Другая жизнь. Назад в СССР (СИ) - Шелест Михаил Васильевич

Я почувствовал, как Макаров «поплыл». Сломил я в нём уверенность в том, что я виновник всех бед его «любимой учительницы».

— Ладно, — буркнул он. — Разберёмся. Зазря бить не будем.

Я посмотрел на него скептически.

— И не думай, что ты такой неуязвимый. Я порву тебя, как промокашку, — ответил на мой взгляд Макаров.

— Я Слава и не по коленям могу бить ногами. Вот прямо сейчас в репу с ноги словить хочешь?

За эту неделю я удивительным образом неплохо растянулся, потому, что тянулся с утра и до вечера: и на зарядке, и в школе, отходя в сторонку, и снова дома, и на самбо. Причём, я стал использовать незнакомые мне комбинации в положениях ног.

— Я сейчас не готов, — буркнул Макаров. — Ты мне колено выбил. Распухло…

— И ещё раз выбью. Да так, что о боксе придётся забыть. Ты ведь тоже Слава не Илья Муромец. На силу всегда найдётся другая сила. И, заметь, не я тебе угрожал расправой, а вы мне. Даже не ты один. Это нормально?

— Нормально! — буркнул он. — Посмотрим ещё.

— Посмотрим, — пожал плечами, я оглядывая на очухавшихся Петрачука и третьего. — Всё. Я пошёл.

— Хорошо поговорили. Мне понравилось, — подумал я.

— Не зазнавайся, — сказал внутренний голос. — И не расслабляйся.

Глава 10

— Та-а-а-к, — думал я, поднимаясь к медицинскому кабинету. — Принцип восстановления навыков, если ими заниматься, работает. — Ногами я махал на максимум до уровня пояса, и удары проявились. Этот удар ногой называется маваси. И я, действительно мог бы зарядить сидящему на скамье Макарову в голову. Но не выше. Хотя… Зачем выше?

— А чтобы было! — ответил мне внутренний голос. — Случаи бывают разные. По стоячему можно и влупить. Особенно, когда ещё двое трое.

— Согласен, — сказал я и услышав на мой стук:«войдите», вошёл к медику.

— Здрасьте. Меня с урока отправили к вам. Меня тошнит и голова кружится, а два дня назад тоже такое было.

— Ел что в столовой? — спросила медичка.

— Сегодня блины и компот.

— Это не то. А дома утром?

— Яичницу и кашу пшеничную.

— Белок? Может быть? Раздевайся по пояс. Послушаю тебя.

Я разделся. Меня потыкали холодным стетоскопом.

— Шумов нет. В лёгких и бронхах чисто. Ты потный какой-то.

— Бегали на перемене.

— После столовой. Конечно будет тошнить, если после обеда бегать. Даже после блинов и компота. А компот не кислый был? Да нет, сама пила. Хороший компот.

— Хороший компот. У них не остаётся компотов.

— Всё равно. Нельзя бегать после еды. Вроде, взрослый парень. Температуру померяй.

Она сунула мне градусник. Я померил.

— Тридцать шесть и шесть. Нормальное у тебя здоровье. Урок, наверное, не выучил?

— Да, что там учить-то по астрономии. Планетарная система. Что её знать-то?

— Вот и беги на урок, — улыбнулась медичка ещё пятнадцать минут есть.

И я побежал. На урок, который вёл учитель физики, пустили без проблем, даже не спросив, где я был.

Зато одноклассники встретили меня удивлёнными лицами.

— Слушай, — сказал Швед. — А мы думали, ты в медпункте.

— Я и правда был в медпункте. Что-то голова закружилась. Как позавчера.

— А не от того, что тебе по кумполу настучали? — спросил сзади Лисицын, наклоняясь к моей спине.

— По кумполу? Кто мне должен был настучать по кумполу? — удивился я.

— Ну, тебя же Макаров в спортзал позвал.

— Макаров меня? — удивился я. — А-а-а…

Я понял, что объясняться бессмысленно.

— Ну и поговорили. Нормально всё. Мирно обошлось. Я убедил их, что претензии ко мне не обоснованы.

— Чо-о-о… — спросил Балдин. — Какие?

Я почему-то терпеть не мог этого «чо». Меня мама всё время поправляла с детства.

— Обычные, Саша. Не обоснованные. Не было у них оснований ко мне подходить с претензиями.

