Михаил Ланцов - Погранец повышенной проходимости
Несколько секунд ступора. А потом плотину сорвало…
В голове всплыла фраза супруги: «Меня могут заменить как минимум девять…» ну и так далее. И он начал орать. Разумеется, на русском языке, так как степень возбуждения была довольно сильная. Девушка слов не понимала, но интонация, жестикуляция и взгляд, с которыми Виктор изъяснялся, наводили ее на мысль, что не стоит просить перевода. Ну, вот вообще. Лучше остаться в неведении.
Но если бы только это.
Его переполняли злость и ярость. Как они посмели ТАК обойтись с ЕГО женой?! Попытаться запереть его. Причем, что примечательно, вещи тоже убрали. Позже он узнает, что их разложили по шкафам в их же апартаментах. Включая оружие. Но сейчас его переполняли эмоции, и думать не получалось. А в голову навязчиво стучался необоснованный вывод о том, что все его имущество просто забрали. И это щедро плеснуло масла в огонь. Ограбили! Фактически посадили под замок! Жену убили или собирались это сделать. Кошмар! Ужас!
И вот тут случилось то, чего никто не ожидал. Дойдя до определенной кондиции, внутри у него что-то щелкнуло и тормоза просто отвалились. Адреналин хлынул в кровь бурным потоком. Глаза расширились. Зрачки потеряли фокусировку. Дыхание стало очень частым. Вены вздулись, а за ними и мышцы. Камзол, который он надел для прогулки, просто разошелся по швам в нескольких местах. Эльфийка сжалась в комочек и отскочила в сторону, испуганно взирая на эти метаморфозы.
Уже через минуту, вслед за адреналином, в него ворвались настоящие океаны злости и ярости, наводящие порядок во всем этом буйстве эмоций. Зрачки вновь сфокусировались. Глаза прищурились. И Виктор издал дикий рев, похлеще любого орка. Ну… не совсем рев. Позже, когда разбирали ситуацию, оказалось, что Орлов призывал всех в этом «нежно любимом» городе к соитию в противоестественной форме. Но это потом, а сейчас он походя вынес дверь и ломанулся, как раненый носорог, спасать свою супругу.
Эхаяйлэль осторожно последовала за ним, понимая, что раз остановить его она не в силах, то хотя бы проследит, понаблюдает. Что должно было, по ее мнению, позже помочь понять причины этого странного поведения. И надо сказать, что она очень правильно поступала. Потому что те, кто пытался ему заступить дорогу, просто отлетали в сторону, теряя на какое-то время дееспособность. Виктор не был хорошим бойцом-рукопашником, но, следуя совету старших товарищей, отработал несколько ударов очень хорошо, почти идеально. А потому сейчас, используя двукратное превосходство в массе, бешеную энергию и отработанные удары, просто складывал своих противников, как детей. Конечно, если бы они взялись за оружие – то ему ничего не светило. Но убивать атераса никто из них не посмел. Даже ранить. В то время как попытка задержать его голыми руками оказалась за пределами возможностей весьма грацильных эльфов.
Виктор шел как танк, уговаривая всех уступить дорогу «добрым ревом и кулаком». Все слушались. Какие-то жалкие двери он просто сносил с петель, иногда вместе с косяками. Все-таки они не были предназначены для такого обращения. Причем каждые две-три минуты он оглашал окрестности ревом, в котором отдаленно можно было узнать имя его супруги.
Целые полчаса анклав солнечных эльфов трещал по швам. А Виктор все метался, пытаясь найти этот «чертов храм». Пока, наконец, не наткнулся на неприметную дверь в скромной, но изящной отделке. Раз она еще на петлях – значит, туда он не заглядывал, рассудил Орлов и двинулся пружинистой походкой к ней, потихоньку разгоняясь. Из тени появилось два солнечных эльфа в доспехах и при оружии. Но то, что они потянулись к клинкам, сыграло против них – Виктор окончательно взбесился. А его глаза стали из стальных совершенно белыми, чуть лучистыми.
Удар по балке навеса перед входом. Та выламывается и начинает падать на эльфов. Еще удар, придающий ускорения этому импровизированному снаряду. Левый эльф пытается прыгнуть с перекатом, но уже на полпути к земле встречается лицом с коленкой Виктора.
Второй отпрыгивает назад, стараясь уйти в сторону и пропустить летящее бревно мимо. Но Орлов с силой кидает обмякшее тело первого эльфа в его сторону. Дескать, лови.
Как ни странно – ловит, отбросив меч и приняв устойчивую форму. И спустя какие-то мгновения чудовищный удар отбрасывает их обоих назад.
Спина, укрытая классическим доспехом солнечных эльфов, проламывает изящную дверку и скрывается в проеме.
