Ревизор: возвращение в СССР 2 - Серж Винтеркей
Тут взгляд её упал на школьные котелки, что Пашка притащил перед походом.
* * *
Мы с Эммой вышли в сени. Я надел поношенную коричневую куртку с чужого плеча, приготовленную для меня бабулей. Она была мне широковата, как и бушлат. Чья это одежда, интересно. Батина что ли?
Славка уже вышел на улицу.
— Вино, — одними губами напомнил он мне, заглядывая в приоткрытую дверь.
— Помню, помню, — ответил я, надел ушанку и выволок свой рюкзак на улицу.
Поставив его на крыльце, метнулся в сарай и начал шарить в дровах. Какую бутылку взять? Чёрный доктор? Слишком хорошее, малолетки не оценят. Может, Мускат взять? Или, вот, Чиченингушвино. Понятия не имею, что это такое, вот его и возьму. Положусь на вкус заведующего базой — не стал бы он у себя в баре какую-то ерунду держать. Значит, пить точно можно будет.
С бутылкой в руках я бегом побежал к крыльцу. Неохота было расшнуровывать опять рюкзак, я хотел было отдать бутылку Славке, но увидев на его спине уже увязанную навороченную конструкцию из рюкзака и двух спальников, понял, что придётся мне опять расшнуровывать свой рюкзак. Что-то много лишних движений сегодня делаю, растерялся совсем.
Наконец, мы с Эммой надели рюкзаки. Славка плотно опекал девушку и помог ей. Ну и чёрт с ними, баба с возу, кобыле легче. Сам виноват, теперь если что, эта девчонка — его проблема.
— Ну, поехали, — сказал я скорее сам себе, но ребята ответили хором:
— Поехали.
Мы пошли.
Не успели мы выйти со двора на улицу, как услышали, как нам вслед кричит бабушка:
— Паша! Котелки!
Я остановился. Что за котелки?
— Котелки, твою мать, — вырвалось у меня, когда я увидел в руках у бабули три общественных кана, вложенных друг в друга.
— Пашка, блин, — воскликнул поражённый Славка, — чуть нас всех голодными не оставил!
— Бывает и хуже, — ответил рассеянно я, — но реже.
Я пошёл навстречу спешащей к нам через двор бабушке.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я её. — От такого конфуза меня спасла. Кстати, совсем забыл. Надо бы Никифоровну на базе навестить. У неё заведующий базой вчера умер. Мне показалось, она себя считает в этом виноватой.
— Почему на базе? — удивилась бабуля. — Почему не дома?
— Она поминки вчера по нему устроила. Сказала, что будет теперь на базе и дневать, и ночевать, раз она его зам.
— Ладно, разберёмся, — сказала бабушка.
Мне показалось, что она еще что-то хочет мне сказать. Вопросительно посмотрел на нее. Но она, явно передумав, махнула рукой:
— Иди, тебя уже заждались.
Я развернулся и пошёл к Славке с Эммой.
Мы вышли на Школьную улицу и пошли бодрым шагом, боясь опоздать. Нам ещё лыжи подбирать.
Я тащил на спине рюкзак, а в руке каны. Пока мы дошли до школы, я понял, что с ними надо что-то делать. Я не смогу их тащить в руках и одновременно работать лыжными палками.
Прямо с рюкзаками спустились в школьный подвал. Туристы были уже тут. Кто-то был занят лыжами, кто-то просто слонялся без дела. Все были в приподнятом настроении, предвкушая интересное приключение.
К нам подошёл Полянский.
— Опа. Это кто у нас тут? — воскликнул он, увидев Эмму.
— Тимур, — встал с решительным видом между ними Славка, — тормози.
— Подумаешь… — не стал с ним связываться Тимур.
Мы поспешили к стене, уставленной лыжами и лыжными палками.
Девчонки Юлька, Ветка и Диана были уже там, подгоняли ремешки креплений. Они с любопытством рассматривали Эмму, когда мы подошли. Славка демонстративно опекал её, не обращая на наших девчонок никакого внимания. Ну кто так делает?!
— Это ещё кто? — бесцеремонно спросила Диана.
Юлька с Веткой с усмешкой смотрели на Славку. А нам всем сегодня в одной палатке ночевать.
— Девчонки, — бросился я исправлять ситуацию. — Это наша со Славкой соседка, Эмма. Познакомьтесь пожалуйста.
Не думаю, что была такая уж острая необходимость их знакомить, всё-таки они в одной школе столько лет проучились, каждый день в коридорах сталкивались, но надо было разрядить обстановку.
— Это Юлечка, — начал представлять я девчонок. — Это Виолетта. А это Диана.
Юлька сразу расплылась в дружелюбной улыбке после моего представления. Ветка сделала реверанс. А Диана, оказывается, не знала, какое полное имя у Ветки и сейчас была откровенно удивлена.
— Ты что, никогда в классный журнал не заглядывала? — поддел её я.
— Там Вета написано, — объяснила мне Ветка. — Виолетта не уместилось бы.
Девчонки переключились друг на друга, острая фаза знакомства закончилась, можно было заняться своими делами.
Я отправился в поход в бурках, больше не в чем было.
Крепления на всех лыжах были ременные, на любую обувь. Я мельком глянул, как они регулируются и выбрал себе пару не самых высоких лыж. Палки были из бамбука, смешные, но очень лёгкие.
— Пойду на улицу, попробую прокатиться, — сказал я своим и направился к выходу.
— Павел, — услышал я громкий голос Аркадия. — Ты куда без рюкзака?
— Хотел попробовать прокатиться, — так же громко ответил я ему.
— Рюкзак возьми и катайся сколько влезет. Никто не будет потом за ним возвращаться.
Подхватил рюкзак.
— Все собрались? — громко спросил Аркадий. — Давайте на выход.
Народ засобирался, в подвале был слышен гул множества голосов и смех.
— О, сейчас цирк будет! — услышал я голос Тимура. — Смертельный номер! Ивлев на лыжах.
— С билетов не забудь мне половину отстегнуть, если будешь продавать, — отшутился я.
Если честно, хоть и был у меня когда-то КМС по лыжам, но на таких креплениях я никогда не бегал.
Я надел рюкзак, взял лыжи в одну руку, палки и каны в другую. Лыжи были непривычно широкие, то и дело норовили выпасть из рук.
Короче, я еле вынес на улицу всё это торчащее в разные стороны хозяйство, обняв в охапку. Ещё рюкзак на спине.
Одноклассники откровенно смеялись надо мной. А Аркадий строго сказал:
— Так дело не пойдёт. Павел, каны надо было к рюкзаку примастырить.
Славка, сочувственно глядя на меня, протянул мне неизвестно откуда взявшийся кусок бечёвки. Я в ответ подал ему каны и молча повернулся к нему спиной, точнее, рюкзаком. Славка принялся привязывать каны.
— Всё, — доложил он вскоре. — Можно идти.
— Подожди! — остановил я его. — Дай хоть проехаться попробую.
Я снял рюкзак, надел лыжи, затянул ремни креплений. Снег на дворе перед школой был плотно утоптан, ни о какой лыжне, естественно, не было и речи. Я осторожно
