Восхождение язычника 4 - Дмитрий Шимохин
Казалось, стоит только протянуть руку, я смогу ей воспользоваться, и никто не устоит передо мной. Ведь эта сила не зависела от наполненности моего источника магией, да, она была близка к ней. Но все же это что-то совершенно иное. Если источник был подобен колодцу с водой, который я мог исчерпать и за пару дней он вновь наполнится, то эта сила, которой пользовался осколок, была подобна ручейку, ее немного, но она неисчерпаема. Вот только в применении этой новой силы есть один нюанс, я бы даже сказал, нюансище.
Была догадка, что стоит мне использовать эту силу, как объявится осколок. Прав я или нет, не знаю, но проверять как-то не тянет. Вдруг он поглотит мой разум, и я перестану быть самим собой, это пугало до дрожи. Да и чего от него ожидать, от этого осколка, полного злобы, я не знал. Так что, ну на хрен, мне и своих сил хватает, рисковать не хотелось.
Минутка самокопания закончилась, я вынырнул из своих мыслей.
За прошедшее время изменений не было, только тело начало вновь нормально ощущаться и руки с ногами перестали дрожать.
Толчок от земли, и я поднимаюсь на ноги.
— Чего разлеглись да застыли как столбы? — заорал я. — Мы покуда живы, и бой не кончился, вперед, — взревел я и, подхватив с земли топор и щит, рванул вперед.
Пять размашистых шагов, и я добрался до пятерки гоблинов, которая стала разбегаться при виде несущегося меня, вот только поздно они начали это делать.
Удар прилетает в голову первого гоблина и укладывает его навсегда в землю. Подсечка, и второй падает, и я наступаю ему на спину, со всей силы метя в позвоночник, сминая его.
— Ар, рахр, — из-под меня раздается жалобный вой.
К сожалению, оставшаяся тройка не стала дожидаться своей очереди, а очень даже бодро рванула в сторону нор.
— Н-на, — и я швырнул топор в одного из убегающих гоблинов. Бросок вышел красивым, и я точно попал в голову, лезвие вошло в затылок, и гоблин, сделав шаг, замертво рухнул на землю.
Оставшись на месте, я оглянулся и увидел, что уже все пришли в себя и с ругательствами и улюлюканьем загоняли гоблинов в норы.
На лицо выползла улыбка, и я выдохнул с облегчением.
— Яромир, это что такое было? — рядом со мной остановился Гостивит. — Я и пошевелиться не мог. — А после он с горечью добавил: — Они наших убивали, а мы и сделать ничего не могли.
— Вон, видишь, — я указал на площадку перед одной из нор, где раньше стояли маги гоблинов. — Вон там их колдуны были, они это и сотворили, а что именно надо будет у Венетия спросить, он в таком разбирается.
— Ага, — и Гостивит, и подошедшие ко мне Дален с Могутой и Путятой посмотрели туда.
— Кшеич, — рявкнул я на одного из бойцов, что вознамерился сунуться в нору. — Ты куда полез? Тебе что сказано было, чтобы не лезли туда, вот и не лезь, — и я погрозил бойцу кулаком, на что он сделал виноватый вид, да и остальные бойцы остановились.
— Яромир, — раздался крик слева, и я повернулся, увидев, как ко мне спешит Люрк.
— Фух, фух, — натужно выдохнул он. — Ты был прав, опасные это твари, вроде мелкие и слабые, казалось, что легко с ними сладим, а тут все окаменели враз. Ведомо ли тебе, что они так могут? — и он внимательно на меня уставился.
— Нет, — твердо ответил я, у меня не дрогнул ни один мускул на лице. — О том, что они сие способны сотворить, я не знал. Видимо, мне не обо всем мудрец поведал, а может, он просто и не знал, — задумчиво проговорил я.
— Это ты сотворил? — и он указал на тропинку из кровавых корней и трав, близ которой лежали высушенные трупы гоблинов и их разорванные останки.
— Я… — только кивнул и, видя, как покраснел Люрк, как заиграли у него желваки и сжались кулаки, так что я пояснил: — До колдунов их еле дотянулся. Оттого и волшба спала, это было трудно, вряд ли я когда-нибудь сие смогу повторить.
— У меня семерых эти твари убили, — поникшим голосом ответил он.
— У меня четверых. Этих тварей надо уничтожить, — ответил я. А перед глазами встали воспоминания о том, как гоблины забивали моих людей.
