Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Поселягин Владимир Геннадьевич

Мы ехали по дороге и приблизились к дамбе через речку. Она не охранялось, да и что тут охранять? Вот и когда мы проезжали дамбу, то слева, на небольшом песчаном пляже, увидели четырёх немцев и легковой «Опель-кадет». Одна из основных легковых машин вермахта в этой войне, рабочая лошадка, выкрашенная в серый камуфляжный цвет. Кстати, трёхдверная машина. На берегу горел костёр, похоже, обед готовят, котел только с огня сняли. Рядом два офицера, не разгляжу при движении, в каких званиях, и двое рядовых вроде, что и суетились по хозяйству, один у костра, другой готовил стол, расстелив на песке скатерть. Именно этот, как я понимаю, ординарец, а второй водитель, и рванул по берегу в нашу сторону, размахивая руками. Что ему было нужно – непонятно, но судя по веселью офицеров, они ожидали увидеть цирк. Немец не успел выбежать на дорогу, выходящую с дамбы, мы пролетели мимо, но подумав, я развернулся чуть дальше и, выехав на накатанную тропинку, похоже, это место отдыха пользуется спросом, через кустарник подкатил к пляжу. Юре я успел крикнуть, что немцы мои, пусть тылы страхует. Ординарец, сообразив, что мы сами едем к лагерю, неторопливо, в такт шагов, помахивая тряпочкой, которой пытался привлечь наше внимание, шагал обратно. Уже рядом был, в десяти метрах, когда мы подъехали.

Лица немцев всё больше вытягивались, когда они с изумлением рассматривали нас, пытаясь сообразить, кто мы такие. А когда я из расстёгнутого ворота комбинезона выхватил наган и трижды выстрелил, завалив обоих рядовых и лейтенанта, оставив гауптмана, было поздно. Заглушив двигатель, пока Юра, перехватив его, ставил на подножку, закончил дело. Держа офицера на прицеле револьвера, подошёл ближе, обходя его по кругу. Контроль был нужен только ординарцу, ну или денщику. Такое впечатление, как будто он готов вот-вот изогнуться в стиле «чего изволите?».

– Кто вы и чего вам надо? – оправившись от изумления, поинтересовался немецкий пехотный капитан.

Не отвечая ему, я пожаловался Юре:

– Три патрона к нагану осталось. Ни у кого наших таких патронов нет, даже у мичмана с лейтенантом «тэтэхи», а у остальных трофеи.

– Надо было у разведчиков больше просить.

– Они и так дали даже больше чем могли, у самих запасы не резиновые, тем более вон, сколько раз пришлось использовать это бесшумное оружие, пока работали в городе и окрестностях.

– Да кто вы такие, чёрт возьми?! – повысил голос немец. – Вы русские?

– Чего этому гаду надо? – спросил Юра, кивнув на языка.

– Что ему надо, мне глубоко начхать. Он мне нужен как источник информации. Ты поглядывай по сторонам, собери все трофеи, что брать уже хорошо знаешь и в багажник машины убери. Жратву и котелок с той похлёбкой тоже. Обратно поедем, поедим. Только крышкой накрой и поставь так, чтобы не опрокинулся и не пролился.

– Машину берём?

– А то как же. Спрячем пока, на обратном пути заберём. Мотоцикл нам сейчас предпочтительнее. Он более мобильный. Кстати, посмотри, там в машине, мы, когда ехали, водитель в машину винтовку убирал. Показалось мне или нет, что она снайперская?

– Так вот ты из-за чего к немцам свернул, я думал, действительно из-за машины и бензина… Нашёл, вот она, – выбравшись задом из машины, показал тот СВТ с оптическим прицелом. – Наша, трофейная похоже.

– Значит, не показалось. Хорошо, – сказал я и повернулся к немцу, пора провести допрос, но оказалось, Юра достал ещё не всё.

– Смотри, тут два нагана с кобурами и ТТ. Все странные, я такие и не видел.

Посмотрев на оружие, я сразу опознал эти эксклюзивные образцы.

– Видимо склад наш ломанули, подарочное оружие. Генеральское. Видишь отделка какая?

– Тут ещё ППД и ППШ, винтовка и карабин Мосина. О, я такую только на картинках видел, АВС… а в багажнике патроны… О, тут мишени есть.

– Так они решили из трофеев на пикнике пострелять, – наконец я сообразил, откуда в машине столько оружия, а главное боеприпасов. – Понюхай столы, стреляли?

