеет частые ранения. У нас и у соседей большинство мужчин ходит с отметинами. Смерти, хвала богам, случаются редко, всё-таки народ опытный и живучий. К тому же женщины семьи в той или иной степени владеют целительством, так что у попавших в их руки шанс выздороветь велик.