Кремлевские звезды (СИ) - Ромов Дмитрий

— Брагин! — злится она и покрывается нежно-розовым румянцем.

— Ты что, влюбилась? — как бы растерянно спрашиваю я. — И кто этот счастливчик?

— Так! — она встаёт и протягивает руку с вытянутым указательным пальцем. — Пошёл вон!

— Вот так, — печально вздыхаю я. — Люди неблагодарны. Я спас её от ожогов первой степени, а она… Ладно-ладно, молчу. Ларис, ну ты чего такая серьёзная, правда? Вот держи, может, это тебя немного развлечёт.

Я протягиваю ей свёрток.

— Что это? — недоверчиво смотрит она. — Опять подлянка какая-то?

— Ты пришла ко мне на хаус в джинсах фирмы Леви Страусс.

— Чего? — хмурится она и разворачивает подношение. — Брагин! Это чё такое⁈

— Тише, начальника потревожишь.

В её руках оказывается фирменная джинсовая куртка, глаза разгораются а волосы даже встают немножко дыбом, как у Бонни Тайлер, у той что «Ай нид э хиро». Правда, эта песня ещё года через четыре появится.

— Что это? — снова спрашивает она, но уже шёпотом.

— И штаны там ещё. Беги примерь, очень надеюсь, что подойдёт. Сердце прям из груди выпрыгивает.

— Брагин! Ну… ну, ты даёшь! Это же фирмá.

— Ларис, ну, конечно, фирмá. Разве такой шикарной девушке, как ты, можно что-то нефирменное предлагать?

На её лице отражается внутренняя драма, а выражения меняются как в калейдоскопе. Она с явной неприязнью смотрит на дверь в кабинет шефа, с мукой страсти на джинсовый костюм в своих руках, и с тревогой на бумаги на столе.

— Ай, — принимает она решение и отчаянно машет рукой, — снова проверю. Посмотри, чтоб никто не трогал, ладно? Это для приказа на присвоение званий и награждений. Пофигу, всё равно из-за тебя сбилась уже, заново начну.

Она выскакивает за дверь, а я сажусь на её место и начинаю проверять фамилии. Блин, опять Суходоев. Капитана ему дают. Вот же проныра, подсуетился… О… И Гена здесь. Только ему не звание, а нагрудный знак «Отличник милиции». Фигасе, Суходоев… Я беру из пачки чистый бланк представления и заправляю в печатную машинку.

Тук-тук-тук-тук, по клавишам, раз-два и готово. Теперь Гена будет у меня и со знаком и с капитанскими погонами. Суходоевский бланк я засовываю в карман, а в списке замазываю его фамилию тонким слоем «Штриха». Дую, подсушивая, и впечатываю Рыбкина. Из младших лейтенантов — в капитаны, вот они рты поразевают. Надо было ему полкана дать.

Только встаю из-за стола, вбегает Дружкина в костюмчике.

— Идеально! — выпаливает она. — Как тут и было!

Глаза сияют, щёки пылают, грудь волнуется, распирая грубую джинсовую ткань.

— Ларусик, ты просто секс-бомба!

— Ну что ты за скотина, Брагин, — беззлобно бранится она.

— Вот ты зря, это, между прочим, комплимент.

— Ага, спасибо за комплимент, бомба, да ещё и секс. Я тебе проститутка что ли? Так и быть, на первый раз прощаю, но вообще, за языком следить надо.

— Прости, не сдержался от красоты твоей неземной. Ладно, раз к шефу нельзя, тогда я пойду. Не знаешь, когда освободится?

— Думаю, теперь только в понедельник. У них ещё банкет, баня, природа.

— Смотри, в баню с ними не ходи.

— Брагин!!!

— А праздничное собрание когда?

— Завтра. Ладно, иди уже, мне ещё с этими званиями да наградами возиться. Спасибо! Сколько я тебе должна, скажи!

— Как ты могла! — изображаю я праведный гнев.

— Ну ладно, Брагин, прекращай паясничать, а то поверю.

— Ларчик, денег я с тебя точно не возьму.

— Что?!!!

Она посылает в меня рой звенящих стрел Амура, а я прячусь от них за массивной деревянной дверью.

Едем в казино, я себе там офис организовал для встреч делового характера. Ну, не в комитет же комсомола мне Журавлёва вести. Незачем ему знать о моей активной общественной жизни.

Меня встречает Лида.

— О, привет, мон амур! — приветствую её я. — Ты чего приехала? На кого Моисея своего бросила?

— Кого?

— Мишу Бакса.

— А, Мишу… — она чуть смущается. — Куренков вызвал. Велел приехать, хочет чего-то.

