Как воспитать демона - Кейлет Рель
Сложно было это признать, но хорошо, что Девран нас спас. Я поступила опрометчиво, сбегая. Вот ничему меня жизнь не учит! Увидев, что на воротах почти нет стражи, я вновь почувствовала острую необходимость выйти из дворца погулять. Дождь прекратился. И, несмотря на приближение ночи, на улице было уютно.
Лучше, чем в спальне, куда вскоре вернется разгневанный Девран. Я забилась под одеяло и решила делать вид, что сплю. Завтра у мужа будет новый день, новые заботы, и он не станет мне напоминать о содеянном. По крайней мере, я надеялась, что у него будет не слишком много времени на лекции о правилах безопасности в других мирах.
Девран пришел ближе к полуночи. Выглядел он еще более уставшим и недовольным, но в руках держал огромный поднос, уставленный салатами, мясом и разнообразными закусками. Ничего общего с той фруктово-травяной диетой, на которую меня пыталась подсадить Корделия.
Я принюхалась к умопомрачительным запахам, исходящим от мяса. М-м-м, еще и с дымком!
Девран поставил поднос на столик. Он не включал свет и двигался тихо, боясь разбудить притворяющуюся меня. Я почувствовала угрызения совести, что для меня не характерно. Думала, что совесть — мифический зверь, покинувший меня еще в детстве. Ан-нет! Жив, здоров, резко решил проснуться и заставить меня чувствовать себя чудовищем на фоне короля демонов. А это, знаете ли, показатель.
Я услышала, как скрипнула кровать. Девран придвинулся ближе, нависая надо мной и внимательно всматриваясь в лицо. Я чувствовала, как его взгляд поднимается от обнаженных плеч к моим губам, ненадолго на них задерживается, оставляя почти осязаемый след, и останавливается на зажмуренных глазах.
— Спишь? — проникновенно произнес Девран.
Если до этого меня дразнил лишь аромат мяса и специй, то сейчас к соблазнам присоединились и руки демона. Он провел ладонью по моему бедру, прикрытому одеялом. Даже сквозь слой ткани и пуха я почувствовала, какие теплые и сильные у мужа руки.
Девран не остановился на этом. Было бы глупо надеяться на милосердие демона после того, как я нагло им воспользовалась, а после сбежала. Вы раньше думали, что у вас случались плохие свидания? Представьте реакцию Деврана, когда девушка после ночи с ним пошла барахтаться по уши в грязи, рискуя жизнью, лишь бы не отдавать супружеский долг!
— Ну спи, спи, — доверчиво прошептал муж.
Он лег рядом, подперев голову локтем. Я начала скатываться ближе, не в силах противостоять слишком гладким простыням. Девран тихо хмыкнул и поцеловал меня в плечо, ненадолго задержавшись губами на коже. От его дыхания у меня повсюду были мурашки.
— Я тогда сам ужин съем…
Девран запустил руку под одеяло, обвивая меня за талию. Он приник губами к чувствительному месту на шее, полностью развеивая мой сон, точнее, попытки притворства. Руки мужа неторопливо снимали с меня нижнее белье, чтобы продолжить гладить и целовать, но уже в куда более интересных местах.
У меня возник вопрос. А что конкретно Девран собирается есть на ужин? Меня? А как же стейк⁈ Ему там грустно одному, на тарелочке, совсем остыл поди…
Я хищно облизнулась и распахнула глаза. Даже Девран на мгновение опешил, предполагая, что во мне проснулся зверский аппетит к постельным утехам, а не гастрономическим. Демон быстро осознал свою ошибку, когда я покосилась в сторону столика с едой.
— Разумеется, — проворчал он, закатывая глаза. — На что ты еще могла так реагировать?
Он хмыкнул и провел пальцами по внутренней стороне бедра, чтобы с сожалением отодвинуться. Однако от демона не укрылось, что его прикосновения вызывали не меньший аппетит, чем принесенная еда.
Девран замер, недоверчиво прищурившись. Он вновь провел рукой по бедру, в полной мере ощущая табун мурашек. Я вздрогнула, сама не ожидая от себя подобной чувственности.
— Пойдем есть? — хрипло спросила я. — Хотя знаешь, у меня на родине мудрые люди говорят, что ужин надо отдать врагу. Может, ты со мной поделишься кусочком мяса, а? А сам салатик съешь. Вергисс советовал, помнишь?
— Помню, он советовал не выпускать тебя из объятий, пока наши губы не сотрутся от поцелуев, — поведал Девран. — Помню, ты предлагала не обманывать старого советника и рьяно пытаться завести детей. Помню еще, что за тобой должок…
Демон легко перевернул меня на живот, удерживая за руки, чтобы не вырвалась. Он задрал край рубашки, честно реквизированной из его шкафа, и погладил место пониже поясницы. Я возмущенно засопела, намекая, что слишком взрослая для подобных фокусов. Девран не обращал внимания, трогая, гладя, любуясь мной. Он поцеловал меня.
— Слушай, — запаниковала я. — Это не наказание, понимаешь? В моем возрасте это уже поощрение и элемент игры. Так что иди, придумай вариант получше, а я как раз буду повышать твою мужскую активность, уничтожая наш ужин.
— Поверь, — низким голосом произнес Девран, — тебе даже стараться не приходится. У меня от тебя и так все взлетает до небес… И активность, и потенциал.
А затем бессовестный демон укусил меня за попу, отчего я глухо вскрикнула. Но это было лишь начало.
Глава 30
Первый шлепок оказался скорее обидным, чем болезненным. Прозвучал второй, более звонкий, от которого я недовольно завозилась и попыталась уползти на другой край кровати. Девран властно притянул меня обратно и напомнил, кто здесь главный, еще более сильным ударом.
У меня горело все: и щеки, и попа, и даже уши. Что-то от смущения, что-то от стыда, что-то от горячих и бесстыдных прикосновений Деврана.
— Побаловались и хватит, — сказала я. — За побег ты мне отомстил…
— Этим? — хмыкнул Девран. — Принцесса, я даже не начинал.
Он снова шлепнул. Я дернулась и зашипела, показывая, что игра перестает мне нравиться. Девран пошел на уступки. Он погладил пострадавшее место, неторопливо поправил сорочку и прочертил дорожку влажных поцелуев в том месте, где кожа горела сильнее всего.
Демон знал, что делает. Он позволил мне расслабиться и окончательно разомлеть у него в руках, когда продолжил экзекуцию. Каждый шлепок становился неожиданным. Я дергалась, выгибалась, пыталась вывернуться из хитрого захвата, но тщетно.
Девран умело чередовал легкие шлепки с сильными, а поцелуями вознаграждал меня за каждый этап перенесенной экзекуции. Я смущалась собственной реакции. Муж не причинял боли, только заставлял негодовать да охать от удивления.
Вскоре
