Портальеро. Круг первый - Юрий Артемьев
Я оглядел себя. На ногах кроссовки. Синие кожаные с двумя белыми полосками на бортах. Да, мля, не «адидасы», а наши отечественные «Кимры». Но и это тоже не плохо. Тёмно-синие брюки, костюмного покроя… В натуре… Это же штаны от школьной формы. Тонкий кожаный брючной ремень поддерживал на пузе это произведения советского швейного искусства. На пузе? Я что, толстый? Ну да… Упитанный такой, судя по всему… Руки мягкие, явно не приученные к физическому труду… Это не мои руки…
Я бате с мамкой с самого детства помогал по хозяйству. У нас же был свой… Хоть и старый, но свой дом. Небольшой деревянный, с печкой. Я и дрова рубил, и воду носил. А в город мы переехали в квартиру уже тогда, когда у меня появилась младшая сестрёнка. Мне тогда было уже десять лет. А на левой руке у меня был приличный такой и довольно заметный шрам от ножа… Вот здесь, между большим и указательным пальцем. Но на этой руке ничего такого нет…
Да и сам я был довольно-таки поджарым, а не таким пухлым, как вот этот… Этот кто? Это же я нахожусь в этом теле… Кто я?
Нет, нет, нет… Я — Маским Камлаев. Мне было больше пятидесяти лет, когда эта ведьма… Чтоб её на том свете черти жарили с особым садизмом! Это, дура всё перепутала…
Где я? В Москве… Это-то мне понятно. Вон она рядом возвышается, та самая Очаковская ТЭЦ, что числится под номером двадцать пять по всем реестрам. На дворе лето. Мне жарко даже в этой рубашке с короткими рукавами. А там, откуда я перенёсся, была зима. Январь, мороз и всё такое…
И что это значит? Ей удалось переместить меня… Ну, в смысле, моё сознание… Но куда? В кого я попал? И это… Когда я? В смысле: «Какой сейчас год?»
* * *
Я шёл вдоль глухого бетонного забора в сторону центра. Сориентироваться было не трудно. Всё-таки теплоэлектроцентраль, как построили её в семидесятых годах, так и стояла на своём месте. А куда она денется?
По дороге мимо меня за всё это время проехало всего несколько машин. Все отечественные модели. Пара такси. Жёлтые «Волги» с шашечками. Обе двадцатьчетвёрки. Номера белые московские. Такие номера ввели вместо чёрных перед Московской Олимпиадой. Сто тридцатый ЗИЛ-ок… «Жигули», копейка и трёшка. А ещё старый «Москвич». Кажется четыреста двенадцатый. Вот у него-то, как раз, были старые номера чёрного цвета.
Лёгкий шмон по моим карманам тоже не прояснил ситуацию. Пара трёшек и рубль. Немного разномастной мелочи. Если я ещё подросток, то это вполне приличная сумма… Хотя… Я ещё точно не знаю, какой сейчас год. Для конца восьмидесятых, типа году в девяностом, это уже были сущие копейки.
То, что я ещё подросток, я определил по некоторым факторам, обследовав себя, особенно отливая по малой нужде в кустах. Мне сейчас лет тринадцать-пятнадцать, не больше. Точнее не определить. А эти денежные купюры были в ходу с шестьдесят первого по девяносто первый год. Так что и это помочь мне не может.
Только вот ТЭЦ, построенная, кажется, в семьдесят пятом году, даёт хоть какую-то отсечку по времени. Станция уже работает и не первый год. А это значит, что сейчас примерно год восьмидесятый, а может и восемьдесят второй… Да… Ещё и номера на машинах говорили об этом же.
Ладно… А уже довольно далеко отошёл от ТЭЦ. Прошёл мимо какого-то завода… Тут уже ходили какие-то люди, которые не обращали на меня никакого внимания. В основном в рабочей одежде. Но было и один пузан в костюме, а ещё тётка в платье… Одеты все чисто по-советски. Неказисто и неярко…
Вон уже виден и конец забора, а за ним перекрёсток. Свернуть направо, ещё немного пройти, и я попаду в недавно застроенный новый район Москвы — Матвеевское.
Куда мне идти, я конкретно не знал. Пока я не разберусь, в чьё тело я попал, я ничего не смогу сделать… Я даже имени своего нынешнего не знаю. Но первым делом, надо узнать какой сейчас год?
17 августа 1982 года.
СССР. Москва. Матвеевское.
Я наконец-то увидел то, что искал. Знакомый с детства силуэт киоска «Союзпечать». Я подошёл и купил газету. Так и попросил у киоскёра: Дайте, пожалуйста, сегодняшнюю «Комсомолку»!
Потому что мне была нужна именно сегодняшняя газета. И теперь я знаю точно: Сегодня семнадцатое августа тысяча девятьсот восемьдесят второго года.
Я быстро пробежался по содержанию газеты. Вроде бы всё очень похоже на то, что было в том, моём детстве. И Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР, всеми любимый дорогой Леонид Ильич Брежнев, вчера в Крыму встречался с первым секретарём ЦК ПОРП Председателем Совета Министров ПНР Войцехом Ярузельским. Ещё на встрече присутствовали Андрей Андреевич Громыко, Константин Устинович Черненко и много других известных мне из прошлого людей.
А я вспомнил, что именно сейчас в Польше бурлит и пенится знаменитый шляхетский гонор в виде полуподпольной «Солидарности» во главе с Лехом Валенсой, бывшим электриком с Гданьской судоверфи. Ну… То ли ещё будет в скором времени. И Брежнев наш на день милиции умрёт «после тяжёлой и продолжительной болезни», И вся Организация Варшавского договора развалится к чертям собачьим менее чем через десять лет, да и от Советского Союза останется только Россия и много маленьких, но очень независимых республик…
Меня это не касается ни в какой степени. Кто я такой, чтобы спорить с историческими процессами? Как там было у Найка Борзова в песенке? «Я — маленькая лошадка…»
Нет. Заниматься спасением СССР я не буду ни под каким соусом. Но зная примерно, что это всё-таки произойдёт и когда это произойдёт, просто постараюсь быть к этому готовым. И всякие кризисы-шмизисы и дефолты, надеюсь, меня не застанут врасплох.
Прогрессор из меня тоже никакой. Мои давно забытые школьные знания вряд ли мне тут в чём-то помогут. А на большее я и не способен нынче.
Физическое состояние доставшегося мне тела, тоже оставляет желать лучшего. Я вот прошёлся пешком всего ничего, а с меня уже и пот ручьями течёт, и сесть-присесть хочется с неимоверной силой.
