Война 1812 - Иван
- Никак нет, - выдохнул бородатый великан.
Беловолосый напарник подался вперёд. - У меня вопрос. А если в обозе есть проводник, знающий дорогу? Они послушают его. Возьмут и объедут место ремонта?
Вселенец усмехнулся. - Тогда планы меняются. Бойцов во французике мундиры. Ставь пост по отлову польских беглецов. Найдёшь в обозе провокаторов, знающих дорогу. Бери под арест. Сам караван направляй по левой дороге в объезд.
- Всё! - начальство хлопнуло в ладоши. - Занялись делом! Я стою на месте. Наблюдаю за всеми. Ремонтирую колесо.
…..
Два часа спустя Хермонд притащил за шкирку невысокого тощего человека с редкими волосами и длинным носом.
- Вот, ваше сиятельство, – он тряханул помятого человека. - Поймал вредителей. А этот, у них, за главного.
Князь строго насупил брови. - Господин Хермонд, доложите о выполнении приказа.
- Виноват, ваше сиятельство. Докладываю. Выбрал место для засады. Жду обоз. Вдруг, недалеко, за поворотом. Шум, гам, выстрелы. Оказывается, наш караван уже шерстят эти ворюги. Я тихо подкрался, дождался пока покончат с делом и всех повязал. Всего двадцать восемь человек. Немного допросил. Оказалось, грабят бывшие солдаты третьего итальянского пехотного полка из Турина. Дезертиры – мать их за ногу. А этот, – пойманного снова встряхнули, как куль с мешком. - У них за главного. Лейтенант Луиджи Спаллети.
Вселенец нахмурился. Строго посмотрел на носатого. – Я, конунг Харальд Хитрый. Лейтенант, будьте любезны, объясните... что вы тут делаете и зачем нападаете на обозы? Раз уж дезертировали из армии – идите домой. Италия - это на юг. Какого черта вы претесь на восток, в сторону России?
- Синьор Харальд, - затараторил итальянец. – Простите, мы просто хотим есть. Неделю не ели. Ослабли. А ещё заблудились в этих лесах и болотах.
Конунг внимательно присмотрелся к несчастному. И вдруг внезапно улыбнулся. Перешел на итальянский язык…
– Oh, aspetta. Ti conosco. Sei Luigi Spalleti? Figlio dello stesso Spaletti di Torino che conosceva bene Papa Carlo, che viveva dall'altra parte della strada? Tutti lo conoscevano ancora. Allora? Uno zio così allegro e loquace. Aveva ancora un figlio. Credo si chiamassero ... Pinocchio?
(Оу, постой. Я тебя знаю. Ты Луиджи Спаллети? Сын того самого Спаллети из Турина, который хорошо знал папу Карло, который жил через улицу? Его ещё все знали? Ну! Вспоминай! Такого веселого и говорливого дядьку? Сынок у него ещё был? Кажется звали… Буратино? И друг у него Джузеппе? Итал.)
Спаллети впал в ступор. – Posso, Signore? Da quale strada? Quale Papa Carlo? Simone, Pirlo, Alestto o Brenzone? (Позвольте, синьор? Через какую улицу? Какого веселого папу Карло? Их много… Симоне, Пирло, Алестто. А есть ещё Бренцоне? Итал).
- А кто из них самый старый?
- Бренцоне. Ему сейчас наверно шестьдесят два.
Вселенец вытянул указательный палец. Помахал им. - Точно, папаша Бренцоне... Так и есть – он! Постой? Неужели уже шестьдесят два? А ведь недавно был чернявый. Говорливый. Настоящий туринец! Луиджи, раз хорошо помнишь папу Карло Бренцоне. И я его знаю. Он знает твоего отца. Получается – мы, почти дальние родственники. Послушай, хочешь заработать? По-родственному? Очень много? Безумно очень много?
Дезертир нервно сглотнул. - А что надо делать?
- То же самое. Будешь нападать на караваны. Грабить. А, я! Дам оружие. Палатки. Продукты. Ещё буду платить. За каждый разграбленный обоз - сто наполеондоров. Сожжёшь десяток караванов – вернёшься в Турин обеспеченным человеком. Женишься!
- Я женат. И дети есть.
- Молодец! Ещё заведешь! Деньги, будут. Живи - радуйся. После десятого обоза удвою оплату. После двадцатого – утрою!
- Не знаю, господин Харальт Хитрый. Как-то всё внезапно. Надо подумать.
- Думай. Вот тебе оплата за первый обоз. - Протянули мешочек, наполненный золотом. - Вернись к солдатам. Обсуди. Если согласны... – Добро пожаловать в "Романтики с Большой дороги". Если, нет. – Наниматель скривился. - Тогда! Валите на все четыре стороны. Но! Всё же жду тебя через час.
Глава 5
Прелюдия 5.
Это не отступление - это атака в обратном направлении!
Огромные, тяжёлые, налитые свинцом тучи заполняли небо. Превращали небосвод в сплошной серый монолит. В ближайшее время ожидалась гроза и проливной дождь. Взорванные через Неман мосты до сих пор не были восстановлены. Великая армия остановилась в самом начале переправы и растеклась вдоль берега. Шла подготовка к ночёвке. Разношерстные части скапливались, трамбовались, располагались практически вплотную друг к другу. Заполняли всё окружающее пространство. Повсюду были слышны смех, выкрики, разговоры на разных языках.
В неприметном лесочке группа солдат, незаметно копалась в листве. Один из них, напрягая глаза, уставился вдаль. Сверху холма осмотрел выбранную цель. Обратился к подчинённым.
– Егоров? Ты всё учёл? Дальность? Ветер? То, что сейчас громыхать начнёт? Молнии засверкают? А потом польёт как из ведра?
- Так точно, господин Нильсен.
- Тогда, жди грома и начинай. И помни – не раньше, не позже, а вокурат. Твой выстрел должен быть принят всеми за шаровую молнию. Где-то громыхнуло, молния сверкнула. С неба прилетел огненный шар. Упал на повозки с порохом. Загорелся. Прожёг дерево. Взорвался. Всё, что было рядом разнесло к такой-то французской матери!
Солдат погладил ствол «Изделия номер 1». - Ваше благородие, не сомневайтесь, всё так и будет. Всё взорвётся с первого выстрела.
- Смотри, не промахнись!
- Господин Нильсен? Обижаете. Как можно промахнуться? Больше четырех десятков повозок и все в одной куче?
- И всё же,
