Точка росы. Версия 1.1 - Джо Смит
Мне захотелось глубоко вдохнуть, во все легкие. Но воздух сопротивлялся. Он не хотел идти. Я как будто снова оказалась в том сне. Только теперь никто не нападал, не лежал в лужах крови. Не жужжали орудия. Не было жутких людей из пустыни. Ничего не двигалось, не издавало звуков. Вязкое, горячее желе лезло через уши, нос, забивалось в горло. Но никто не двинулся, не пришел на помощь. Захотелось кричать, сбросить эту трибуну. Вцепиться в чертового Связанного и трясти его, пока голова не отломится.
Я зажмурилась, прогоняя это желание. Попыталась взять себя в руки. И резко выдохнула. Голос Эи спокойно произнес: «Объект Хэл Хоуп. Статус: свободен».
Глава 10. Побег
Хэл снова парил над полом медбокса. Только теперь его почти не было видно из-за проводов. От тела поднимались и терялись где-то под потолком прозрачные трубки. Провода, датчики — все сливалось в одно целое. Маячило где-то на краю моего разорванного сознания, что больше нет ни единого выхода. Что я, в конце концов, потеряю своего Связанного. И что просто буду не в состоянии это пережить.
Я затравленно оглядывалась вокруг. Эолы собирались. Текли сплошной безликой рекой. Серые одежды, белые маски, прозрачные глаза. Тихо расходились во все стороны. Даже не глядя на Хэла. Перешептывались, склоняя головы в острых капюшонах, друг к другу. Все повторялось. Как в плохом сне.
С момента, как Эя озвучила приговор, прошло не так уж и много времени. Если считать по боксам с едой, которые все так же возникали на пороге моей капсулы — не больше трех дней.
Эя методично посещала меня. Сохраняла исключительно миролюбивый тон. Отвечала на мои вопросы. Делилась новостями об освобождении Хэла. И лично пригласила на «процедуру освобождения». Именно так она выразилась, торжественным тоном.
Мне не терпелось увидеть Хэла, поговорить с ним. Мне было стыдно за мою бессвязную речь, которая должна была стать оправданием для Хэла. Я с ужасом вспоминала ее. И я отчаянно радовалась тому, что он сможет уйти из Оазиса. Хотелось попросить его передать отцу, что я в порядке и еще столько всего важного. Привет Ки и Мэмми. И чтоб был осторожен в дороге. Чтоб опасался Падальщиков.
Хотелось надеяться, что наша Связь выдержит расстояние. Я не знала точно, куда он собирается ехать. Надеялась, что не очень далеко. Поклялась себе не обещать Хэлу скорой встречи. И, конечно же, упросить его, чтоб он навещал меня. Так часто, как только сможет.
«Процедуру» назначили на раннее утро. Прозрачные трубки, идущие из Хэла, ярко блестели в лучах солнца, посылая солнечных зайчиков по стенам медбокса — и служили орудием «освобождения».
Эя заняла свое место. Кивнула медсестре. Та, явно нервничая, приступила к своим обязанностям.
— Элла, — обратилась к ней Эя. — Раскрой суть освобождения вновь прибывшим.
Та откашлялась, прочищая горло, глянула на меня.
— Сейчас мы с вами станем свидетелями правосудия Эолов, их бесконечной справедливости и мудрости, — Эя одобрительно улыбнулась. — Да. Хэл Хоуп нарушил правила системы Мира. Мы не обвиняем его. Мы выражаем свое прощение. И мы хотим помочь ему. Удаление Диска…
Голос Эллы сорвался. Она сделала паузу, глубоко вдохнула. Где-то позади меня раздалось едва слышное: «Бедняжка. Такая ответственность. В присутствии Самой».
— Не жалейте меня! — подхватила Элла срывающимся голосом. — Хэл Хоуп. Вот имя того несчастного, достойного вашей жалости. Перед вами тот, что не справился с ношением Мастер Диска. Не выдержал его поддержки и неусыпной заботы. Но мы здесь, чтоб помочь этой жертве собственной слабости!
Эолы зааплодировали. Эя одобрительно закивала. От всех этих звуков, напыщенных, громких слов, голова у меня пошла кругом. Сосредоточиться, понять, что делать дальше, было почти невозможно. Сознание рвалось прочь. Сила рвалась прочь. Руки сводило. Ныли суставы. Я даже уставилась на свои ладони. Просто чтоб убедиться, что их не разворотило. Электричество шло по венам. Ужасно замедленное ледяным страхом. «Что, если ничего не выйдет?» — рвалось в мозгу. Что там должно было выйти, я и сама плохо понимала.
