13-й отдел НКВД. Книга 2 (СИ) - Барчук Павел
– Я не буду больше говорить ничего. Сейчас. И не буду спрашивать, к кому ты побежала сегодня. Кто отдал тебе распоряжение повесить на меня убийства. Кто велел при этом не причинять мне вреда. Но ты, когда выйдешь отсюда, включи голову и подумай. Не знаю, насколько вы были близки с Иванычем, но подозреваю, сильно близки. Если у тебя есть к нему хотя бы остатки уважения, а я не верю, что ты сознательно его подставила или нечто подобное, если есть вообще хоть что-то… помоги мне. Прошу не за себя, за него. Он должен был прожить свою жизнь иначе. Достойно прожить. Это моя вина. Я расскажу все, что знаю, но только при том раскладе, если мы с тобой договоримся и ты тоже расскажешь. В любом другом случае, буду молчать. Докажите, что убийца я? Не вопрос. Посадите или в расход? Тоже не вопрос. Знаешь, почему? Если не изменю прошлое, не верну Иванычу то, чего по своей глупости лишил, как жить то с этой виной. Но ведь ты, кроме того, в отличие от остальных, знаешь, почему происходят эти убийства. Знаешь, что кому-то нужно провести ритуал. Понимаешь ведь, если я говорю правду, трупов будет ещё десять штук. Может, конечно, ведьмы с каждым десятилетием становятся всё бесчувственное, но… черт… это странно прозвучит, я верю в тебя, что ли.
Не успел договорить, девчонка резко встала из-за стола подскочила к двери и стукнула по ней, приглашая тех, кто был снаружи, войти.
– Отведите подозреваемого.
Меня подтолкнули вперёд, намекая, нужно двигаться. Я вышел из кабинета, напоследок оглянувшись. Лиза стояла спиной, на меня не смотрела. Ни хрена не понятно, что она думает. В том числе непонятно и куда именно велено отвести. Да, я предположил, что блондиночку сдерживает чей-то приказ не портить гражданина Симонова с точки зрения внешнего вида и целостности внутренних органов. Но это лишь мое предположение. Очень даже может быть, что ошибаюсь. И тогда перспективы становятся совсем не радужными.
Глава 9
Настроение было гаже некуда. Устал я, что ли, от этих качелей? Туда – сюда. Вверх – вниз. Мотыляет так, что скоро морская болезнь начнется. Это с моим-то непробиваемым вестибулярным аппаратом и железобетонной психикой.
Шел по коридору под бдительным присмотром двоих чекистов и размышлял о том, как меня вообще угораздило ввязаться во всю эту авантюру. Не кого-то другого. Именно меня. И не сейчас, не в момент, когда «приняли», а вообще. Изначально. Ничего особенного, кроме, конечно, Иваныча, ни во мне, ни у меня нет. Гораздо больше подошёл бы для всех этих дел кто-то другой. Но нет. Встрял я. Встрял по самые «не балу́йся». Не только сам. Ещё вон и с дедом ерунда случилась. Как теперь выпутаться, хрен его знает. Пока что только предположения и проекты. Лизонькино поведение дальше прогнозировать сложно. Может, и не захочет помогать. Изменилась сильно.
– Извините, молодые люди. Где здесь выход?
Чекист, идущий передо мной, споткнулся на ровном месте, а потом замер, разглядывая человека, которого тут быть никак не могло. Я и сам, честно сказать, от удивления немного растерялся. Хотя уж мне пора привыкнуть к подобным выкрутасам.
Мы как раз, похоже, проходили мимо той самой двери, ведущей к заднему двору, куда нас доставила машина. С внутренней стороны здания это был широкий проем, несколько ступенек вниз и непосредственно сам выход. Вот у выхода, как раз, с милейшей улыбкой на устах, стояла женщина – гренадер. Одета она была в черные спортивные брюки, черную же свободного кроя футболку и кроссовки. Учитывая внешние данные, ее природную некрасивость и косую сажень далеко не женских плеч, возникало впечатление, будто охранник из ночного клуба решил изображать из себя трансгендера.
– Выход, спрашиваю, где, убогие? – Елена Ильинична снова осклабилась во все тридцать два лошадиных зуба. – Эх… толку – то от вас… Ладно. Топайте с миром. Вам человечка нужно отвести. Под ноги смотрите, чтоб не упасть.
После ее слов первый чекист молча устремился вперёд. Второй, который шел сзади, обогнул меня, стараясь не задеть плечом, а потом рванул вслед за товарищем.
