Зона Пси (СИ) - Рунин Артур
– Так вот что потрескивает. – Солдат шагнул; под подошвой захрустел ковёр, будто соткан не из шерсти, а из тончайших хрупких косточек. Прошёлся светящим фонарём по двуспальной кровати, застеленной чёрным грязным атласным покрывалом. Осветил картины в чёрных рамках, где на холстах изображена серая пустота. – Ну прямо Малевич. – Он решил выйти и не говорить Елизавете о детском трупике. И вообще, ему захотелось сжечь дом. Подорвать сотней килограммов тротила. Взорвать водородной бомбой. Разнести полным разрушением земли.
В холодильнике тонко хрустнуло, на пол потекла мутноватая жидкость. Солдат усмехнулся: лопнула банка с помидорами в кровавом томате и ботулизмом. Любопытство пересилило, он подошёл к дверце холодильника и осветил решётчатую полку. По стеклу колбы размером ведра скользнул блёклый свет, из тонкой трещины вытекало; внутри, прижав локти и колени к телу, заспиртован ребёнок. По спине Виктора пробежал холодок.
– О-о, здесь точно маньяки заседали.
Превозмогая отвращение, Солдат вытащил банку из холодильника, поставил на комод. Осветил сбоку фонариком и приблизил лицо. На него смотрели глаза мальчика, который раскрошился в его ладонях на качелях. Солдат вскрикнул, пинком разбил колбу и вылетел из «чёрной» спальни; сердце колотилось о стенки рёбер, готовое их пробить. Перед дверью из красного дерева Виктор помедлил, – чтобы не беспокоить Лизу, вдруг не спит, – привёл бешеное дыхание в спокойствие и вошёл. Постель пустовала. Из приоткрытой двери душевой доносилось женское пение и шелестящий шум воды.
– Лиз! Лиза! – позвал Солдат. – Лиза! – Не дождавшись ответа, он на носочках пересёк комнату, заглянул за белый наличник. На детской ванночке лежала женская одежда, матовое стекло кабины открыто. Елизавета стояла к нему спиной под струями душа и что-то невнятное напевала.
Солдат с удовольствием рассмотрел нагое женское тело, быстро, но тихо отошёл к кровати, сел; довольная улыбка расплылась на лице.
Ни о чём не хотелось думать, накатила тяжёлая усталость. В комнате стало тепло, будто включили мощный калорифер. Пение Лизы отдалялось, ресницы слипались. Будильник на полке над электрокамином показывал семь сорок, и Виктор подумал, что, когда сюда вошли в последний раз, стрелки показывали ровно восемь: неужели Елизавета отвела стрелки назад? Зачем?
Глава 6
1
Солдат разлепил веки, взглянул на часы: одна минута первого. Он как заснул сидя, так и проснулся, даже не свалился или не опрокинулся, будто тело изнутри держал остов из толстой проволоки или арматуры. Кровать пустая. А где же Лиза? Спальню овевала тишина, слабо подсвечиваемая ночной лампой с комода. За решёткой узкого высокого окна поселилась непроглядная темнота. Виктор повернул лицо в сторону душевой. Дверь плотно закрыта.
– Это ещё что? – Он вскочил на ноги и быстро прошёлся по ковровой дорожке. На дверной ручке и под ней разместился смазанный кровавый отпечаток. – Лиза! – Не дожидаясь ответа, открыл дверь, клубы пара нашли выход и сдвинулись в спальню. Елизавета стояла под выключенным душем, опустив подбородок на грудь, остатки воды под ступнями слегка окрасилась красным. На стекле кабинки выведено красным: «ПО ПЛОДАМ ИХ УЗНАЕТЕ ИХ». Виктор пробежался глазами по опущенным рукам Елизаветы, увидел слабый порез на левом запястье. – Ты зачем так? – Он подскочил к ней, повернул за плечи, ладонями приподнял лицо.
Однажды с автоматом в руках Солдат ворвался в комнату глиняного дома и чуть не заблудился в рое чёрных мух: настолько ими кишел воздух. В дальнем углу на табурете, прислонившись к стене, сидел молодой мужчина; его ладони придерживали на коленях собственные кишки: видно, распороло осколком от реактивного снаряда, и он с надеждой спастись залез в этот дом. Его мёртвые глаза взирали безучастно на дверной проём. Глаза – словно осушили жаром, с желтоватыми белками; в них застыли неимоверная тоска и бесконечная боль. Вот такие глаза были сейчас у Елизаветы. Неожиданно зрачки закатились под лоб, и Лиза, словно пребывая в трансе, закрутила головой; из приоткрытых губ потянулась хрипловатая мелодия каким-то неестественным голосом, не принадлежащим хозяйке.
