Рысюхин, 12 градусов хватит? - Котус
Ещё успели обсудить подарки, особенно кроватку, в том смысле — куда её девать, такую красивую? А ведь на самом деле — красивая, резная. Так что рука не поднималась определить её на дрова, как хотел изначально. Передарить кому-нибудь, что ли? Но не в Смолевичах это точно — сразу заметят и обиды будет, на десятилетия. Надосиновику, что ли, на свадьбу? Если, конечно, они с его Кобылкой дозреют до такого шага, а не разбегутся к осени, натешившись всласть. А что — хорошая идея, он так забавно смущается, что особенно убойно смотрится в сочетании с его габаритами. Точно, везу с собой в Могилёв, если не Васе подарю, то Ириске. Или всё-таки Васе, но другой и сильно попозже.
За рулём автомобиля сидела отнюдь не Маша, как я ожидал, а дружинник из нового набора, причём вспотевший так, словно ему шутники из дружины кондиционер на обогрев включили. Но нет — в кабине было вполне себе прохладно, только пахло не слишком приятно. Из короткого разговора с бойцом выяснилось, что его отправили в качестве шофёра «для закрепления навыков вождения», если использовать официальную формулировку. Хотя сам он выразился проще:
— Командир сказал, что мне надо ездить больше, чтобы научиться нормально.
— Вот никакого уважения к баронскому имуществу! А если бы разбил авто?
— Не, я же аккуратненько!
Насколько «аккуратненько» он ездил я понял уже к тому моменту, как проехали, наконец, больницу и он на склоне холма разогнался аж до пятнадцати километров в час, почти догнав почтальона на велосипеде, который обогнал нас перед больницей, но тут же начал яростно тормозить, чуть ли не закрыв глаза от страха. Ну, заодно стало понятно и то, почему так поздно приехал.
— Так, останавливайся у обочины. Дальше я поведу.
— Как можно!
— Как нужно! Чтобы быть дома ещё сегодня. А с твоей привычкой закрывать глаза от страха мы можем вовсе не доехать…
Уже сев за руль, продолжал бурчать себе под нос:
— Баронский, личный экипаж, можно сказать — семейное гнездо на колёсах, доверили рядовому Рукожопенко. Или как там тебя, боец?
— Ленский, Вадим Иванович.
«Ха! У нас в мире Ленские — аристократы, а здесь — крестьянская фамилия. Забавно!»
Со всеми задержками доехали домой ещё до полудня. Оставив жён разбирать подарки — хотя что там разбирать, разве что пересчитать наличность перед тем, как положить её в шкатулку для домашних расходов — я отправился на изнанку. Там немного поговорил со Старокомельским, что перфекционизм — хорошо, но не всегда. И не все бойцы должны уметь всё, специализацию тоже не дураки придумали. Может этот самый Ленский в случае крайней нужды проехать за рулём пару-тройку вёрст быстрее, чем пешком дойти — и хватит с него. Может, он снайпер выдающийся, или ещё кто, а мы его будем примучивать к «баранке». Короткий разговор имел продолжением то, что пришлось потратить полчаса со своими офицерами, чтобы придумать, согласовать и утвердить перечень минимальных требований к бойцам в рамках освоения смежный специальностей, но дело тоже важное.
Оттуда отправился в мастерскую. Как ни крути, а детонаторы для мин кроме меня во всём большом хозяйстве сделать не мог никто. Во всяком случае — макры для них. Металлический корпус и механические ступени предохранения с трудом, но сделали бы, но вот прошивка макров, а огранкой тут не обойдёшься, никак.
При наличии заготовок, более-менее удобно разложенных по ящикам, ящичкам и коробочкам, изготовление одного взрывателя «под ключ» занимало две-три минуты, в зависимости от количества доработок для выравнивания качества и мощи кристаллов, как управляющего, так и составляющих собственно заряд. За час выходило в среднем двадцать пять изделий. Два часа до обеда и послеобеденной беседы в кругу семьи, и пять часов с перерывом на то, чтобы размять кости, после, дали в сумме сто восемьдесят изделий, всего-навсего. Эдак на восполнение боекомплекта ещё больше двух недель ежедневной работы потребуется. Нет, если воевать раз в два-три года, то можно и медленнее работать, но если бы кто знал точно, когда именно этот запас понадобится. А вдруг уже завтра? Конечно, не хотелось бы, но вдруг? Так что и завтра, несмотря на воскресный день, я буду здесь, в мастерской. Минимум две сотни нужно накрутить ещё, а лучше двести двадцать, чтобы в сумме с сегодняшними получилось две сотни. Ещё во вторник сотенку, и макры первого уровня закончатся.
Но и броневик для инкассации делать нужно, и два миномёта — один взамен выкупленного казной и ещё один, чтобы довести смешанную батарею до четырёх штук. Смешанную в том плане, что состоит из самоходного и трёх буксируемых. Грузовики для дружины, включая командно-штабную машину и цистерну. А ещё — провести вдумчивый облёт первого дельтаплана и начать работы над вторым, нормальным вариантом, с закрытой кабиной. И когда на всё это время найти? А ещё поездки в Минск, на службу. И, самое главное, про семью нельзя забывать ни в коем случае. Благо, что часть работ будет сделана без меня. И это не только колёсный ход, который можно выгнуть из трубы или передки, собираемые из стандартных профилей. Почти две трети работы по изготовлению грузовиков по известной схеме делали без меня, причём вполне реально довести этот процент до восьми десятых.
Ах, да! Костюмы к осеннему балу у Императора. Как только Маша смогла отойти после родов и у неё появилась помощница — супруга сразу окунулась в процесс подготовки, и взвыл не только я, но и Ульяна, хоть последняя и вполголоса.
Загружен «по самые не балуйся» (дед опять, разумеется) был не только я, но и обе мои жены. Маша, помимо того, что была занята ребёнком, ещё и следила за ходом строительных работ в имении, где возводились два дополнительных крыла к особняку. И заодно готовила наполнение для «домашнего музея». По её словам, получалось вполне достойно, хоть подробностей она мне и не рассказывала. Зато
