Бытовик 2 - Роман Феликсович Путилов
Во дворе рабочих казарм купца Благодеева я появился во главе роты солдат и десятка подвод, что мы наняли на извозчичьей бирже около четырех часов пополудни.
У входа в приземистое здание меня уже ждало с десяток, заметно нервничающих, женщин.
- Ну что, бабоньки? Готовы к переезду? – я, преувеличенно игриво, подмигнул.
- Ваше благородие, а вы нас не обманываете?
- Женщины, вон, за моей спиной, сто человек стоит, только что из Покровска…- я кивнул на замерший за моей спиной солдатский строй: - Можете с ними поговорить, но, не долго. Даю вам десять минут, потом, кто с нами уезжает, тот уезжает, а тот, кто продолжает сомневаться, тот остается в этих вонючих казармах.
Глава 7
Глава седьмая.
Сбор, или эвакуация семей работников проходила в следующем порядке – несколько солдат заходило в комнату, где уже сидела, готовая к путешествию, женщина с детьми, подхватывали узлы с вещами и выносили их на улицу, где, связав конопляной веревкой, чтоб не растерялись, закрепив бирку с фамилией владелицы, грузили на подводы, а, поверх вещей, рассаживали детей и женщин. Заполненные подводы, не теряя времени, везли вещи на железнодорожную платформу княжества, на станции, где, дежуривший там взвод перегружал скарб в чистые полувагоны.
До вечера успели вывезти всех желающих, а это, не больше, не меньше, около пятисот человек, после чего приступили ко второй фазе операции.
Ворота строительной площадки будущего завода купца Благодеева распахнулись сразу после заката и оттуда повалила густая толпа сердитых и уставших мужчин. До кабака купца Благодеева, где они могли пропить, выданные им, в качестве недельного заработка, расчетные боны торгового дома «Благодеев и сыновья», надо было пройти всего сто пятьдесят шагов и вымотанные рабочие привычно собрались свернуть к мрачному зданию кабака, когда их внимание привлекло необычное, в их промышленной окраине, зрелище –в пятидесяти шагах от ворот были установлены две большие палатки, украшенные цветными магическими фонариками, над которыми, слабо шевелился на ветру, натянутый между двух шестов, транспарант «Хлебное вино за полцены, веселье гарантируем».
Толпа остановилась, заволновалась – выпить за полцены – что может быть прекраснее, тем более, что купец –благодетель три дня назад вновь увеличил нормы выработки и бумажек, заменяющих в последнее время, деньги, выдали гораздо меньше. В другой ситуации луди бы возмутились и ушли, но, почти каждый был опутан по рукам и ногам долгами перед хозяином. Женам рабочих в лавке Благодеева продукты и прочую мелочь отпускали по записи, в долг, или, как говорят богатеи, в кредит, а те, дуры, и рады стараться, кто материю купил, несколько отрезов, а кто обувь детишкам или другой бытовой мелочи, так как, при бегстве из Покровска, множество нужных для жизни вещей были оставлены в брошенных домах. И поэтому, скрипели зубами бывшие металлурги и слесаря, надеясь, до холодов, закончить работы по возведению пимокатного цеха, куда их обещали принять после окончания строительства, на большее жалование, чем они получали сейчас.
А пока оставалось только ждать грядущего счастья, залив тоску дешевой водкой в полутемном кабаке работодателя, да идти домой, в свой тесный семейный «угол», пытаясь забыться тяжелым сном под ворчание жены и крики детей.
Пока толпа стояла в недоумении, что это за цирк с конями объявился, парочка самых смелых работяг вошли в палатку.
- Заходите, господа, не стойте на пороге! – за, наскоро сбитым прилавком сердечно улыбался румяный мужчина в белой полотняной куртке. За его спиной стояло несколько бочек, от которых доносилась сложная смесь ароматов спиртного и квашеной капусты: - Чего желаете?
- А водочки нальете? – с надеждой спросил самый смелый из посетителей: - Только у нас денег нет, а только это?
На неструганный прилавок легла небольшая бумажка с фиолетовым оттиском печати торгового дома Благодеева и крупной надписью «Десять копеек.»
- А почему бы не налить? – кабатчик или назвать хозяина палатки кивнул стоящему за его спиной помощнику с суровым, украшенным шрамом лицом: - Прими оплату у господина и закуски подай.
Суррогат денег исчез в железном ящике в глубине палатки, а на прилавок весело вспорхнула жестяная кружка, доверху наполненная прозрачной жидкостью, и деревянная миска с квашеной капустой и половиной моченого яблока.
- Присаживайтесь за стол, гость дорогой. – кабатчик кивнул на длинные столы с, приставленными скамьями и повернулся к следующему посетителю: - Чего изволите?
- Наливают, наливают! Десять копеек за кружку просят. – пронеслось по угрюмой толпе работяг и в палатки мгновенно выстроились очереди.
В два –не в два, но в полтора раза цены в новом, палаточном заведении, были дешевле, чем у купца Благодеева, да и, за нехитрую закуску надо было доплатить, хотя и недорого, но все-же. Лишь несколько человек двинулись проторенной дорогой, в сторону хозяйского кабака, а основная масса рабочих, подхватив миски и кружки, рассаживалась за столы, расставленные в палатках и вокруг них, тем более, что мрачный помощник кабатчика завел патефон и над вечерней улицей разнесся хриплый голос Веры Огненной, исполнявшей модный в этом году романс «Нам ли жить в печали и тоске».
Когда, вместо шумной толпы мастерового люда, в кабак торгового дома «Благодеев и сыновья» ввалилось всего несколько человек, а потом, в течение десяти минут, в двери заведения не вошёл ни один человек, у целовальника кабака Карпа Никитича неприятно засосало под ложечкой. Сегодня была пятница, день выдачи недельного жалования, и хозяин завтра спросит, почему в кассу не сданы расчетные боны, а с тех пяти человек, в основном возрастных рабочих, что чинно расселись за столом, какая будет прибыль? Карп Никитич знал этих посетителей, как облупленных. Сейчас мужчины, не торопясь, выпьют свои кружки, да пойдут восвояси, а Карп завтра получит от хозяина по морде крепким кулаком. Ещё оставалась надежда, что строительное начальство дало работному люду дополнительный урок, продлив смену на час или два, но, над