– Не понял… – Я с удивлением смотрел в спины сотрудникам НКВД, которые целенаправленно пе́рли по коридору, все быстрее отдаляясь от нас.
– Чего ты не понял, Ванечка? Видишь, люди работу свою выполняют. А нам пора. Идём. – Теща развернулась, толкнула дверь, затем посмотрела на меня через плечо. – Ну? Или тут решил остаться? Времени не так много. Этим двоим мерещится, будто ты с ними маршируешь. Конвоируют тебя они в своем воображении. Лизка сейчас ещё полчаса тупить будет, а потом решится на приватный разговор. Ее подождем? Или как?
Я не стал особо долго думать, доводы показались мне весомыми, и двинулся следом за Еленой Ильиничной. Всяко там, подальше от этого здания, будет лучше, чем здесь, внутри оного. С остальным разберемся походу пьесы. План уже привычный.
Сразу за дверью действительно находился тот самый двор, не ошибся с предположением. Машина, на которой меня привезли, стояла на месте, где была изначально, но уже без водителя. Вообще, вокруг было подозрительно пусто. Ни одного человека.
Женщина – гренадер направилась к воротам. Зачем? Непонятно. Потому как с первого взгляда очевидно, что они, судя по всему, имеют электронный замок.
Может, конечно, демоны хорошо в подобных вещах разбираются. Тогда все под контролем. Но вот имеются отчего-то сомнения.
– Думаете, перепрыгнем? – Не удержавшись, поддел тещу.
Она оглянулась на меня, а потом показала средний палец.
– Ох, ничего себе. Новое время, новое тело, новые жесты? – Не сказать, что сильно волновался, тем более зная, кто сидит внутри этой особы. Но все же лёгкое переживание присутствовало. Мы, на секундочку, совершили побег из народного комиссариата. Ну, как мы… Я. Этой – то особе все равно.
– Ты не удивлен моему появлению. Когда понял? – Елена Ильинична подошла к воротам, посмотрела на них внимательным, изучающим взглядом, а потом вдруг заявила, – Нет. Полезем через ограду. Не люблю всю эту современную технику.
– Прикалываетесь? А сюда как вошли?
– Поверь, тебе такой способ не доступен и вряд ли понравился бы. Хочешь, уйду так же, как появился? А ты сиди перед воротами, жди, пока за тобой явятся. – Елена Ильинична покрутила головой, оценивая возможные варианты наших дальнейших действий.
– Все. Ок. Вопросов нет. Через ограду, так через ограду. А понял по манере пить чай. Как Вы руку держали. Не могло это быть совпадением. Да и характер у тещи оказался прямо мерзкий. Сразу видно, чистое порождение сатаны.
– Не буробь. – Гренадерша усмехнулась. – Сатана к нашему созданию никакого отношения не имеет. Так… Думаю, вот тут нормально.
Елена Ильинична сдвинулась вправо, остановилась у кирпичного забора, высотой в полтора человеческих роста, а потом, оглянувшись, велела.
– Шуруй сюда, подсоблю.
В качестве подтверждения своих намерений она приняла удобную позу, согнула одно колено, положив на него сомкнутые замком руки ладонями вверх.
– Ну! Опять тупишь? Давай, лезь. – Только что не прикрикнула по-хозяйски.
– Вот знаете… бабкой вы были гораздо приятнее.
Подошёл ближе, поставил ногу на импровизированный трамплин, а потом почувствовал, как меня одним рывком подкидывает вверх.
– Хрена себе… – Успел только высказаться, ухватившись руками за кладку. Перекинул конечность. Одну, другую, а потом спрыгнул на противоположной стороне.
Людей поблизости не наблюдалось. Подозреваю, дело рук моей освободительницы. Тут же рядом приземлилась сама Елена Ильинична, которая, как и я, прыгнула сверху ограды.
– Эх… А я думал, прямо через стену пройдете…
– Знаешь, в теле Иваныча, да ещё в сталинское время, оно и ты посимпатичнее смотрелся, – Ответила гренадерша, а потом кивнула мне в сторону домов, расположенных неподалеку. – Туда. У нас где-то двадцать минут. Лизка сейчас разрывается между долгом, сучьим характером и желанием узнать, что ещё тебе известно, а главное – почему. Про меня-то растрындеть не успел, Павлик Морозов? Точнее, про Наталью Никаноровну.
