Под знаком Альбатроса - Алексей Иванович Гришин
Платье для такого образа стоило несколько дешевле, всего каких-то девятьсот фунтов. В городе, где за эти деньги запросто можно купить солидный дом, пусть и не напротив императорского дворца, но все же где-то неподалеку.
Затем была долгая примерка, яростный спор трех дам о деталях, таких как цвет, длина рукавов и глубина декольте, количество кружев и многое-многое другое, в чем прекрасно разбираются дамы, но что абсолютно недоступно грубым мужчинам, оценивающим лишь конечный результат.
Вечером графиня обсудила с маркизом условия займа. Десять процентов за два месяца под залог драгоценностей казались разбоем, но, как выяснилось, в местных ломбардах условия были еще более грабительские.
Глава 7
Однако главная цель была достигнута. Мадам де Ворг графиня де Бомон вместе с маркизом и маркизой Галифакс входит во дворец императора Островной империи его величества Вильгельма II!
Большой бал дается в честь первого дня весны.
Что сказать? Народу никак не меньше, чем в парижском дворце в большие праздники. Богатство платьев и костюмов тоже на уровне, может быть, краски чуть более сдержанные, нет той пестроты и мишуры, хотя бриллиантов и изумрудов на дамах и кавалерах никак не меньше. Но вот сам дворец — это точно не Лувр: светлый, ажурный, с резными колоннами и высоким, словно парящим над головами потолком. С янтарным паркетом, на котором искусные мастера, сочетая редкие, баснословной цены породы дерева, выложили сложный завораживающий узор.
Нет, здесь царили суровая история и традиции.
Сотни, если не тысячи свечей давали света не меньше, чем в Лувре, но освещали они стены темные, отделанные простыми дубовыми панелями. (Графиня вспомнила такие же стены в кабинете Галифакса — традиция или желание подражать дворцу?) Колонны были, но высеченные из грубо обработанного темного гранита. Такой же темный потолок тонул где-то в вышине, не позволяя рассмотреть детали.
И пол, выложенный из широких массивных досок, по которому, очевидно, ходили еще древние нибелунги, когда-то захватившие остров, ставший впоследствии империей. Ясно, что это какое-то безумно дорогое дерево, но смотрится как пол в крестьянской избе.
Все темное, массивное, давящее. Может быть, потому и публика не столь шумна, как парижская. Все общаются, но сдержанно, нет привычного галльского веселья, смеха вообще не слышно, но, возможно, это только сейчас, пока не выпили, не начались танцы? Музыка звучит, но приглушенно, чтобы не мешать светским разговорам.
Подождем, постоим, посмотрим? Не вышло — маркиз сразу взялся за дело. Если в Париже нового человека знакомили с придворными лишь после официального представления, в Лондоне порядки были иные. От обилия новых знакомых, безусловно родовитых и важных, уже кружилась голова.
— Герцог такой-то, главный постельничий, с супругой. Знакомьтесь, господа, графиня де Бомон, дочь амьенского графа, приехала в Лондон как изгнанница, представляете, сколь жесток король Галлии.
— Маркиз такой-то, спальничий его величества…
— Граф такой-то, камер-юнкер…
— Герцог такой-то, обер-камергер…
— Маркиз такой-то, секретарь Высокого суда…
Запомнить весь этот сонм в пух и прах разодетых, увешанных драгоценностями господ было решительно невозможно. Да и не нужно. Настоящие знакомства будут заводиться позже, когда начнется веселье. Интересно, что это слово означает для островитян? Посмотрим. А пока все то же, что и в прекрасно уже знакомом Лувре.
Лорд такой-то, граф такой-то, маркиз… э… Дорсет? Графиня присмотрелась внимательней. Лет тридцать, высокий, широкоплечий, узкая талия. Короткая, тщательно ухоженная бородка и аккуратно подстриженные усики. Такой должен нравиться дамам. А как они ему? Хотя, он же женат. Интересно, здесь это серьезно ограничивает мужчину?
В любом случае знакомство с этим господином будет полезным — по слухам, он входит в ближний круг и даже рвется отодвинуть на вторые роли самого всемогущего Фицуильяма.
— Рада знакомству, ваша светлость. — Это с самой обворожительной улыбкой, без намека на формальность.
— Я тоже. И прошу вас, графиня, не стоит придавать такого значения титулам. Красота женщины отбрасывает их на второй план.
Ах ты льстец! Ну, погоди.
— Смелые слова. Ведь красивых женщин много, если все их кавалеры вдруг забудут про титулы, боюсь, это может далеко увести.
Заломленная бровь, галантная улыбка… нет, он определенно красив!
— В разумных пределах, разумеется. Впрочем, у нас еще будет возможность это обсудить.
От него вежливый кивок и заинтересованный взгляд. От нее легкий реверанс и лукавый взгляд. Все, что сейчас возможно для продолжения знакомства. Увы, везде и во все времена женщины играют черными.
А это кто нас пытается взглядом прожечь? Стоит в стороне, но смотрит как на кровного врага? Аккуратно обращаем на нее внимание Галифакса. Ах, это маркиза Дорсет. Ревнует? Господи, страсти-то какие! Плевать, но сейчас она во врагах не нужна, так что придется и с ней подружиться. В светском варианте, разумеется, не забывая, что спиной к этой фурии поворачиваться не следует.
Па-бам! Тра-та-та-там!
Фанфары!
Все повернулись к закрытым дверям.
— Его величество император Вильгельм второй, ее величество императрица Мария!
Дамы присели в реверансе, мужчины склонили головы. За их спинами разглядеть монарха нет никакой возможности. Но ладно, рассмотрим еще и его, и супругу. Сейчас главное не выделиться из толпы, такого конфуза придворная стая не простит, по себе знаем.
Пауза. Он что, оценивает глубину дамских реверансов? Или их декольте? Черт, не фыркнуть бы, этого еще не хватало. Быстрый взгляд по сторонам — все как положено смотрят в пол, но мадам Дорсет тоже изволит кривить губы, сдерживая усмешку. Интересно, может быть, и впрямь сойдемся.
— Приветствую вас, господа!
Головы поднялись, дамы встали. Черт, все равно не видно.
— Поздравляю всех с началом весны! Отпразднуем же сегодняшний день в надежде, что и этот год принесет нашей великой стране богатство и процветание!
Аплодисменты, крики «Браво!» — и публика начинает движение, освобождая центр зала. Ну тут уж нас учить не надо, чай было время освоить тонкости придворного лавирования, когда без скандалов и выдирания волос надо пробиться к монаршей персоне. Здесь плечом уперлись, тут, чуть сместившись, кого-то оттерли, а кому-то и на ногу наступили, а ты не зевай, не зевай. Еще немного — и вот он, первый ряд.
Ах ты ж… кто-то попытался толкнуть в спину. Сейчас, не на ту напали, чтобы перед монархом опростоволоситься. Как стоять знаем, чтобы и першероном не сдвинули. Все, смотрим.
Их величества стояли в центре
