Адвокат Империи 10 - Ник Фабер
— Ну да, — согласился с ним тот, что стоял ближе ко мне. — Небось три месяца с такими поработаешь и хочешь не хочешь, а станешь лучше.
— Угу. И злее, — усмехнулся второй. — Лазарева после практики стала ещё более злобной стервой, чем раньше. Блин, как бы я хотел поработать там вместо неё…
Дальше я уже слушать не стал. Вместо этого тихо вышел из аудитории, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. И уходил я с улыбкой. Похоже, некоторые из моих уроков не пропали даром.
А вот о том, что как минимум часть занятий у Насти идёт в том же корпусе, что и у меня, забывать не стоит. Желания сталкиваться с ней у меня не было никакого.
Поднявшись по лестнице на свой этаж, открыл дверь аудитории ключом и зашёл внутрь. Но вот дальше дверей не ушёл.
— Хм-м-м… любопытненько. — Я наклонился и с подозрением посмотрел на белый бумажный конверт, лежащий на полу. — Ну и откуда ты тут?
Конверт, что неудивительно, к моему вопросу оказался абсолютно глух.
Всё же любопытство победило. Взяв конверт, открыл его. Внутри лежал листок бумаги с надписью от руки.
«Завтра в пять часов в университетской библиотеке».
* * *
— Урод, — не скрывая омерзения в голосе, произнесла сидящая за столом блондинка, с яростью глядя на стоящее перед ней блюдце с тирамису.
И нет. Столь гневное определение предназначалось отнюдь не десерту. Пирожное было приготовлено превосходно.
Находящиеся за столом студенты бросили на неё взгляды. Один явно сочувствовал. Другие двое же явно желали поддержать такую точку зрения.
Это кафе они полюбили давно и ходили сюда, ещё начиная с первого курса. И совсем не по той причине, что подаваемые здесь десерты готовились на высшем уровне. И даже не из-за того, что позволить себе столик здесь могли лишь самые богатые из студентов университета. Нет. Больше потому, что здешние цены избавляли их от необходимости сидеть в одном помещении с раздражающими нищебродами. А ещё в силу этой причины тут было достаточно тихо, чтобы спокойно посидеть и поговорить.
— Думаешь, он знал? — уточнил сидящий напротив неё высокий парень. — Про твою сестру?
Его вопрос прозвучал с ноткой беспокойства. Почти заботливый.
— Не знаю, Пётр. — Екатерина поморщилась. — Я никому и никогда не рассказывала об этом, кроме вас…
— Но как-то он узнал? — резко возразила красивая и невысокая брюнетка, что сидела слева от Екатерины. — Как и про моего отца.
Алина Дьякова, дочь барона Бориса Дьякова, была родом из Твери, как и вся её семья. Обычно тихая и спокойная, сейчас она походила на разгневанного щенка. Екатерина, вероятно, в любой другой ситуации посмеялась бы от такого нелепого преображения. Всё равно, что смотреть, как злится утёнок. Забавно.
Но сейчас ей просто хотелось чьей-нибудь крови. Кажется, её до сих пор трясло от бешенства, хотя проклятая лекция закончилась четыре с лишним часа назад.
— Это ещё не всё, — заявил Пётр Мелехов. — Помните Самойлова? Я тут поговорил с ребятами. Оказывается, у его родителей была собственная небольшая фирма в Краснодаре. Всё было так, как и описал Рахманов. Впоследствии её потом сожрала дочерняя компания одного из тамошних графов, а судебные издержки полностью разорили его родных. Он сюда-то поступил чудом и только благодаря стипендии.
— Ублюдок по живому резал, — сквозь зубы прошипела Екатерина, зло ткнув вилкой в пирожное.
— Кто он вообще такой⁈ — Алина перевела взгляд сначала на свою «подругу», а затем на Петра. — Ему не больше двадцати! Почему деканат и учебный совет позволяют этому выскочке учить нас⁈ Петь, ты…
— Без понятия, — покачал головой Мелехов, подняв руки. — Вообще.
— Тебе не сказали? — удивилась Дьякова. — Твой отец же граф и…
— И это здесь не играет особой роли, — фыркнул в ответ Пётр. — Всё, что я узнал, так это то, что его сюда продвинула София Андреевна. Всё.
— На что спорим, что он свое место через постель себе выбил? — тут же задал вопрос четвёртый и последний участник беседы.
Юрий Шарфин, как и Екатерина, не являлся аристократом. Но, как и Руденко, происходил из очень богатой семьи и был родом из Казани. Семья его имела достаточное богатство, вероятно, лишь детишки столичных аристократов могли себе позволить соперничать с ним в необдуманных тратах денег. И Юрию это нравилось. Он любил кичиться своим толстым кошельком при любом удобном случае, прекрасно понимая, сколь большое влияние ему давали эти деньги и положение семьи.
— Впрочем, Голотова ничего такая, — весело усмехнулся он. — Я бы с ней повеселился.
— Она старше тебя раза в два, — тут же напомнила ему Алина, на что Шарфин лишь махнул рукой.
— Предпочту думать об этом, как о том, что у неё хватит опыта, чтобы удовлетворить меня в постели, — рассмеялся он и сделал глоток из стоящей перед ним чашки. Как обычно, кофе с коньяком. — И вообще, вам не всё ли равно? Вон, наша неженка уже написала жалобу. И я слышал, что ещё двое пожаловались в учсовет.
Алина сделала вид, что даже не заметила этих слов, лишь подобострастно улыбнувшись. Несмотря на то что она являлась дочерью одного из тверских баронов, дела у её семьи шли так себе. Настолько, что она вряд ли смогла бы себе позволить регулярные посещения этого заведения.
На её счастье, Юрий слишком любил сорить деньгами и с удовольствием оплачивал их посиделки.
— Если это так, то мы можем просто накидать на него достаточное количество жалоб, чтобы парня пнули под зад, и всё, — предложил Пётр.
Но это предложение вызвало у Шарфина усмешку.
— Да ну вас. Чё так скучно-то?
— Надо узнать, кто он такой, — твердо произнесла Екатерина. — Уверена, что он сюда попал не просто так. Должна быть причина, почему этого говнюка поставили нам преподавать и…
Она вдруг заметила странный, почти насмешливый взгляд Шарфина.
— Что?
— Что «что»? — весело спросил он.
— Я знаю этот твой взгляд, — раздражённо заявила она. — Ты что-то знаешь!
— Возможно, — усмехнулся он