— В Москву, наверное, будет блатовать, — многозначительно говорю я. — Пошли, зайдём ко мне, пошепчемся.

— В какую ещё Москву? — хмурится Лида, шагая следом за мной.

— В московскую, в какую же ещё. Хочешь конфетку? «Коровка» рижская, держи. Это я его надоумил. Пора тебе на более высокий уровень подниматься. Ещё бы и Бакса твоего туда вытянуть, да это пока проблематично. Но я думаю об этом.

Она открывает рот, чтобы возразить, но я не даю.

— Не морочь голову, Лида. Он уголовник, а ты сотрудница. Толковая, между прочим. Всяко может случиться, может, ещё и поженитесь, может ты его на светлую сторону перетянешь, или наоборот, он тебя на тёмную перетянет. Не знаю, но не вздумай сейчас отказываться. Когда ещё такой шанс появится. У тебя карьера, как ракета прёт. Принеси мне бутылку коньяка французского, пожалуйста, и подумай хорошенько.

Кабинет у меня скромный, тут даже окна нет. Стол, телефон, стул, ещё два стула для посетителей. Вот и всё. Фолиантов с бухгалтерией и бара с элитными сортами виски нет. Кирпичные стены, выкрашенные зелёной масляной краской и яркая лампа под потолком.

Да ещё несколько фотографий с охоты в рамочках на стене. Есть и та, где я подаю ружьё Ильичу. Лишней точно не будет.

Я снимаю трубку и заказываю Новосибирск за счёт стадиона. Эти расходы мы, разумеется, компенсируем, а директор кладёт их в карман, но это его дело. С КГБ соединяют быстро.

— Прокудин.

— Здравствуйте, Артём Игоревич. Это Брагин. Извините, если отвлекаю, я уточнить хотел, приходил Журавлёв?

— Привет, Егор, не отвлекаешь, всё нормально. Да, приходил, неплохо поговорили, думаю, будем сотрудничать. То есть можешь по намеченному плану работать.

— Хорошо, я вас понял. Спасибо.

Я кладу трубку и в мою келью заходит Лида с коньяком. За собой она ведёт новосибирского нач. торга Журавлёва.

— Здравствуйте, Егор Андреевич, — кивает тот и осматривается.

Глаза его сегодня кажутся цепкими и юркими, а сам он выглядит спокойно, страха нет, гонора, впрочем, тоже нет.

— Здравствуйте, Максим Альбертович, — я протягиваю ему руку. — Присаживайтесь.

Он отвечает на рукопожатие и опускается на стул, расплываясь на нём, как ждун.

— Чай, кофе, может выпьете что-нибудь? — проявляю я любезность.

— Э-э-э… — мешкает он пару мгновений. — Кофе, пожалуй. Если не затруднит.

Лида выходит, а мы остаёмся одни и какое-то время молча смотрим друг на друга.

— Спасибо, что приехали, — нарушаю я паузу.

— Кажется, это было предложение, от которого нельзя отказаться, — чуть пожимает он плечами.

— Единственное, чем мы действительно владеем в этой жизни, — хмыкаю я, — это добрая воля.

— Пожалуй, — сразу соглашается он, хотя ни секунды не обдумывает, сказанное мной.

— Это вам, — протягиваю я ему бутылку. — Маленький подарок в ознаменование начала плодотворного сотрудничества и, кто знает, долгой дружбы.

— О, какой… Я такого и не видел никогда…

— У нас есть канал, — усмехаюсь я. — Скоро и виски появится. Но это не совсем по вашей части, как я понимаю, хотя не сомневаюсь, что нужные контакты у вас имеются. Подумайте. Я вас пригласил, потому что верю, что сила в единстве.

Я сжимаю кулак и демонстрирую его своему гостю.

— Понимаете меня?

Он хмурится, вероятно, воспринимая кулак, как продолжение предыдущего разговора.

— Позвольте пару слов, так сказать, ретроспективно, — говорю я. — Наша прошлая встреча прошла на эмоциях.

Он начинает ёрзать.

— Но если у нас не возникнет предпосылок к возобновлению того разговора, я готов считать вопрос исчерпанным, понимаете меня? Если Денис…

— Об этом не беспокойтесь, — горячо перебивает он. — С сыном я поговорил, он всё понял. Он же ещё мальчишка…

Сказав это, он осекается, поняв, что я-то, собственно, тоже мальчишка.

— Это верно, — киваю я. — Многие мужчины хранят мальчишеский дух до конца жизни. Просто хочу, чтобы вам было всё предельно ясно, с самого начала. Я надёжный друг и хороший товарищ. Но если наступить мне на мозоль, можно потерять всё. К сожалению, список потерявших за последний год весьма существенный. Вы, я думаю, навели справки.