Тем временем Эя взяла слово. Ее голос звучал глухо, но твердо.
— Все, что сейчас произойдет — истинная справедливость. Хэл Хоуп достоин ее. Каждый заблудший достоин ее! И мы даруем ему свое прощение. Даруем ему освобождение!
Она что-то еще говорила. Что-то про сам процесс. Элла подключилась к описанию. Перечисляла этапы. С нескрываемым удовольствием описывала, как именно они будут снимать — пласт за пластом — все уровни сознания Хэла. Как мастерски удалят его самого. Сотрут. Каким идеальным существом он станет. «Только базовые рефлексы! Движение, дыхание, питание, выведение продуктов жизнедеятельности, — упоенно вещала она. — А так же сознание в виде чистого листа!».
— Возможность программирования? — раздалось со стороны Эолов.
— Мы не исключаем ее. Полевые испытания проводятся в Оазисах Зеленых, — без запинки отчеканила Элла. — Стадия созерцания. Мы даем испытателям полную свободу.
Но я больше не слушала. Я думала только о том, какой дефективной дурой я была, что смогла забыть. Освобожденные! Эти их лица без какого-либо выражения. Механические движения. Пустые глаза без зрачков. Как смогла забыть, что боялась этих людей? Что холодела от макушки до пят от одного только взгляда на них? Одно только воспоминание. Четкое, как вспышка молнии.
Вот я, лет десяти, захожу в наш барак. Я ищу маму. Но не нахожу ее. Только сидящего у стола человека. Мне кажется, что он задремал. Но мне нужно найти маму. Я подхожу к человеку. Трогаю его плечо. «Где моя мама?» — спрашиваю тихонько. Человек открывает глаза. А в них пустота. Глаза смотрят мимо меня. Взгляд без фокуса. Без зрачков. Я кричу. А потом, позже, наблюдаю, как этот жуткий человек вкручивает лампу в парнике. Как его бьет током. Как он корчится на полу, не произнося ни звука. Как его засовывают в мешок и уносят.
Я судорожно сглотнула. Физически ощутила, как вытягивают из Хэла его сущность, душу, его самого. Разлучают тело с сознанием!
Не хотелось думать, что Хэл превратится в бессловесное туловище Освобожденного. Не хотелось даже представлять, что его могут вот так перемолоть и превратить в нежить, ходячий труп.
Эя с улыбкой наблюдала за работой Эллы. А та уже перешла к экрану, развернувшемуся над Хэлом.
— Вот здесь, — она указала на синие точки. — Основная база. Чтоб дойти до нее, нам придется пройти несколько уровней. Это может занять некоторое время.
— Ну что ж, — вклинилась Эя, покручивая свой браслет с Диском, — запасемся терпением, Элла.
— Высшая, — склоняя голову, обратилась та к Эе. — Мне нужен более широкий доступ.
— Зачем?
— Понимаете, с его памятью что-то странное. Глубинные воспоминания датируются…
Тут она перешла на шепот. Брови у Эии поползли вверх.
— Вы не знали? — удивленно спросила Элла.
— Я ношу этот Диск слишком долго, дитя, — вздохнула Эя. — Что-то стирается. Наши возможности не безграничны.
Она покрутила браслет Диска на запястье, и добавила: «Даю доступ».
Я вдруг поняла, что вполне могла дать показания о вырезанном Диске. Поняла и чуть не взвыла от отчаяния. Прикидывая, смогу ли я тут же как-то воспользоваться тем, что видела, я почти пропустила момент, когда кончики пальцев начало нестерпимо жечь. Сила пылала в них. Совсем как тогда, когда я выбила дверь машины, чтоб добраться до Хэла, бьющегося один на один с Падальщиками. В тот момент это стало приятным, знакомым чувством. Именно оно и заставило меня вскочить и закричать во всю силу: «Остановитесь! Не смейте!».
Мой голос заставил Эю вздрогнуть. Но она быстро пришла в себя. Окинула меня спокойным взглядом.
— Да, дитя?
— Оставьте его в покое! — крикнула я снова. — Освободите его.
Эя усмехнулась. Переглянулась с Эллой.
— Но мы ведь и так его освобождаем.
— То, что вы