– Что с тобой? Очнись! – Солдат слегка побил по щекам. Лиза обмякла, и он еле успел подхватить тело, отнёс на кровать. – И чем ты шмякнула себе по руке? – Он приподнял запястье и повнимательнее рассмотрел. Порез не глубокий, не опасный. Кровь, скорее всего, сначала пошла и сама быстро остановилась.
Солдат навис над голым женским телом, приблизив лицо к лицу, хотел как-то привести в чувство, но в этот момент Елизавета истошно закричала и начала бить, царапаться и брыкаться. Солдат отлетел к комоду будто лёгкий мячик, отбитый битой из-под мощной руки; затылок едва не разбил фасад ящика.
– Ты… – зашипела Лиза. – Ты правда хотел меня… ты хотел меня?.. – Казалось, она потеряла слово, часто заморгала непонимающими широкими глазами и заплакала. Села на край кровати, осмотрела себя. – Ты меня хотел убить? – Она вытянула вперёд руку, указывая на порез.
– Нет, конечно. Ничего я не резал… и не хотел. Ты сама. Я только тебя принёс из душа и хотел помочь.
Не скрывая свою наготу, Лиза вытерла ладонью слёзы и замерла, не отводя укоряющего взгляда от Виктора. Он не знал, что делать. Медленно поднялся на ноги и остался стоять возле электрокамина. Минут пятнадцать они пробыли в тишине, рассматривая друг друга. Где-то далеко тоскливо завыла псина. Солдат перевёл взгляд на окно, успел подумать, что наконец-то хоть одна живая жизнь появилась. За решёткой что-то несколько раз сдвинулось и слабо прошуршало, будто произошли электромагнитные помехи. Темнота сквозь стёкла ещё гуще вклинилась в комнату, и Виктор непроизвольно вспомнил слова: если долго всматриваться в бездну, то бездна начинает всматриваться в тебя.
– Кто-то из той бездны пожирает тебя своей ненавистью, – прошептал Солдат. – И от неё не жди пощады. – Он даже не услышал, как подошла Лиза. Хотел вновь что-то пролепетать в своё оправдание, но она закрыла его рот своими губами, рьяно потянула на себя. И уже через минуту одежда Солдата валялась по всей комнате, а их переплетённые и разгорячённые тела были накрыты чисто пахнущим одеялом: чтобы тьма не подсмотрела.
2
– Рассказывай. – Лиза закинула локоть за голову, запястье перевязано белой тряпочкой. – Как жестоко ты хотел меня обидеть.
– Вообще-то, я заснул. А когда проснулся, то увидел… В общем, ты сама всё с собой сделала. Я так и не нашёл, чем ты порезала руку. И твои глаза… Ты была не в себе. Будто одержимая.
Лиза повернулась на бок, лицом к Виктору, подпёрла голову ладонью:
– Ничего не помню. Только помню, как ты вышел… и ты уже в следующий момент надо мной, а я без одежды.
– А что сейчас произошло – помнишь?
Лиза ответила молчаливой улыбкой.
– А то потом скажешь… – Солдат поднялся с постели, чтобы собрать свою одежду.
– Нет, – заверила Лиза. – Не скажу. Просто что-то жутко нашло. И… Просто невероятно жутко как захотелось. Никогда такого не было… И… – Она увидела, как Виктор надевает штаны. – Подожди. Не одевайся. Там ночь. Мы весь дом обыскали, никого здесь нет. Давай в этой комнате закроемся и переночуем. А утром уедем. Ещё джип надо будет как-то поднять. И урагана, может быть, уже не будет.
Виктор подошёл к двери и задвинул позолоченную щеколду. Но, решив, что с голым торсом как-то неуютно оставаться в этом «демоническом» доме, всё же полностью оделся. Потом поднял с напольного ковра пистолет и обрез – не помнил, как и когда оказались на полу, – положил на кровать возле подушки. Елизавета с лёгкой улыбкой наблюдала за его действиями. Он это заметил и спросил:
– Что улыбаешься, удостоверилась что это всё не сон?
– Да уж… – хохотнула Лиза. – Это точно не сон. Но – я ещё не беременная. Так что твои шутки про беременность не прошли.
– Даром,– поправил Солдат.
Лиза засмеялась:
– И даром тоже.
Солдат, будто опомнился, с огромным опозданием начал проверять комнату: заглянул под кровать, перетормошил все мягкие игрушки в детской кроватке, заглянул во все ящики, уголки и ниши, в некоторых местах осмотрел обои, провёл пальцем по лезвию огромного ножа на комоде. Включил плазменную панель, но, кроме красно-белых помех, ничего на экране не появилось.