Виктор на мгновение остановился. Ведь впереди стена из темноты и тишины. Но уже в следующий удар сердца бросается вперед. Считая, что если где и держат его супругу, то только здесь. Ведь охраняли! От него охраняли!
Тонкая черная пленка легко пропускает его, и он влетает в просторный зал с роскошной отделкой. По полу ползет едва заметная дымка тумана. А в центре, в удобных креслах сидят солнечные эльфы и какой-то хмырь неопределенной расовой принадлежности с безумно золотыми глазами.
– Ализэль! – вновь взревел Виктор.
Но это было лишнее. Обломки двери и два стража уже смогли привлечь всеобщее внимание.
Эльфийка сглотнула подступивший комок к горлу, глядя на то, в каком виде ворвался сюда ее супруг. Мышцы неестественно раздуты. Глаза горят белым светом. Каждый выдох похож на тихое рычание. А тело! Боже! Оно все было покрыто какими-то мелкими порезами и истыкано стрелками, которые используют для усыпления. Невероятно! Два десятка желтых оперений колыхались в такт дыханию. А он не только стоял на ногах, но и готов был кулаком быка притормозить. Да не одного.
– Виктор! Я тут!
– Ты жива! Жива… – как-то странно произнес Орлов, стремительно затихая. Злость и ярость уходили так, словно все тело было в дырах. Как дуршлаг. А их место занимали покой и нежность. «Она жива… здорова…»
– Конечно же, жива… – улыбнулась Ализэль и обняла его.
Метаморфозы продолжались. Мышцы сдувались. Глаза переставали светиться, становясь обычными. Прошло меньше тридцати секунд, и вот он стоит – обычный Виктор Орлов. Тяжело дышит. И уплывает. Снотворное и чудовищная слабость от такого напряжения сил сказываются. Поэтому он по-простому падает прямо на каменный пол. Супруга едва успевает его немного придержать да наспех выдернуть стрелки, дабы глубже не ушли в тело.
– Как! – закричала Ализэль. – Как вы смогли запустить механизм защиты?! Что вы там творили?!
– Госпожа, – робко произнесла Эхаяйлэль, – мы ничего не делали.
– А это что, по-вашему?! Он выжат досуха!
– Мы… госпожа, – упала на колени, зарыдав Эхаяйлэль, – я не знаю, что с ним произошло. Сначала о вас спрашивал все чаще и чаще, мрачнея на глазах. А потом пошел было к выходу из апартаментов, но я его остановила. Сказала, что ему лучше побыть в них. И тут началось…
– Вы убрали наши вещи?
– Да, госпожа.
– А ему о том доложили?
– Нет… – как-то потерянно произнесла Эхаяйлэль.
– Идиоты… ну есть идиоты!
– Что? – переспросило то странное гуманоидное существо с безумно золотыми глазами.
– Идиот на родном языке моего супруга означает того, у кого плохо развит ум. Вроде дурака, только куда как сильнее выражено.
– Но госпожа…
– Что, госпожа!
– А действительно, почему сработала защита? – поинтересовалась одна из солнечных эльфиек.
– И эта туда же… – покачала головой Ализэль. – Неужели никто не понимает? – Она огляделась, только странный гуманоид сидел с самодовольной улыбкой, остальные ждали объяснений. – Во-первых, Виктор не раз слышал о том, что Боги Солнца требуют жертвоприношений. Даже рассказал ряд легенд. И, признаться, весьма жутких. Вырванные сердца, массовая бойня. В общем, ничего хорошего. Поэтому он вполне серьезно переживал, опасаясь того, что меня принесут в жертву. Или еще как убьют. Во-вторых, его попытались не выпустить за пределы апартаментов.
– А что здесь такого? – пожала плечами одна из эльфиек.
– Там, откуда он родом, такое называется домашний арест. Арест! Что он мог подумать? Меня на жертвенный алтарь, его под замок. Еще и вещи отобрали. Молодцы! Я почти месяц потратила, чтобы вплести в его ауру механизм последней защиты, на всякий случай. А вы смогли ее запустить за несколько часов! Поразительно! Наверное, еще и заигрывали с ним. Что молчишь? Заигрывали? Ну вот. Я так и знала. Это еще одна причина, которая подлила масла в огонь. Я ведь ему сказала, что он такой один, а меня всегда можно заменить, – произнесла Ализэль и как-то затихла, поглаживая волосы супруга на голове.
– Госпожа… – тихо прошептала служанка.
– Он там хоть никого не убил?
– Нет, госпожа. Но увечных и раненых много.
– Много, это сколько? – поинтересовался гуманоид с золотыми глазами.
– Кроме тех, кто присутствует здесь в целости, еще дюжина уцелела. Остальные с разными травмами. Большая часть мужчин так и вообще без сознания.
