Новая жизнь 7 - Виталий Хонихоев
Сейчас вся тактика Мендозы заключается в том, чтобы прыгнуть вперед, даже получив выпад кончиком рапиры в грудь или живот (не решаюсь тыкать в лицо) — и ударить самой. Лучше несколько раз. Такой вот обмен не в мою пользу, такой обмен будет означать что она получит синяк в грудину или живот, а я — несколько ударов палками. И достаточно будет несколько таких серий, чтобы я был не состоянии продолжать бой.
— Раунд! — откуда-то из внешнего мира раздается голос и мы — опускаем оружие. Обмениваемся взглядами. Мендоза потирает грудину. Расходимся по своим углам. В моем углу вскакивает Марика и какие-то две девчонки.
— Нет, ну ты молодец конечно — говорит она, пока вытирает мне пот мокрым полотенцем: — но она тебя как бог черепаху уделает сейчас. Длина оружия не так важна, как умение им пользоваться. Она же на голову тебя выше, просто ты ее с толку сбил в первом раунде. Она — приспособится. Уже приспособилась.
— Вышел на чужое поле — будь готов огребать — откликаюсь я, переводя дыхание. Все эти прыжки и выпады нелегко даются и у меня начинает подергивать в районе шва. Обезболивающее Бьянки действует, боли я не чувствую, но вот легкое такое подергиваение меня настораживает. Как и то, что температура начинает там подниматься, чувствую жар по спине: — у меня ж выбора не сильно много было. Но хорошо смеется тот, кто смеется последний. У меня есть пара козырей в рукаве. — я подмигиваю Марике, которая хмурится и не разделяет моего веселья.
— Вечно вам, мужчинам, надо себя на грань ставить — ворчит она: — а еще ролевая модель для моего бойфренда. Фу таким быть. На-тян хочет с тобой в «учителя и ученицу» сыграть, а ты с таким вот поведением можешь и не дожить до этого урока.
— Хм. — говорю я. Берегу дыхание и смотрю на свою соперницу. Несмотря на то, что она нашла ключ к поединку, нашла свою стратегию победы — первый раунд дался ей нелегко. Из-за длины моего оружия и экономичности движений французской школы фехтования ей пришлось потратить кучу энергии на все эти прыжки и передвижения. Она перемещалась по татами раза в три больше, чем я. И если бы она не решила перевести все в бой на удобной ей дистанции — я бы так и гонял ее еще несколько раундов, пока она не упала бы от изнеможения. Но, Катерина Мендоза не зря хлеб ест. Или суши. Или что там они едят? Цыпленка тинола?
Неважно. В любом случае — она уже поняла первую линию обороны. Я держу ее на расстоянии, не давая реализовать ее преимущество в технике работы палками. За счет экономичности движений — не устаю. За счет длинных выпадов — останавливаю ее. Она выработала свою тактику, она не обращает внимание на выпады. Старается отбивать, но не заморачивается, потому что при французской технике владения рапирой бесполезно гонятся за кончиком клинка, отбивать его в сторону или блокировать — он тут же появится рядом, опишет полукруг, будет там, будет здесь, будет везде. Как там пели про Роя Кента, игрока AFC Richmond — «He's here. He's there. He's every fucking where!». Так и кончик рапиры или шпаги у адепта хорошей школы — он везде. Тратить время и усилия на то, чтобы заблокировать и отвести его в сторону короткой палкой — смертельно глупо. В нашем случае — просто больно. Но Катерина Мендоза игнорирует боль и просто делает шаг вперед, туда, где моя рапира становится бесполезной, а ее палки — очень и очень болезненными. Я глажу ногу там, где пришелся удар. Точно будет синяк.
— Стороны в центр! — поднимает руки Рико-сенпай и ее немалые достоинства вздрагивают от этого движения.
— Знаешь почему первую линию обороны называют первой? — спрашиваю я у Марики, вставая.
— Просвети меня — отзывается та.
— Потому что, если есть первая, то есть и вторая. Если нет никаких иных линий обороны и стратегий победы, то эту линию не зовут первой. Ее зовут единственной. — говорю я и шагаю вперед. Марика что-то говорит мне в спину, но я уже не слышу. Я уже не там, я уже здесь, в центре зала, напротив Катерины Мендоза, которая начинает мне нравится. Быстрая. Спортивная, хорошо физически развитая. Чтобы там не говорили, но одни эти качества уже многое могут сказать о человека. Например, что человек — целеустремленный и волевой. Изо дня в день она ходила и училась махать этими палками, ставила движения, наращивала силу и скорость, вникала в особенности исполнения приемов. Было трудно, наверняка было больно, бывало и скучно. Другие девочки играли в кукол… или там на пони катались и про мальчиков сплетничали, а она — пропадала в спортзале. Так что да, Катерина Мендоза как минимум — целеустремленная и волевая. А, еще и смелая. Даже дерзкая. Чем-то она характером Косум-сан напоминает. Даже интересно что будет, если ее и Косум свести вместе. Скорее всего — нокаут от Охотницы за Фамильными Драгоценностями. Так сказать, версия для девушек.
Но главное, что мне нравится в моей сопернице — это то, что она не только сообразила как именно преодолеть стратегию «противопоставим модифицированной испанской школе французскую», но и с успехом воплощает ее в жизнь. Качество так необходимое любому спортсмену в этой сфере — гибкость разума и умение быстро реагировать на меняющуюся среду. Эволюция, детка. Даже интересно, что там дальше.
— Стороны готовы? — опять взвивается вверх ладонь в белой перчатке и Рико-сенпай строго смотрит на нас: — Хаджимэ!
Мендоза срывается с места, игнорируя мой выпад и … мы сталкиваемся. Во время ее рывка я не стал уходить назад, а просто сделал шаг вперед, отведя атакующую палку в сторону. Мог бы и пропустить удар, тут у меня тактика как у нее — плевать на повреждения, рвем вперед, у противника больше болеть будет.
От такого удара у не вышибает дух и некоторое время она смотрит на меня, пытаясь вздохнуть. У нас клинч. Мы слишком близко для ударов, будь то палка или рапира. В такой вот близости только хук или удар локтем пройти может, но если ты совсем близко, то больше всего преимущества будет совсем за другой техникой… и я выпускаю рапиру из руки, разжимая ладонь и захватывая девушку за пояс.
— Близко — не всегда значит хорошо — говорю я ей и вижу, как у нее расширяются зрачки. От понимания, в какой именно позиции мы стоим. И от