— А им основания и не нужны, обычно, — сказала Наташка Терновая, оборачиваясь и внимательно разглядывая меня. — Макаров в соседнем доме живёт. Они постоянно к кому-нибудь задираются. Он боксёр.

— Их же трое было. Гребенников сказал. Он всё видел.

Я посмотрел на Валерку, сидящего на другом конце класса в ряду у стены. Он посмотрел на меня. Серьёзно посмотрел. С интересом. Внимательно присматриваясь к моему лицу, но не находя так желанных для него следов.

— Да не… Нормальные ребята.

— Валерка сказал, что ты в столовой одному в руку ногой ударил, — сказал Костик.

— Ой, да хватит уже. Сейчас физик нам выдаст.

Но физик лишь внимательно с прищуром посмотрел на меня, спокойным взглядом обещая несладкую жизнь в дальнейшем.

Дома я под надзором внутреннего голоса постоял и подвигался в сойках. В каратэ движения можно отрабатывать на полутора квадратных метрах, переходя из, допустим, хейко дачи[1] в разные стойки. Несколько раз пройдя круг из всех возможных стоек, которые мне подсказывал внутренний голос, я понял смысл этого упражнения.

Я вдруг представил себя окруженным со всех сторон противниками, когда свободно передвигаться просто не возможно. Вот и надо крутиться на одном месте. И тут, главное, наработать импульс.

— Новичкам учителя говорят, что импульс идёт от таза, но на самом деле импульс может пойти от любой части тела. Повернул кисть и импульс уже пошёл. А если подхватить его всеми другими рычагами, то в конечной точке он преобразуется в силу. Главное — старт, но ещё главнее — финиш. Этому учит тело концентрация силы к конечной фазе. Без того, чтобы почувствовать, как тело, передавая импульс, последовательно фиксируется в каждом пройденном импульсом суставе, настоящего каратэ нет.

Я молчал, слушал и делал.

— Руки могут помогать телу двигаться. Ведь ты же, когда бежишь, зачем-то руками машешь? Зачем? А затем, что вслед га вышедшей вперёд рукой, выносится нога, и наоборот. Поэтому я, при работе руками, предпочитал первой выбрасывать кулак. Ты наверное заметил при драке в спортзале.

— Да? — удивился я. — Думаешь это сработали твои навыки? Я тоже в последнее время дома боксировал. Перед трюмо очень удобно.

— Молодец. Это дало многое. Я потом боксу много внимания уделял до каратэ. Да и в каратэ применял навыки бокса, только уже с наработкой удара в конкретную точку пространства.

— Ха-ха, — хохотнул я. — И времени. Вот ты и попал.

— Давай не будем отвлекаться? Соберись.

Я пожал плечами. Со стороны, глядя в зеркало, это показалось мне смешно, и я рассмеялся.

Я попробовал двигаться в стойках с руками, выполняя то удары, то блоки. Оказалось интереснее и быстрее.

— Но важно, всё-таки, нарабатывать импульс таза, — предупредил меня внутренний голос. — Не забегай вперёд. Учителя правы, давая навыки в определённой последовательность. Учись быстро двигаться в стойках. Боксёра сбить подсечкой очень легко. И заметь, чем больше вес, тем жёстче стоит на ногах боксёр. И чаще всего именно стоит и обрабатывает удары противника корпусом. Хотя… Где ты это сейчас можешь видеть?

Я крутился и ползал в каратэковских стойках, не понимая, чем они лучше боксёрского челнока.

— Ниже садись, тренируй ноги.

Я садился ниже и ноги сводило судорогой.

— Мне ещё на тренировку, — заныл я.

— Ладно, отдыхай, — со вздохом, разрешил мне внутренний голос.

Я с радостью сел за уроки. Эх… Снова: русский, алгебра, геометрия, английский, история.

— И такая дребедень каждый день, — вздохнул я и принялся зубрить.

Нахрен-нахрен пытаться понять и строить логические цепочки, понял я. Только время тратить. Сначала выучить, потом можно и разбираться.

Снег за эти четыре дня частично сдуло ветром, а на южных склонах он растаял. В сопочку шагалось и дышалось хорошо. Пытаться бежать смысла не было. Спортивная сумка через шею и плечо, сбивала с ритма. А иногда хотелось пробежаться.

— Рюкзак носи, — сказал внутренний голос.

— Да, ну… Стрёмно…

— Сшей из дерматина сумку с двумя лямками. Остался же от двери.

— Мама машинку не даст.