Гарри Поттер и Истинная Магия - Avadhuta
2.11 Поле битвы
Задачку мне Поттер подкинул, конечно, ещё ту. Прежде всего проблемой было то, что этот меч он наверняка будет использовать в битве против чужих. А их кислотная кровь растворяет любую материю как кипяток растворяет сахар. Я уже проводил исследования этой субстанции, и никакой химией там и не пахло. Это было натуральное воздействие Хаоса, разрушающее химические связи в веществе. Бороться с этим можно было только с помощью противоположной стихии. Для меня обращение к силам Порядка было не самым приятным занятием. А главное, самостоятельно выдать я мог только посредственный результат, так как моя манера решения задач противоречила всем тем принципам, на которых зиждилась работа со стихией Порядка.
Поскольку, я не мог решить эту проблему сам, то… Каждый раз, когда мне надо было загрести жар чужими руками, я загребал его руками Лонгботома. Не стал исключением и этот случай. Признаться честно, я про запасного Избранного как-то подзабыл и даже не проверял его состояние. Поэтому, я отправился в гостиную Хаффлпафа и принялся разглядывать Невилла, делающего домашнее задание. Поскольку в этот момент я находился под заклинанием невидимости, то тупых вопросов о причине моего появления здесь никто не задавал.
Что касается объекта моего интереса, то тут меня ждал сюрприз. Я «инициировал» Невилла энергиями «жертвы», а сейчас передо мной находился явный адепт «смерти». В целом, эти две энергии имели точку пересечения, так что подобная «миграция» не была чем-то невозможным. Но само по себе такое изменение произойти не могло. Впрочем, причина нашлась довольно быстро. Будучи растяпой и неудачником, Лонгботом чаще других погибал от клыков и когтей ксеноморфов. Состояние смерти стало для него настолько естественным, что он принял его в своём сознании за норму. Смирился со смертью. Стал её частью. И его «ангелизация» сменила тональность.
Концепция Смерти была в сути своей близка к концепции Порядка, а потому «обновлённый Невилл» вполне вписывался в мои планы по его использованию. Но вот побочные эффекты от использования энергии Смерти меня несколько смущали. Не эксперт я в вопросах загробного существования. Впрочем, деваться было некуда, и других вариантов всё равно не наблюдалось.
Этой же ночью я «выкрал» Лонгботома из его кровати и отправился в глубины подземелий. Там я взял большой слиток легированной стали из своих запасов и начал ваять из него меч. Невилл же выступал в качестве своеобразного «эталона» для тех энергий, которые должны были содержаться в мече.
Мне не пришлось «закалять» клинок в крови жертвы, потому что такие варварство и расточительность никогда не были мне близки. Толку-то с такого подхода, если, приложив лишь чуть больше усилий, можно получить куда более надёжный результат? То, что я делал, можно было бы называть копированием. Я рассматривал структуру энергий в астральном и ментальном телах «образца» и повторял её внутри меча.
К утру в моём распоряжении был «меч культиватора», заряженный энергиями «прерывания бытия». В отличие от энергий Хаоса, тут речь шла о том, что всякий разрубленный объект начинал считаться Системой «неподвижным» и «мёртвым». Сила этого закона подавляла любые попытки воспротивиться судьбе. Поскольку меч сам являлся источником этой «неподвижности», то разрушить его было весьма затруднительно. Что и требовалось получить.
Пятницу я посвятил доведению меча до ума. Нужно было нанести гравировку, наложить заклинания, в общем, работы хватало. Но уже к утру субботы всё было готово. Подарок ждал своего нового владельца. Но перед тем, как облагодетельствовать Поттера, мне нужно было разобраться с судьбой Грейнджер.
Утром ещё до завтрака Гермиона бросилась мне в объятья и прошептала голосом, наполненным внутренней дрожью:
— Дункан, возьми меня.
— Чего? — Опешил я от такого предложения.
— Обними меня. Я… я чувствую, что со мной произойдёт что-то нехорошее.
Я не стал отказывать себе в удовольствии пообниматься с красивой девочкой. Хотя причиной этого была вовсе не плотская страсть, а томление подсознания. Даже поверхностное сканирование показывало, что совсем скоро Гермиона рискует окончить своё земное путешествие и отправиться в загробное.
Окружив заучку своей аурой, я принялся просматривать варианты будущего, в поиске тех линий, где она могла остаться живой. А заодно попытался определить причину, из-за которой наступила её смерть. С причиной всё было понятно — её сожрали чужие. И вариантов сбежать хоть куда-то у неё не было. Даже побег из Хогвартса не мог помочь, так как школа со всех сторон была окружена бесчисленными толпами чужих. Это ж как мы их раскормили-то за полгода? Были варианты отсрочить смерть на несколько часов или даже дней, но итог всегда был одинаковым.
В результате оставалась одна единственная возможность — следовать канону. То есть превратить Гермиону в камень и дождаться конца учебного года, где её уже расколдуют с помощью зелья из мандрагор. Правда, тут был небольшой затык. Варианта, в котором в камень Гермиону превращает василиск просто не существовало. Но и это ещё было не всё. Если окаменевшую девочку размещали в лазарете рядом с другими пострадавшими, то и там её ждала смерть. «Кто-то рыжий» заявлялся туда ночью и разбивал статую на куски.
Перебор вариантов будущего затянулся. Мы даже пропустили завтрак, сидя на диванчике в гостиной. В смысле, я сидел на диване, а Гермиона прикорнула у меня на коленях.
— Ну что? — Подала она голос, когда нужная линия будущего была обнаружена, и все ключевые события в ней предстали перед моим мысленным взором.
— Есть один способ. — Прошептал я на ушко, покрепче обнимая испуганную девочку. — Я превращу тебя в камень и спрячу. А перед экзаменами расколдую обратно.
— Это единственный способ?
— Да.
— Хорошо. — Гермиона расслабилась и обмякла в моих руках. — Я тебе доверяю.
Я бы посидел с ней ещё несколько минут, но времени было в обрез. А потому, мы вскочили с дивана и побежали по запутанным коридорам Хогвартса.
Направились мы в Выручай-Комнату. Насколько я помнил, если внутри находится человек, то войти в неё можно только представив именно тот образ, который представлял волшебник, открывший комнату в предыдущий раз. Чтобы исключить случайное открытие комнаты кем-то ещё, кроме меня, я представил себе помещение с ослепительно белыми полом, стенами и потолком. А на противоположной
