Назад в СССР 2 (СИ) - Барчук Павел
— Ты, капитан, с Москвы припылил. Многого и правда не понимаешь. Так я объясню. На примерах, так сказать. Шоб даже последний дурак сообразил, с яко́й задницы ноги растут. Так вот у чем соль, Денис Сергеевич, город у нас особенный. Это тебе не по столичным улицам шлёндать. К примеру, когда в нонешнем Ленинграде вершилась революция, ровно у тот день, у нас было совершено пять вооруженных налетов и двадцать шесть ограблений. Ежли ты плохо слушал, повторю. За один день. В том числе прямо на центральной улице, в шесть вечера неизвестные граждане раздели даму. А потом, спустя два года когда Япончика… Ты же знаешь за Япончика, капитан? Должён знать.
Сирота замолчал, ожидая моего ответа. Я кивнул. Говорить ничего не стал, побоялся, что у майора пена изо рта закапает. Очень уж он близко к сердцу принял мои слова, что с бандитами разобраться можно проще и эффективнее.
— Ага… Так ото ж… Япончика арестовали, когда ентот гражданин выходил из кафе «Фанкони», у самом центре города. Потом под белые ру́ченьки препроводили в контрразведку. Врубаешься, капитан, в серьёзность момента? А через некоторое время к зданию контрразведки подкатило несколько десятков фаэтонов и пролеток. В них приехали бандиты, жулики и налётчики выручать своего атамана. У тех бандитов, представь себе, в карманах имелися гранаты, в руках — обрезы и пистолеты, в глазах — огонь. Ток не пролетарский. Настроены они были решительно. Опрокинули фаэтоны и телеги, перекрыли улицу, сварганили баррикаду прямо под окнами контрразведки. И знаешь шо дальше? Приказ контрразведчикам передали. Велели через пятнадцать минут освободить Япончика. А не то, в противном случае, контрразведку забросают гранатами и возьмут штурмом. Сказали, вы, мол, контрразведка, а не окно в женской бане. На кой черт вам лишние дырки? И шо? Атамана бандитов пришлось отпустить. А вот тебе исчо пример… К помощи того же Япончика прибегали даже чекисты. Как-то приятным вечерочком люди налетчика Васьки Косого ограбили разведчика областного подпольного комитета большевиков. Та не просто ограбили. Не кошелёк подрезали. Они отобрали у него личное оружие. По тому поводу руководитель разведки областного подполья встречался с Мишкой Япончиком. Через неделю Косой принес усе вещи и оружие его владельцу, с извинениями… Это я к чему говорю, капитан… Шоб ты понял. Тут тебе не там. Тут тебе не Москва ваша. У нас другой уклад. У нас усё по-другому. Арестуй, говоришь, Сирота, разом и Батю, и «кошек». Вот так, за здорово живёшь. А ты знаешь, шо начнется, ежли я всех скопом за решетку оприходую? Половина города на дыбы встанет. Блатные тут новый фронт откроют. А в городе — Жуков. Як ты думаешь, капитан, шо он в ответ сделает? Наверное, по головке их погладит? Таки нет! Я тебе скажу, шо он сделает. Он военных усех в ружьё поставит. И шо начнется? Ты ежли не соображаешь, то оно и не надо свой устав в чужой монастырь сувать. Чай не с продажными женщинами, шоб «сувалкой» размахивать. Говорю, надо первым делом главаря «кошек» вычислить. Батя, он никуда не денется. Он тут сидит, родной. Его время тоже придёт. Ток надо, капитан, осторожно усе. Ласково. По красоте. Я сначала «Черную кошку» прижучу. Они у нашем городе недавно. Исчо не прикипели к нему. И он к ним не прикипел. Да и потом, Батя нет-нет людя́м помогает. Оно, конечно, бандит и есть бандит. Но если так глянуть, первым делом надобно с «кошками» разобраться. Тем более, от Бати я знаю, чего ждать. А от ентих… В обсчем, капита, друг ты мой любезный…не дай бог, конечно… шо ты мене истерику мастеришь? Идите! Арестуйте! Тут тебе не тихая поляна с лебедями. Нужно вернуть награбленное в мозолистые руки народа. И мы вернём. Но будет, как я скажу…
Сирота продолжал разоряться, закидывая меня историческими справками, логическими выводами и громкими лозунгами из разряда:«Кто в доме хозяин». Я сидел молча, уставившись в догорающий костёр. Слушал. Думал. Прикидывал.
