Время для жизни - taramans
Покурил, постояв у поручня, потом пошел к каюте доктора. На стук из-за двери промычали что-то несвязное. Доктор оказался в состоянии, близком к нирване. Потребовалось довольно долго объяснять, кто Сергей такой и что ему нужно. Но в итоге, Елизаров стал обладателем справки о том, что быр-быр-бырский (мда… а почерк у врачей уже в эти годы был специфически неразборчивый!) получил травму головы в результате падения с лестницы (трапа, блин! клистирная трубка! – на пароходе нет лестниц!) парохода «Сибирский пролетарий», чего-то там про тупую рубленную рану головы, про коммоцио серебри и прочая лабуда. Зачем ему эта справка, Елизаров еще не знал, но – глядишь и пригодиться. Опять же – первый здешний документ у него.
Еще через три-четыре часа Сергей стоял на деревянном причале, пытаясь вспомнить, как идти к Савоське. Вместе с ним, с парохода скатилось несколько телег, сошло десятка полтора народу, среди которого он и постарался затеряться. Отметил про себя, что ни Сенька, ни Трофимыч на палубе не появились.
«Связываться с ворьем не хотят» - хмыкнул Елизаров. Оно и правильно!
По всему выходило, что заходить в поселок, к бараку, нужно было с противоположной стороны, не от реки, а от города.
«Это примерно часа полтора пехом! Вот черт, стемнеет к тому времени. Хотя – может и к лучшему – меньше глаз».
Савоська – по памяти Велитарского – пожилой мужик лет 50-60, то ли барыга, то ли еще кто – но у урок с ним явно были какие-то дела.
Покружив по пригородной дороге, пытаясь вспомнить, то, чего сам никогда не знал, Елизаров вышел к барачному поселку, действительно, уже в сумерках.
«Так… Савоська живет во втором с краю бараке, с торца».
Зайдя через калитку в окруженный невысоким палисадом дворик, Сергей огляделся по сторонам. Вроде никого, хотя от дверей барака, расположенных посредине этого дощатого приземистого сооружения, доносились негромкие голоса, смех, потом кто-то пытался что-то запеть, но голос сорвался, «певец» закашлялся, раздался хохот.
«Воронья слободка, блин».
Оконный проем был неплотно зашторен, внутри горела лампа.
Сергей подошел к окну, негромко постучал.
- Кто там? (и тише, негромко – «кого там еще черт несет?»)
- Чибис это.
- Какой Чибис? – голос был хрипловатый, вроде как посаженный курением или простуженный.
- Чибис. Я от Фрола.
За окном помолчали, потом вроде бы тихо, но экспрессивно выругались.
- Подожди, сейчас двери открою, - за окном промелькнула тень.
Через пару минут, дверь в торце барака чуть приоткрылась, в темноте слегка белело лицо.
- Ты один? А где Фрол?
«Какой же, все-таки, голос неприятный!»
- Один я, один. Че – так и будем здесь базарить?
- Цыц, сявка. Базарить ему. С сопляками такими же базарь, - «о как! а Савоська значит в авторитете, если может со шпанским пацаном так «тереть»?
Дверь все же открылась.
- Входи. Да осторожней здесь, темно. А свет зажигать я тут не буду.
Через темный коридор, осторожно, Сергей следом за хозяином, прошел к двери, из которой падал несильный, красноватый свет.
Комната одна, но довольно большая, освещалась керосиновой лампой, фитиль которой был прикручен почти до упора, поэтому темно было почти так, же как в коридоре.
Савоська (а это был он – память Велитарского говорила об этом четко) развернулся почти у дверей, не давая пройти дальше.
- Ну, где Фрол? Че молчишь?
«О как! С места – в карьер! Непростые здесь люди водятся. Нужно за языком следить, помнить, что Серега Чибис здесь был «никто» и звать его было – «никак», и номер его был даже не шестнадцатый!»
- Нет Фрола! Кончился. Касса вот, в чемодане. Мне Шрам нужен. Ему все обскажу.
- Шрам ему нужен! Налетчики сраные! Мокроделы! Все б им только с волын шмалять, да перьями размахивать! Наворочат делов, а потом народу мусора воздух перекрывают! Ты знаешь, что после вашего «скачка» красноперые за малым весь город не перевернули?! Всех трясли, и здесь побывали. Кое-кто из фартовых под замес попал, просто так – на облаве! – шепот был свистящий, злой.
«Мля… так еще маленько и он меня тут перышком щекотать начнет!».
- Я не при делах. Я на атанде стоял. Как там вышло – только Фрол знает. Он мне кое-что шепнул, перед тем как откинуться. Шраму скажу.
- Не при делах он… - но уже явно спокойней – Ладно, будет тебе Шрам, но не сейчас. Шраму самому пришлось в тине, как карасю, отсиживаться… Да и сейчас еще красноперые нет-нет да трясут хавиры. Все вас ловят, кхе-кхе-кхе… - «до чего ж приятный дедушка – аж мороз по коже. А уж веселый – не приведи, Господь!».
- Мне б где перекантоваться… Да и похавать что-нить тож неплохо, – жрать хотелось - сил не было терпеть!
- Сейчас посмотрю, что есть. Перекусишь, и на боковую. А я гонца пошлю – Шраму передать, что человечек от Фрола пришел.
Савоська подвернул язычок фитиля в лампе, стало светлее, но не намного. Поковырялся чего-то в шкафу, достал несколько тарелок, поставил на стол.
«Да… негусто. Ржаной хлеб, отварная картошка, да квашеная капуста – вегетарианец он, что ли? Хотя нет – вот и сало. Ну – сейчас отыграюсь за все эти дни, голодные и нервные. Люблю повеселиться, особенно пожрать – так говорил мой знакомый Юрок, еще в той жизни, пошляк и любитель старых анекдотов».
Тем временем Савоська поставил на стол початую бутылку водки, два стакана, плеснул себе на два пальца, вопросительно посмотрел на Сергея.
- Мне чуть-чуть, голова еще болит сильно! – показал на забинтованную голову Елизаров.
- Где это тебя «прилабунили»? На «скачке»? – слегка поинтересовался хозяин.
- Не… уже после… потом расскажу.
- Ну-ну…
После выпитого, а скорее – после съеденного, Сергея сразу разморило, потянуло в сон.
- Курить можно? – вежливо поинтересовался от у Савоськи.
- Кури, я тоже покурю – махнул тот рукой, выставил на стол пепельницу.
Сергей с самого начала не мог отделаться от мысли, что Савоську он уже видел. Не Велитарский его видел – тот-то само собой! А именно он, Елизаров, видел этого человека! Но этого же не может быть?!
Сергей сидел, курил и пытался разобраться – как же так? Он – в своей прежней жизни видел обитателя этой? (изредка поглядывал на хозяина) Вот-вот… где-то рядом ходит узнавание…
«Бля!!! Аж на пот пробило! Не