— Согласен, — медленно проговорил Люрк. — Они в норы сейчас забились, что делать будем? Ты просил не лезть туда.
— Выкурим их оттуда или сожжем, а ходы обрушим, чтобы ни одна тварь не выползла. Еще не помешает людей отправить перешерстить округу, мало ли кто убежать смог.
Обсудили с Люрком наши действия, и работа закипела. Выделили два десятка человек и разбили на два отряда, определив проводников, отправили обшаривать округу и искать гоблинов.
Часть выделили в охранение возле нор, чтобы ни один гоблин не сбежал. А остальных отправили собирать валежник по округе. Когда скопилась огромная куча дров, под моим руководством возле каждой норы соорудили костер. Накам пришелся со своей силой огня ко двору и легко разжигал приготовленные дрова. Когда огонь начинал полыхать как следует, срубленными толстыми ветками сдвигали горящие дрова в нору. Через пару минут оттуда с воплями выскакивали гоблины, и среди них были не только самцы, но и самки, а также детеныши.
Мы никого не щадили, каждый получал свой удар. Когда дело дошло до норы, из которой вылезли маги, оттуда послышались человеческие голоса, женские.
И оттуда выволокли трех женщин. Ох, лучше бы мы этого не делали.
Женщины были грязные и изуродованные, с дикими сумасшедшими глазами и вздутыми, огромными от беременности животами. Было видно, что они не в себе, мягко говоря. В своем сумасшествии они больше были похожи на животных, нежели на людей, каждая из них что-то бормотала себе под нос, иногда вскрикивая.
— Ужас какой, — пробормотал один из бойцов Люрка.
Женщин было действительно жаль, к тому же они были беременны от гоблинов, спасти их не имелось возможности.
Переглянувшись с Люрком, мы одновременно подняли топоры и подарили женщинам покой, а их трупы отнесли на вершину холма к телам наших погибших бойцов.
Когда мы закончили и засыпали норы, наступил вечер, да и отряды вернулись, которые обыскивали округу, ими было уничтожено одиннадцать тварей, что смогли улизнуть в лес.
На вершине холма мы вырыли небольшую яму и набили ее хворостом, сверху сложив тела найденных женщин и погибших бойцов.
Надеюсь, им понравится, хороший должен выйти курган, ведь они будут похоронены сверху своих мучителей и убийц.
— Накам, давай, — отдал я команду. И он, нагнувшись, положил руку на землю. И от него устремилась дорожка из пламени, поджигая костер. Костер начал потихоньку разгораться, но Накам не убирал руку, поддерживая пламя и напитывая его своей силой. Не прошло и минуты, как огромное пламя метнулось вверх и начало жадно поглощать мертвые тела.
— Соколик, да, милый братишка, — затянул воинский плач стоящий подле меня Гостивит, тот самый, что мы пели, когда прощались с Тишило на берегу Балтийского моря.
И я подхватываю следом за Гостивитом, а за нами и остальные. Гремели наши голоса, поднимаясь в высь небесную.
После того как закончили, мы постояли немного, каждый думая о своем, и вернулись в лагерь. Переночевав, с утра мы соорудили на месте погребения курган из камней, и отправились обратно в Ладогу, каждый из нас бросал взгляды на холм, где осталось лежать одиннадцать наших бойцов, но дело сделано, гоблины больше не представляют опасности, и это главное.
По пути у меня было время поразмышлять о произошедшем со мной. И со своими первыми выводами я был согласен. Да, у меня появилась новая сила, но лучше ее не трогать и вообще никогда не пользоваться, не хочется мне с этим осколком личности поближе знакомиться или стать им. Видимо имелась какая-то взаимосвязь между мной и им, а также этой силой. Была также мысль поделиться произошедшим с Венетием, по поводу моей новой силы. Но я ее откинул, так как старый маг, учуяв что-то новое, мог из меня всю душу вытрясти, пытаясь понять и разобраться. Это дело, конечно, хорошее, но, кроме ощущений и предположений, у меня ничего нет. Да и наверняка заставит меня показать эту силу не нытьем так катаньем, так что на фиг мне такое исследование нужно, а вот о магии гоблинов все же стоит его распросить.
Одиннадцать дней мы добирались до Ладоги, и вот впереди замаячил город, живущий своей жизнью. Нас никто не встречал, на шею не бросался и не осыпал цветами, все было буднично.
Распрощавшись с Люрком и его людьми, мы двинули в порт.