– Нет, чистые, – понюхав, сообщил тот. – Не успели, наверное.

Поинтересовавшись об оружии у гауптмана, подтвердил свои догадки. Его зам достал советское оружие, то, которое смог, и они решили пострелять. Кстати, остановить нас пытались по пустяку. Лейтенант курил, а пачка закончилась, у него, как говорится, уши пухли, а остальные не курили. Вот тот и отправил солдата к нам, сигаретку стрельнуть.

– Откуда будете?.. Где службу проходите? – повторил я, заметив, что немец меня не понимает.

Русского тот не знал, ещё когда я произнёс первые слова после выстрелов, то отслеживал его реакцию, никакого понимания, кроме тревоги, я в нём не заметил. Испуг был, и сильный, чего ждать от подростков, фактически мальчишек, он не знал. Вот и переводил взгляды с меня на Юру и обратно, пытаясь немного храбриться и не терять лица. Тут я заметил, что его бьёт крупная дрожь, которую он пытается скрыть и остановить, но у него ничего не получалось.

– Я командую охранным подразделением, – не сразу, но всё же сообщил тот.

– Охранная дивизия? Отлично, значит, язык вы ценный… Юр, ты закончил? Документы мне давай.

Напарник, протянул мне его документы. Быстро пролистав, я поднял взгляд от удостоверения и поверх него посмотрел на гауптмана. Тот видимо понял всё, дёрнулся, но пуля из нагана прилетела ему в ногу. Навскидку я тоже очень хорошо стреляю.

– Патроны мне от нагана поищи, – зло сплюнув, немного резковато приказал я напарнику. – Два осталось.

– Ты чего его?

– Этот скот командир лагеря для военнопленных. То-то он так изворачивался, чтобы не сообщать кто он. Не дурак. И оружие его забери, обыщи. Я подержу на прицеле.

– Гнида, – пнув в бок офицера, отчего тот взвизгнул, видимо в рану отдало, которую тот зажимал, Юра разоружил его и снял всё ценное.

Особо Юра с ним не церемонился. А сапоги снимать не требовалось, тот бос был, как и его зам, отдыхали они. Юра уже всё убрал в машину, даже котелок свернул и костёр затаптывал.

– Машина! – вдруг рявкнул Юра и указал на дорогу, по которой мы приехали, там была видна пыль.

– Прячем немца и тела, – сразу сориентировался я.

Мы подхватили гауптмана, Юра ему уже жгут на ногу наложил, и оттащили за машину. Одно тело в кусты утащили, это ординарца, и офицера туда же. А вот водителя посадили у бывшего костра, угли дымились, такое впечатление, что он сидел у него, кашеварил. Юра облокотился о мотоцикл, а я спрятался за машину, где держал офицера на прицеле. Это оказался патруль, но та картинка, которую увидели жандармы, их не заинтересовала. Мне показалось, что машина им была знакома, так как с одного мотоцикла приветливо просигналили. Мы тут же взяли на прицел туннель тропинки к пляжу, по которому сюда попали, но три тяжёлых мотоцикла с пулемётами уехали дальше, пока звук моторов не стих.

– Пронесло. Дуракам везёт, – пробормотал я и крикнул: – Юр, заканчивай с трофеями? Грузи так, чтобы место только водительское свободное осталось. А тела в воду. Я тебе потом помогу, когда с допросом закончу. С грузом на дно отправим, это даст нам время.

– Ага.

Пока он заканчивал, там мелочь осталась, сейчас искал подходящий груз и верёвки, моток шнура он в машине нашёл, я допрашивал гауптмана. Брать штурмом укреплённый лагерь нам вдвоём глупо, причём это опасная глупость. Однако есть у немцев порядок – привлекать к работам для себя пленных. Добровольно-принудительно. У капитана лагерь с рядовым составом был, и он сообщил, куда именно сегодня отправили четыре группы пленных из его лагеря. Вечером должны вернуть, работали недалеко. Заметив, что тот иногда отводит взгляд, так делают, когда врут или не договаривают, ударил того прикладом своей винтовки по раненой ноге и ласковым тоном попросил рассказать всё. Мол, пусть покается перед смертью. Ох, как его пробрало. Он не мог не понимать, что шансы выжить у него околонулевые, но ещё на что-то надеялся, а я прямо в лоб ему заявил, что не жить ему. Таких в плен не берут и живыми не оставляют. Отдать бы его тем, кого он охраняет, ни клочка бы не осталось, голыми руками порвали.