Уже понятно, майор не отступится от своей идеи. Ему, похоже, дело принципа с новой бандой счеты свести. Поэтому, я спорить смысла больше не вижу. Сирота все решил. Откровенно говоря, моего согласия спрашивают сейчас исключительно приличия ради. Создают видимость сотрудничества и выбора. А на самом деле, нет ни одного, ни второго.
В итоге, мы пришли к консенсусу, действовать надо нагло, нахраписто. Вернее, Миша и майор пришли. Было решено, что я вечером следующего дня отправлюсь в то самое заведение, чьим именем называлась банда. В трактир «Черная кошка», который на Троицкой улице.
По мнению Сироты, с которым, кстати, Миша согласился, моё появление не останется без внимания. Чисто ради интереса нарисуется кто-нибудь из членов банды, дабы пробить почву, какого черта я продолжаю отираться в городе, а не мчу в северном направлении. Ибо такое поведение с моей стороны более логично. Потому что персона моя, вроде как, у некоторых граждан вызывает зубовный скрежет и приступ изжоги.
Ну а дальше, будет видно по обстоятельствам. Смотря кто подойдёт и с какой целью.
Я слушал все эти размышления Сироты с одной только мыслью. Как мне, твою мать, выкрутиться из всей истории? Единственный момент, усложнявший и без того не простые обстоятельства — наличие фактов, которые сподвигли меня пусть нехотя, но все же согласиться с тем планом, который предложил майор.
Я хочу свалить. Желательно, с деньгами. Теперь это точно понимаю. Однако, пока не соображу, что это за деньги, чьи они и кто такой капитан Волков на самом деле, есть риск вхрерачиться в жир ногами еще больше. Слишком засела мне в память та короткая беседа с Сонькой и загадочный Меченый.
Поэтому, по-хорошему, надо немного прояснить ситуацию, а потом уже кумекать, как сделать ноги, оставшись при своих интересах.
В общем, поразмыслив быстренько о все существующих обстоятельствах, я решил, на данный момент лучше держаться Сироты. В том плане, что втираться в блатной коллектив одной из банд лучше, когда за спиной маячит образ местного УГРО. Конечно, рассчитывать, будто начальник отдела по борьбе с бандитизмом прикроет меня грудью от пуль, не приходится, но хоть какая-то подстраховка все же есть. По крайней мере, пока я ему нужен, чтоб добраться до главаря «кошек». Не будем обольщаться, Сирота видит во мне только полезный инструмент, не более.
Я дослушал майора до конца, а затем коротко сообщил, что готов сделать все, как он говорит.
— Тю-ю-ю… — Уставился на меня с подозрением Гольдман. — Лев Егорыч, шото я не пойму, откуда у нашего капитана дюже покладистый характер образовался?
— На вас не угодишь, товарищи. — Парировал я Мише. — Не хочу идти к бандитам — орёте, будто я плохой москвич, который далёк от особенностей вашего чудесного городишка. Согласился — опять не то. В конце концов, я — офицер, фронтовик. Бороться с этой гнидой приехал. Что уж теперь-то, пятками назад…
— Мммм…– Прищурился Гольдман. — Ну да, ну да… Ты дывысь мене, капитан… Я рядышком буду. А то, знаешь, шото вопросики после твоего ночного вояжу на склады появилися. Я от, к примеру, очень хочу знать, как вообсче офицеру и фронтовику у голову тюкнула мысля́ угонять автомобиль… Чой-то не сильно енто похоже на…
— Миша! — Рявкнул на товарища Сирота. — Сейчас важно главаря «кошек» разыскать. А потом за моральные принципы капитана говорить будем.
На том мы и разошлись. Гольдман проводил меня до самого дома, хотя никто его об этом не просил. Так распорядился Сирота. Сам он остался на берегу моря, наверное, чтоб лишний раз не светиться с нами на улицах.
Как только дошли до жилища тети Миры, я, не прощаясь, сразу свернул во двор и быстренько отправился в свою комнату. Естественно, про «помыться» можно было благополучно забыть. Ночь на дворе. Буду грохотать вёдрами или умывальником, хозяйка проснётся. Начнутся расспросы, разговоры. А я за последние несколько часов так наговорился, что глаз дергается. Оба глаза.
Ну а теперь началось привычное утро. Крики, дурацкие разговоры во дворе и полное ощущение, что я и не ложился вовсе. Ни черта не выспался.
