"Сварщик" с Юноны 3 книга - Сергей Трунов
Чуть левее позади и как бы в тени сидит вислоусый, в фасонистых сапогах тиснёной кожи, тот самый, который был возле ярмарки в Галичье, даром, что ли меня натаскивали в СВР мгновенно запоминать уйму незнакомцев. Незваным «туристам" прислуживают две индианки, время от времени срезавшие куски мяса с двух вертелов, с бараном и поросенком, над угольями и подают то одному, то другому.
С одной заговорил наш проводник, переменился в лице, встревожено и сбивчиво выдавил мне: - Мой бледнолиций брат, эти женщины из родственного нашему рода, их мужчин, стариков и детей убили ради скальпов эти разбойники, а женщин держат в плену для утех.
Один из американцев возле огня перетянул женщину длинным кнутом: - Молчать, сука!
Та свалилась кулем.
Моя рука сама рефлекторно выхватила из набедренной кобуры экспериментальный, пока трёхзарядный и оттого отдалённо схожий с кремневым пистолетом, револьвер, мгновенный выстрел перебил кнутовище. Владелец осоловело и непонимающе глядел на огрызок в кулаке. Глазами я дал проводнику понять, мол "сейчас всё уладим".
А сам, сунув оружие обратно, чтоб не успели раньше времени разглядеть, спросил: - Кто такие, кто старший?
С чурбака правее показно лениво поднялся верзила, решивший видимо, что теперь мой пистолет разряжен, а значит перед ним безоружный, и расхлябанной походкой шагнул в нашу сторону: - А ты сам-то кто такой будешь, дядя? - прогнусавил с издёвкой, рисуясь перед приятелями.
"Шестёрка" - сразу раскусил я его уголовный статус. Поэтому не то, что отвечать, а даже головы в его сторону поворачивать не стал, продолжая спокойно, но цепко разглядывать сброд.
"Голов под двадцать - двадцать пять, - решил я, когда ломака, обиженный таким к нему пренебрежением, протянул лапу и цапнул меня за плечо. Это он зря. Потому что я просто прижал его ладонь своей и провернулся приседая так, что рука его вывернулась в кистевом суставе, вдобавок от боли он подался вперёд и вниз, потерял равновесие и я лишь чуток подправил его падение. В костёр. Завалился он вместе с поджаренными тушами в угли, нехарактерно для его комплекции по-заячьи заверещал, откатился на траву, затряс руками и головой.
Теперь уже повскакивали все остальные его подельники, похватались за оружие. Страшное в умелых руках, кентукские точные и дальнобойные винтовки. Но всеобщий гвалт перекрыл окрик вислоусого: - Стоять!
Все тут же притихли, опасливо косясь на него. Мой "переводчик" всё это время бесстрастно переводил и мои слова и мне. Поэтому, видимо, вислоусый решил, что я их языка не разумею и, встал, отряхивая стружку от ручки молотка, на которой он вырезал, с кожаных штанов и бросил вполголоса: - Том, скотина, куда лезешь вперед меня.
А мне состроил улыбку, выглядевшую скорее оскалом, и представился: - Мы граждане свободной страны, ищем место для поселения. Я капитан Уил Уайт. А Вы, сэр?
Хотел я ему сказать, что про меня-то он наверняка всё разведал, но решил представиться для его людей: - СоКесарь Великого княжества Русская Америка Императора России Николай Петрович Резанов. Объяснитесь, на каком основании вы удерживаете наших подданных? И зачем без разрешения пришли на нашу землю?
Про подданных я малость приукрасил, так как не знал, эти индейцы уже приняли его, просто союзники или даже не знают о нашем существовании.
- Вилли, - прошипел кто-то из сходки, - их же всего двое, краснокожая обезьяна не в счёт, давай покончим с ними и дело с концом.
Но главарь только злобно зыркнул на него и тот осёкся.
Уил Уайт был садистом, но не был дураком.
В отличие от своих малограмотных, туповатых подельников, он-то сразу при появлении незваных гостей смекнул, что дело тут нечисто. Джек, стоявший на часах на той тропе, конечно пьянь и дебошир, но осторожный как крыса, а потому шумнуть смог бы. А раз не шумнул, то гости эти не такие простаки, каковыми прикидываются.
Поэтому он полез в карман и вытащил сложенную вашингтонскую газету: - Тут, мистер Резанов, чёрным по белому, - он ткнул пальцем, -
