Око за око (СИ) - Ромов Дмитрий

Он завыл и забился на полу. Заёрзал, начал извиваться.

— Два, — сказал я и наступил ему на грудь, прижимая к полу.

Я снова нацелил ствол ему в лоб.

— Прикрой дверь, — кивнул я Кукуше и, должно быть, в этот момент, Стакан прочитал на моём лице крайнюю решимость.

— В верстаке, — через силу прокаркал он.

Я убрал ногу, подошёл к верстаку и выдвинул ящик. Поверх отвёрток и напильников лежал конверт. Тот самый. Я взял его в руки. На ощупь он казался толстым и внушительным. Но хер его знает, не подменил ли этот пернатый содержимое.

— Где остальное? — спросил я снова направил на него ствол.

— Нет, — каркнул он, — всё там…

По тому, как он это сказал, по глазам, по боли, по отразившемуся на его роже чувству потери, я понял, это была правда. В таких вещах я немного разбирался.

— Живи, — кивнул я. — Пока.

На самом деле… Блин… Внутри меня всё переворачивалось. Оставлять его в живых было нельзя. Но и просто казнить его я не мог. Я не знал, что делать. Хлопнул по плечу Кукушу и пошёл на выход. А сам думал. Думал, блин… Кукуша кивнул и двинул за мной. В дверях он обернулся, чтобы сказать что-то Стакану и вдруг резко крикнул:

— Смотри!

Я среагировал молниеносно. Отскочил в сторону, развернулся и не успев даже осознать, нажал на курок. «Беретта» дважды лязгнула, выплёвывая раскалённые смертоносные сгустки, и об бетонный пол стукнул «Макарыч», выпавший из вытянутой руки Стакана.

Сам Стакан уже не дышал. Он лежал на холодном полу, по которому растекалась чёрная жижа с мерзким сладковатым запахом.

— Тварь… — прошептал Кукуша.

Мы молча протёрли всё, к чему могли прикоснуться, сели в машину и выехали со двора.

— Это то, что я думаю? — спросил дядя Слава через некоторое время.

Я кивнул.

— Мне кажется, — задумчиво покачал он головой, — что нет никакой Аргентины… И когда я об этом думаю, у меня по спине холод идёт.

Он не ждал от меня ответа. Да у меня никакого ответа и не было. Мы помолчали.

— Этого по-любому надо было решать, — покачал он головой.

Он довёз меня до подъезда и крепко сжал руку.

— Не расслабляйся, племяш, — кивнул Кукуша и уехал.

Да как тут расслабишься-то… Я поднялся домой и, не включая свет подошёл к комоду в прихожей. Пахнуло знакомым и уже ставшим родным, запахом дома.

— Серёж, ты? — сонно спросила мама.

— Я…

— Драть тебя надо, — облегчённо вздохнула она. — Как сидорову козу.

— За что, мам…

Я дождался, когда она засопела и нашёл на комоде ключи от соседской квартиры. Подкрался к входной двери, тихо открыл и вышел на площадку. Потом я зашёл в квартиру Семёна Евграфовича и устроил конверт в книжном шкафу за книжками. «Беретту» я положил туда же. Тайник, конечно, так себе, но другого в настоящий момент у меня не было.

Мама ушла на работу раньше, чем я проснулся. Поэтому с самого утра я от неё не огрёб. Чувствовал я себя просто пипец, как. Разбитый, не выспавшийся, попёрся я в школу. Глотова, естественно, после вчерашнего за мной не зашла, поэтому я шагал один.

Уже перед самой школой я заметил её впереди. Она шла не спеша, будто чего-то выжидая. Но когда я её окликнул, сразу прибавила шаг, типа очень спешила на уроки. Я уж думал, этим пасмурным холодным утром ничто не сможет меня развеселить. Но тут не сдержался и улыбнулся.

Настя как бы случайно задержалась в раздевалке, где я её и настиг.

— Чего тебе? — сердито спросила она, заметив меня.

На лице моём расплылась улыбка.

— Настя.

Она прищурилась и плотно сжала губы.

— Ты знаешь, вот ты не зашла за мной и… блин… будто чего-то уже не хватает. Ты завтра заходи, ладно?

— Ага, пусть твоя Анжелика теперь заходит. Маркиза Ангелов.

— Так она же улетела в Москву, — засмеялся я. — На совсем, вроде. Я кстати, кое-что попросить хотел. Можно?

— Нет, — решительно ответила она и повесила на крючок сумку со сменкой.

