Бытовик 2 - Роман Феликсович Путилов
Голубев неопределенно повертел пальцем над головой:
- Цензурный комитет не возражает?
- Ну конечно нет, это же самый коронный лозунг. Что может быть прекрасней? А вообще, Кирилл Мефодьевич, мне кажется, что нам необходимо всыпать горячих вашему кляузнику, иначе он не угомонится. – глаза прапорщика начали шарить по стоящим вокруг людям. Карп Никитич, почуяв неладное, попытался отступить в темноту, но ловкие руки перехватили его и потащили за палатки.
Часа через три последний мастеровой ткнулся лицом в миску с квашенной капустой, так и не донеся последнюю кружку до рта.
По команде прапорщика, слабо мычащее тело было подхвачено с двух сторон стрелками и человека повели-потащили к ожидающим поодаль, уже заполненным до отказа телегам. Это был последний рейс до погрузочной площадки, люди и лошади устали, но дело того стоило.
Утром сто пятьдесят два синих, трясущихся от глубочайшего похмелья, мужика, стояли передо мной, пытаясь понять, кто они такие и что происходит.
- Очухались? – я вышел перед подобием строя и встал, покачиваясь с пятки на носок: - Если кто-то меня не знает, я князь Булатов Олег Александрович, младший сын покойного князя и, в настоящий момент, соправитель княжества вместе со своим братом Димитрием Александровичем. По договору с братом, он правит княжеским подворьем, двором и гвардией, я же всем остальным. То есть вашими жизнями и жизнями членов вашей семьи, вашим жильем и вашей работой. Как видите, город цел, дома ваши, которые князь построил для вас, тоже целы. Городу не хватает лишь людей, которые оживят город и завод.
Сейчас вы все идёте по домам, приводите себя и свои дела в порядок, а в понедельник, по гудку, приходите на завод, где мы попытаемся наладить производство. Я буду в доме градоправителя, сегодня и завтра, два часа после полудня, буду ждать вас, если у кого-то есть проблемы, с которыми вы не можете справится самостоятельно, можете подойти к моему дому, и я попробую разрешить вашу нужду. Если чью-то семью мы не привезли, приходите ко мне и говорите, и мы привезем ваши семьи, тем более, что без вас Благодееву они не нужны и, скорее всего, их уже сегодня выкинут из рабочих казарм. Бежать отсюда я не советую, у вас у всех пятилетние контракты – объявлю вас всех в розыск, никуда не денетесь, привезут в кандалах даже из Империи, и будете вместо пяти лет по контакту на заводе, двадцать лет, на положении каторжников, в шахте, киркой махать. Все, все свободны, идите по домам.
Не слушая криков, не пришедших в себя, мужиков, я развернулся и двинулся в сторону завода. Там у меня работала бригада из десяти человек, во главе с прапорщиком –инвалидом из военной приемки, что пытались на допотопном оборудовании воплотить в жизнь мои задумки. Сегодня мне обещали продемонстрировать, воплощенное в металле, мой заменитель кавалерии, без которой невозможно представить оборону княжества от врагов внешних.
Глава 8
Глава восьмая.
- Показывайте, ваше произведение искусства, Илья Жданович. – я приветливо улыбнулся и пожал руку поручику –инвалиду, что в благополучные времена заведовал имперской военной приемкой на металлургическом заводе, а сейчас, как-то незаметно, взял на себя функции управления предприятием.
- Извольте любоваться, Олег Александрович. – поручик Камнев махнул рукой и один из рабочих, что собрались вокруг, ожидая моего вердикта, сорвал кусок брезента, представив на всеобщее обозрение два…
Н-да, рисуя эскизы велосипеда «Урал», на который, в прошлой жизни я сел в двенадцать лет, я надеялся, что местная промышленность сумеет создать что-то более близкое к оригиналу, хотя, с другой стороны…
Трубы на основе винтовочных стволов здесь умели делать давно, только заказов от империи не было, для развертывания массового производства. Сварку тоже освоили, ну а то, что все было сделано кондово и не имело товарного вида, было делом наживным. Слабым местом были колеса. Каучук и изделия из него был известен аборигенам, и даже применялся, в основном, в медицине, но стоили эти изделия каких-то умопомрачительных денег. Соответственно резиновые покрышки и камеры для колес аппаратов велосипедных войск, которые я собирался разворачивать в качестве альтернативы кочевой кавалерии, были для меня недоступны. Возможно потом, когда я, могучими ударами и дальними рейдами, очищу Среднюю Азию от враждебных элементов, как Александр Македонский, дойду до Индии, разведу там плантации гевеи и…
Я вынырнул из сладких фантазий диванного полководца и уставился на колеса, которые мы с Камневым признали годными, хотя бы на первое время.
Производство металлических лент, из которых потом изготавливали обручи для деревянных бочек, здесь также было налажено и приносило определенную прибыль. Две металлические ленты сваривались в кольца, вставлялись одно в другое, соединяясь между собой сорока короткими пружинами, обеспечивая, какую-никакую, амортизацию. Выглядело это предельно уе…..но, но другого варианта снабдить колесами мое воинство на данном этапе развития науки и техники, я не видел.
Тормоза у наших «гадких утят» были исключительно передние, двойные, ручные, зажимающие переднее колесо с помощью кожаных накладок. Как устроен задний барабанный тормоз у моего «Урала» в прошлой жизни я не знал, так как видел его только снаружи, да и сомневаюсь я, что кто-то здесь, в Покровске, мог их для меня изготовить, так как сажать солдат на велосипеды нужно было уже позавчера. Остальное все было ожидаемо – кожаное, подпружиненное, седло, множество сумок и ремней, чтобы седок мог везти с собой запас воды, пищи, патронов, мощная подставка внизу, место крепления для винтовки…
- Разрешите…- я потянул одно из транспортных средств к себе, перекинул ногу через раму и…
Как говорится, научившись кататься на велосипеде, ты не разучишься уже никогда. Я не разучился, хотя сразу почувствовал себя в раннем детстве, когда с маленького «Школьника» пересел сразу на взрослый «Урал» и первые дни катил на нем с напряжением всех своих сил. Наше чудо
