Мое призвание - Константин Геннадьевич Борисов-Назимов
— Добрый день, к вам можно? — отворилась дверь кабинета.
На пороге внучка княгини Краузе, которую никак не ожидал увидеть. Мало того, даже колокольчик не сработал о визите посетителя, а сторожевое плетение промолчало.
— Здравствуйте, Елена Федоровна, проходите, рад вас видеть, — встал со своего места и направился к девушке, в последний момент не став говорить про доброе здравие.
Мне не понравились круги под глазами внучки княгини, нездоровый блеск глаз, подрагивающие руки и, самое главное, всполохи в ауре. При этом нет прежних симптомов, в данном случае вопрос не в проклятии.
— С трудом до вас добралась, — выдохнула посетительница и стащила с головы шляпку.
Ее рыжие волосы упали на плечи, прическа оказалась плохо уложена и даже шпильки на пол полетели.
— Что случилось? — внимательно рассматривая Елену, спросил я.
— Александр Иванович, миленький, на вас одна надежда, — заламывая руки и кусая губы, прошептала визитерша.
— Вы меня интригуете, — произнес, гадая что же все-таки случилось.
Девушке ничего не угрожает, она здорова и нет никаких симптомов или угрозы. А вот эмоциональный фон у нее зашкаливает.
— У меня имеются накопления, около тысячи рублей, попытаюсь одолжить, если этого окажется мало, — прошептала Малагина или, как будет правильнее, госпожа Краузе.
— Да в чем собственно дело⁈ — повысил голос. — Объясните!
— Филипп Генрихович, он очень плох, — понурилась Елена.
— Гм, кто такой Филипп Генрихович, ваш молодой человек?
— Господин Воронов, побойтесь Бога! — отшатнулась от меня девушка. — Господин Штерн мой учитель, профессор и замечательный человек, ему на днях семьдесят пять лет исполнится, — на глазах Елены блеснули слезы, — если доживет.
— Он болен? Целители помочь не в силах? — потер я переносицу.
— Увы, — вздохнула девушка, немного приходя в себя, благодаря моему заклинанию спокойствия, которое на нее направил, боясь истерики, — две недели назад у него случился удар, а до этого он никак не мог вылечиться от простуды. Промок под дождем, забыв дома зонт. У него руки опустились, когда почти полностью ослеп. Из него словно стержень вынули.
— А вы решили, раз мне удалось помочь госпоже Краузе, то я и тут справлюсь, — задумчиво покивал, размышляя, над сложившейся ситуацией.
— Филипп Генрихович запретил к кому-либо обращаться, сказал, что его жизнь подходит к концу. А когда-то имел титул герцога, пожалованного монархом Германии за заслуги в изучении магии времени, — произнесла Малагина и горько улыбнулась. — Однако, титул отозвали за нежелание возвращаться работать на родину. Он продолжил обучать студентов и курсантов в Петербурге. Из-за его острого языка не принял подданство Российской империи, довольствовался званием и должностью в университете.
— Елена Федоровна, а вы что-то недоговариваете, — покачал я головой.
Моя посетительница тяжело вдохнула и отвела взгляд. Но потом дернула плечиком и заявила:
— Считайте меня обычной просительницей, которая желает вас нанять для лечения сварливого и строгого профессора! Надеюсь, вы соблаговолите осмотреть больного и вынести заключение. Озвучьте свой гонорар и…
— Сто рублей и доставка до больного и обратно, — перебил я ее.
— Пролетку взять не проблема! — обрадовалась внучка княгини.
— А почему Яна Карловна с вами не пришла? Она с профессором не в ладах?
— Они где-то год назад сильно переругались, в доме даже стекла дрожали, а потом он ушел, так хлопнув дверью, что потолку в кабинете госпожи Краузе потребовался ремонт, — она хихикнула.
— А вы в курсе кем приходитесь княгине? — как бы невзначай уточнил я.
— Да, Яна Карловна призналась, правда, что-то такое я уже давно подозревать начала. Тем не менее, почти ничего не изменилось. Только слуги стали внимательнее и почтительнее, но в этом есть и определенный минус. С ними уже не посплетничать и они относятся с опаской, боясь чем-нибудь прогневать, — поморщилась Елена Федоровна. — Александр Иванович, так когда мы отправимся к профессору?
— Сейчас записку Натали оставлю и выдвигаемся, — успокоил я девушку, беря лист бумаги и ручку.
Пора бы уже обзавестись нормальными писчими принадлежностями, а то довольно-таки много клякс делаю и забываю следить за количеством чернил. Ну, это на совести баронессы, она обещала об этом позаботиться, но пока так и не приобрела необходимого. Вообще, быт он такой, постоянно чего-то требуется, даешь зарок прикупить, а потом забываешь и так до следующего раза. Посетительница немного успокоилась, но все еще переживает и ей не терпится отправиться к своему учителю. Честно говоря, никак не ожидал, что у Елены Федоровны есть привязанность и она не прочь изучать науки. Почему-то этот факт старалась скрыть. Не из-за Яны ли Карловны? Сомнительно, чтобы госпожа Краузе была против обучения внучки. Хотя, княгиню знаю неплохо, та сама себе на уме, просчитать ее не так просто, как кажется.
— Я готов, — объявил стоящей у двери Елене, когда проверил содержимое саквояжа.
— Так пойдемте же скорее! — вырвался взволнованный возглас у девушки.
— Шляпку не желаете надеть? — кивнул в сторону головного убора, про который внучка княгини забыла. — Елена Федоровна, уж простите, но вы растрепанная и если в таком виде со мной на улице покажитесь, то прохожие невесть что подумают.
— Это вы на сплетни намекаете? — озадаченно уточнила девушка, беря в руки шляпку и нервным движением поправляя свои волосы. — Господин Воронов, вот уж от кого таких слов не ожидала, так это от вас! Вы вечно невозмутимы и хладнокровны. Несколько предложений Яны Карловны проигнорировали и даже ни одним мускулом не дернули.
— А должен был? — хмыкнул я, догадываясь, что госпожа Краузе не скрывала от внучки своих планов в отношении меня.
Интересно, а как девушка отреагировала на замысел бабки, решившей нас поженить? Почему-то мне кажется, что она не пришла в восторг, но при этом хотела близких отношений. Думаю,