— Ты же вроде психологией интересуешься?

— Не твоё дело.

— Просто, мне совет нужен. Понимаешь, у меня какие-то блоки… Что там, подсознание или бессознательное… Ну, короче, вот эта хрень не пускает моё сознание, понимаешь, закрывает в памяти травматический опыт. И я вот живу, а сам вообще не помню, что со мной было год назад.

— Врёшь! — воскликнула Настя, разом забыв про свои обиды.

— Нет, не вру, — покачал я головой. — Так что позанимайся со мной, пожалуйста. Если ты петришь, конечно, в этом деле.

Она прищурилась, оценивающе меня разглядывая, но ничего не ответила.

— Подумаю, — наконец, выдала она резюме.

— Слушай, а прикольно, — кивнул я. — Я раньше зелёный цвет только у панков видел, но там знаешь… не фонтан. А у тебя прям миленько так. И стрижка ничего.

Она фыркнула и зашагала на урок. Ну, я догонять её не стал, разумеется, и тоже пошёл к себе. На литературу. От Альфы не было ни слуху, ни духу все выходные, и я где-то на краю сознания держал мысли о ней, но, честно, не до неё было. И это меня огорчало. Гораздо сильнее, чем обида Глотовой. Потому что её вшивый блогер мог реально сделать что-нибудь плохое.

Размышляя, я шёл по коридору, когда меня окликнул Князь:

— Крас, здорово. Дело есть.

Он подошёл и пристально, оценивающе на меня посмотрел.

— Чёт ты какой-то… не такой. Ты чё, ночь что ли не спал?

— Блин, ты прикалываешься? — недовольно ответил я. — Ты видел как меня отмудохали? У меня вчера температура была, и да, я всю ночь не спал.

— А чё тогда в школу пошёл?

— Мать сказала, типа ничего страшного, иди, надо пятёрки получать.

Прости меня, мама, хорошего сына…

Он смотрел на меня без сочувствия. Даже с некоторым подозрением. Хотя, блин, ну что за мнительность.

По коридору энергично застучали каблуки.

— Краснов! — недовольно окликнула меня Юля.

— Доброе утро, — кивнул я.

— Ты почему ещё не в кабинете директора?

— А что там? — удивился я.

— Да вот, все участники вечеринки у Назарова приглашены на афте-пати.

— Это что значит? — нахмурился я.

— Это значит, что в школе ЧП, и сейчас будет очень неприятный период. Для всех. Понимаешь меня? Я тебе тоже задам несколько вопросов, любитель военно-патриотических квестов. Давай, бегом к директору. А ты, Забелы, был на дне рождения у Назарова?

— Нет, — усмехнулся Князь. — Я сомнительные места не посещаю.

— Молодец, — похвалила его Юля. — Давай, Краснов, чего ждёшь? Беги скорей!

— Щас, — кивнул ей Князь. — Сейчас он пойдёт, Юлия Андреевна.

Юля не стала ждать и поспешила сама в сторону кабинета Медузы.

— Короче, — сделал непроницаемое лицо Жан. — Ты долг дяде Нико собираешься отдавать?

— Да, — кивнул я. — А ты?

— Тут случилось кое-что, — понизил он голос. — Сегодня ночью у его партнёра шухер был. Такой, что постреляли людишек, а менты товара изъяли на несколько лямов.

Под ложечкой неприятно заныло.

— Чё за товар? — спросил я, надеясь, что это была наркота или хотя бы алкоголь.

— Сигареты, — хмыкнул Жан. — Техника там ворованная. Много чего. Вьетнамец один для дяди Нико этим занимался.

Эпическая сила… Я покачал головой. Ну, что же, от скуки мы точно не помрём, да?

— Если мы найдём тех, кто устроил этот шухер, — подмигнул Жан, — дядя Нико простит нам долг.

— И как мы их найдём? — спросил я, чувствуя, как внутри под сердцем проснулась знакомая мне мышь и начала царапать своими острыми коготками.

— Как найдём? — снова подмигнул Князь. — Не знаешь, кто это мог сделать?

— Откуда? — покачал я головой.

— А я думаю, что знаю, — многозначительно сказал он и усмехнулся.

Отлично… Просто отлично…

7. Мой князь — князь тишины

Князь зловеще щурился, будто, просветив меня рентгеном своих чёрных глаз, выведал все мои секреты, выпотрошил мою бессмертную душу и готов был сожрать её у меня же на глазах.

По лунному свету блуждаю, посвистывая