Под знаком Альбатроса - Алексей Иванович Гришин
Впрочем…
— Простите, графиня, вы сказали «мой корабль»?
— Ой, да, — мгновенно переключилась собеседница. — Папа подарил. Такой красивый, с такими разными финтиклюшками, такими смешными парусами. Я всегда считала, что они белоснежные, а они, оказывается, грязно-коричневые, такие неаккуратные, фу…
Да, дура она, конечно, дура, но дура богатая. Корабль ей подарили. Игрушку такую, надо же.
Разговор проходил в гостиной. Супруга, предупрежденная слугой заранее, ушла за покупками, мол, рачительная хозяйка сама следит за тем, что потом будет подано к столу. Делать ей больше нечего. Но произвести нужное впечатление на будущего делового партнера, установить сразу добрые личные отношения муж должен с глазу на глаз.
— А что за корабль?
— «Мирный». Там на борту так и написано: «Мирный».
— Но какого он класса?
Ого как глазки-то округлились. Не понимает. Тоже мне, судовладелица, морская волчица. Шавка озерная. Но ссориться с ней нельзя — богатенькая такая левретка.
— Ах, да, вы же не знаете. У нас в империи совсем недавно корабли на классы поделили, но это неважно. Вот на вашем корабле сколько мачт?
— Чего сколько?
О господи, подай мне терпения!
— Ну мачты, столбы такие высокие, на них паруса висят, реи… вы знаете что такое реи?
— Конечно, вы за кого меня принимаете? Три мачты на «Мирном», и еще вперед такое бревно торчит, к нему тоже паруса крепятся.
Улыбаться! Когда ржать хочется.
— Это бревно бушприт называется, но это и неважно. Прошу вас, пройдемте в кабинет, прошу вас. Вот! — Галифакс открыл дверь и сделал шаг в сторону, приглашая гостью в темную комнату. — Минуту, я только зажгу свечи… все, готово. Как вам моя берлога?
В дрожащем свете горящих свечей кабинет выглядел таинственно. Подсвечники стояли на массивном, покрытом бордовым сукном столе и у окна, а темные стены тонули в таинственном полумраке. Маркиз взял в руку подсвечник.
— Прошу, посмотрите, здесь картины кораблей. Нет ли среди них похожего на ваш «Мирный»?
По мере приближения света на стенах и впрямь проступали небольшие картины или просто рисунки. Каравеллы и каракки, бригантины и галеоны, фрегаты и люггеры, изображенные уверенной рукой отличных художников. Многих, потому что все они были подписаны и лишь редкие подписи повторялись дважды.
Маркиз с удовольствием отметил и восхищенный вздох гостьи, и внимание, с которым она разглядывала его коллекцию.
— Вот этот похож, — она указала на картину, изображавшую несущийся на всех парусах флейт. Пенный бурун у рассекающего волны форштевня17, гордо реющие на мачтах вымпелы, туго натянутые паруса. Казалось, что если смотреть долго, то почувствуешь соленый запах моря, услышишь гул ветра в парусах и скрип рангоута.
— Это флейт. — В голосе Галифакса смешались удивление и уважение. Еще бы, такой корабль может плавать всюду. А значит и приносить настоящую прибыль. — Давайте завтра же съездим в порт, я хочу осмотреть это чудо!
— Ой, завтра не получится. «Мирный» уже сегодня должен был уйти в этот, как его… ах да, в Ревель. Он отвезет туда галльские ткани, из Ревеля привезет в Кале пушнину и только после этого прибудет сюда. Мне сказали, что это займет не меньше месяца.
«И принесет тебе не меньше тысячи фунтов», — Галифакс едва удержался, чтобы не присвистнуть.
Но что потом? Один удачный рейс тебе организовали, но дальше-то придется все делать самой. И вот тут-то и потребуются советники. Знающие, умелые. И небескорыстные, а как же иначе?
— Что же, графиня, я рад, что жизнь в изгнании вы начинаете с такой сильной позиции. Позвольте вновь пригласить вас в гостиную, маркиза вот-вот возвратится, и нас ждет ужин. Надеюсь, мой повар окажется достойным ваших ожиданий. А завтра, раз поездка в порт отменилась, я приглашаю вас осмотреть дом, который я присмотрел специально к вашему приезду. И, кстати, вам потребуются слуги…
Глава 6
Следующим утром графиня пожелала прогуляться по городу в сопровождении своей служанки.
— Как тебе наши друзья?
Они неспешно шли по мощеной улице, кутаясь в теплые плащи, привычно игнорируя встречных и внимательно следя, чтобы не прозевать какого-нибудь совсем отвязного наездника, каких всегда хватало во всех городах любых государств.
— Слава Спасителю, что не пришлось сидеть с ними за одним столом — маркиз с супругой были приторны до невозможности.
— Да, словно объелась мерзкой и липкой патоки. Увы, но рассчитывать на что-либо иное галлийской дуре не приходится.
— Но зачем тогда нужен был этот спектакль?
— Думаю, необходим. Надуть меня он все равно попытается, а для дуры не будет придумывать что-либо совсем уж изысканное. Как говорит один мой друг, по Сэму и колпак.
Жюли фыркнула.
— Сэмы колпаков не носят, у них у всех вон шляпы. Меня другое интересует. Дом нам благодетель подобрал, но он же и прислугу туда поставит. Так что знать господин маркиз будет о каждом нашем не то что шаге — о каждом чихе.
На это госпожа лишь гордо вскинула прелестную головку и тряхнула выбившимися из-под шляпки кудрями.
— Пусть знает! У бедной добропорядочной госпожи не может быть тайн! Обычная светская жизнь, треп с подружками да редкие прогулки с истинными джентльменами, не способными скомпрометировать несчастную беглянку.
Служанка резко прикрыла рот рукой, чтобы скрыть ехидную, недопустимую в разговоре с госпожой улыбку.
— Как скажете, ваше сиятельство, но боюсь, что общение исключительно с древними стариками будет весьма жестоким испытанием даже для вас. И оно может затянуться. Я с утра прогулялась мимо галлийского посольства, так там никто и не думает перекрашивать ограду. Боюсь, что кто-то осторожничает, а в результате мы застрянем здесь надолго.
Графиня едва заметно прикусила губу и продолжила путь молча. Со стороны это смотрелось естественно — болтливая служанка надоела госпоже. Бывает. Обычно таких выгоняют в тот же день, но иностранка… впервые в Лондоне… никого не знает… Да, ей придется потерпеть. Недолго, пока не найдет замену. Или простить, такое тоже случается. Вот, уже простила, даже улыбнулась, изволит что-то говорить.
— Что же, лондонский высший свет вряд ли сильно уступает парижскому! Балы, салоны, интриги. Буду вести обычную светскую жизнь.
— Кстати, насчет обычной светской жизни, — оживилась Жюли. — Маркиз вроде бы уже на следующей неделе собирался представить вас ко двору, а лучшие ваши платья трагически погибли в сражении с пиратами.
— То есть? — Графиня резко остановилась и повернулась служанке.
Служанка ответила самым серьезным тоном:
— Сундук с
