Деньги не пахнут 6 - Константин Владимирович Ежов
Всего несколько недель назад ВОЗ присвоила кризису высший уровень тревоги.
Но для американцев, подобных Пирсу, всё это оставалось чем-то далеким, чужим, будто происходящим на другой планете.
– Эбола в США? – хмыкнул он. – Смешно. Это же Африка, а не мы.
И в этих словах чувствовалось то самое самодовольное спокойствие, которое предшествует буре.
Для большинства жителей Америки всё это казалось далеким бедствием – трагедией, где-то там, в жарких и нищих краях Африки. Чужая боль, существующая за океаном, не касающаяся их чистых улиц и стеклянных небоскрёбов.
"Пока что", – пронеслась короткая мысль, холодная, как тонкий сквозняк перед грозой.
– Ладно, допустим, ты прав, – сказал Пирс, морщась. – Но нельзя ли хотя бы вот эту чепуху про костюмы химзащиты объяснить как метафору?
Справедливости ради, именно этот момент и выглядел самым безумным. Верить, что Эбола дойдёт до США, уже было натянутым, а уж представлять, что люди будут сметать с полок защитные костюмы, словно хлеб во время войны… кто воспримет такое всерьёз?
Пирс всё ещё надеялся вытянуть хоть каплю здравого смысла.
– Потому это и называется "чёрный лебедь", – прозвучал ответ, спокойный, почти равнодушный.
Пирс только вздохнул и вышел, хлопнув дверью так, что по мраморному полу прокатилось гулкое эхо.
Никто не верит правде, когда она звучит слишком рано.
***
Раздражение, будто густой дым, висело в воздухе. После встречи с Пирсом шаги сами повели к офису.
Здание, куда недавно переехала компания, стояло на Пятьдесят седьмой улице – престижный адрес, где под одной крышей собирались десятки хедж-фондов. Среди финансистов его звали "Отелем фондов", иронично, но справедливо: постоянная суета, короткие контракты, частые переезды.
Выбор пал на это место не из-за любви к названию, а из-за спешки – нужно было въехать быстро, пока рынок не изменился. Однако, вопреки опасениям, атмосфера здания оказалась почти уютной.
Огромные окна выходили на Центральный парк – зеленое море листвы под осенним солнцем. Вдалеке гудели клаксонов машины, а ветер носил лёгкий запах мокрой листвы и бензина.
Первый настоящий офис. После всех лет, потраченных на чужие фонды, этот уголок среди стекла и стали казался почти живым организмом – молодым, пульсирующим, дышащим перспективами.
Не успел Сергей Платонов опуститься в кресло, как в коридоре послышались торопливые шаги и звяк каблуков.
– Шон! – почти крикнула Лилиана, вылетая из-за двери с распечатками в руках. – Поступил ещё один запрос на встречу от инвесторов!
Под глазами залегли тени усталости, губы сжаты, волосы выбились из аккуратной причёски. Телефон звонил беспрерывно – те, кто не успел на саммит, теперь атаковали звонками, услышав о "пандемийной теории".
– Разве не говорила, что умеешь справляться с подобными ситуациями? Потому и взял тебя в команду.
– Справляться, да! Но не с тем, что ты рассказываешь про вирусы и костюмы химзащиты! – взорвалась Лилиана, прижимая к груди планшет. – Умоляю, хотя бы убери из истории этот… костюм!
– Убеждать скептиков – твоя работа.
– Это уже за гранью, – простонала она, оглядываясь на сотрудников.
Около двух десятков человек замерли на своих местах. Кто-то пытался спрятать улыбку за экраном монитора, кто-то просто отвёл взгляд. Сказать вслух никто не решался.
Только Гонсалес, сидевший ближе всех к стеклянной перегородке, наслаждался кофе с ленивым выражением лица. Рядом с его столом стоял новенький костюм химзащиты – ярко-жёлтый, громоздкий, с прозрачным куполом шлема.
Как только Платонов однажды обмолвился о костюмах, Гонсалес в тот же день купил один и теперь держал его в офисе, словно сувенир. Иногда поднимал взгляд, встречаясь глазами с Лилианой, и усмехался.
В конце концов, она сдалась, тяжело выдохнув:
– Ладно, ладно! Пусть я буду посмешищем, раз уж так надо!
– Потерпи немного, – прозвучал ответ. – Всё скоро станет ясно.
Над столами снова воцарилась тишина – гулкая, как ожидание перед бурей.
Вечером новостные ленты вспыхнули тревожными заголовками.
На экранах появилось короткое сообщение:
"Вирус Эбола. Первый подтверждённый случай в США."
Тот самый знак, которого ждали. Мир, ещё вчера равнодушный, впервые насторожился.
Глава 5
Америка узнала его имя в один день – Эрик Стэнли. Приехал из Либерии навестить семью в Техасе, но жар, который не спадал несколько дней, привёл его в местную больницу. Тамошние врачи, уставшие и самоуверенные, не обратили внимания на запись в анкете о месте прибытия. Услышав про Африку, просто кивнули и отпустили пациента домой – с банальным диагнозом простуды.
Два дня спустя в палате скорой помощи всё уже пахло дезинфекцией и паникой. Тело Стэнли лихорадило, кожа блестела от пота, дыхание хрипело, словно кто-то изнутри стягивал грудь железной проволокой. Только тогда пришло осознание – Эбола.
В ту же ночь все телеканалы, от утренних шоу до новостных гигантов, загудели как пчелиный рой.
"Центр по контролю и профилактике заболеваний направил спецотряд, – гласили экстренные сводки, – риск для населения минимален."
Но тревога уже просочилась в каждую кухню, в каждый бар, в каждое такси. До этого дня Эбола существовала где-то далеко – за океаном, среди пыльных африканских деревень и палаток гуманитарных миссий. Её упоминали мимоходом, рассуждая о помощи "бедным странам".
Теперь вирус ступил на американскую землю.
Слово "Техас" вдруг стало звучать угрожающе.
Система проверки путешественников и карантинные меры, которыми так гордились чиновники, треснули, как стекло под ботинком.
Страх пах потом, хлоркой и тревожными заголовками. Люди уткнулись в экраны, слушая всё новые и новые ужасы:
– Смертность доходит до девяноста процентов…
– Начинается как грипп, но переходит в внутренние кровотечения…
– Передаётся через биологические жидкости…
– А вакцины нет.
Эти фразы, произносимые холодными голосами дикторов, резали сознание, будто ржавые ножи. Публика глотала слова, как яд, и тревога росла. Всё происходящее всё сильнее напоминало голливудский триллер, где вирус сметает человечество, оставляя выжженные города и пустые супермаркеты.
Один из ведущих попытался успокоить зрителей:
– Эбола не передаётся по воздуху.
Но наутро появились новые эксперты – серьёзные, в дорогих костюмах и с тревожными морщинами.
– Мельчайшие капли слюны могут попасть на слизистые во время близкого разговора, – рассуждал один.
– Современные смывные системы унитазов создают микросплески
