Гроза над Бомарзундом (СИ) - Оченков Иван Валерьевич
Быстро проглядев бумаги, демонстративно надорвал их и вернул в папку.
— Что вы делаете? — оторопел директор Хозяйственного департамента.
— «Возвращаю с надранием».
— Но эти проекты одобрил сам государь!
— Это неправда. Его императорское величество подписал приказ о создании двух «поселенных батальонов», и они были организованы. Ни о каком увеличении штатов речи не шло.
— Ваше императорское высочество, позволю себе заметить, что предложение о развертывании поселенных батальонов принадлежало генералу Рокасовскому. И оно крайне своевременное и верное! Для нашей, столь протяженной морской границы наличных сил будет явно недостаточно! Враг непрерывно атакует города на побережье! Империя должна защитить финский народ!
— И мы это обязательно сделаем. Только не сидя на берегу, а выйдя в море. Да, господа. Я объявляю английским пиратам безжалостную войну на уничтожение! С этого дня мои корабли будут выслеживать и атаковать колесные пароходы британцев, которые они используют для разбоя, повсюду. Так что им скоро станет не до нападений на мирных жителей, сожжения складов и захвата рыбацких баркасов…
— До сего дня этого было явно недостаточно, — продолжал упорствовать «его угрюмость», очевидно, не привыкший легко отступать, — береговая оборона должна быть усилена, генерал Рамзай получит в лице поселенных батальонов надежную опору…
— Когда? К зиме? Так враг уйдет с Балтики уже в конце августа, и это в наихудшем для нас варианте. Хотите помочь? Давайте обсудим необходимость срочного выкупа нарезных ружей и штуцеров у населения по фиксированной цене. Если верно понимаю, речь может идти о сотнях и даже о тысячах винтовок! Они очень пригодятся нашим солдатам!
– Это возможно… — осторожно поддакнул мне опытный царедворец Армфельт.
От нашего диалога с Гартманом разве что искры не летели, и министр постарался хоть немного смягчить обстановку. Ситуация для руководства Великого Княжества Финляндского оказалась непривычной. Прежде порфирородный сын императора ими никогда не руководил… И что в этой ситуации делать, они пока не очень понимали.
— Другое дело, — поддержал я его стремление к сотрудничеству, — Рад услышать глас разума. Что до армейских подразделений. Хорошо понимая сложность положения в любезном ему сердце финском крае, государь принял решение увеличить количество расквартированных в княжестве войск. Сейчас мы располагаем двенадцатью Финляндскими линейными батальонами и таким же количеством орудий полевой артиллерии 22 пехотной дивизии, а еще 28-м Донским казачьим полком, а это шесть сотен казаков. В ближайшее время мы получим серьезные подкрепления. К нам прибудут в полном составе Первая Гренадерская дивизия и ее резервная бригада, три стрелковых батальона, гренадерская артиллерийская бригада с 16 батарейными и 16 легкими орудиями, и 8 легкими пушками резервной бригады.
Конницу усилят резервные эскадроны гродненских гусар. В общей сложности мы будем располагать тридцатью пятью батальонами пехоты, шестью сотнями донцов и четырьмя эскадронами гусар при 52 орудиях! Учтем еще лейб-гвардии финский стрелковый батальон в Гельсингфорсе с его запасной и учебной ротами. И Финский гренадерский батальон в Або. Это еще две с половиной тысячи отлично обученных солдат. И этого вам мало? Я намерен перебросить в Финляндию и Первую бригаду морской пехоты, собранную из личного состава моряков Балтийского флота. Как думаете, сможем мы такими силами дать бой союзникам?
Все как по команде уставились на генерала Армфельта, единственного кадрового военного в этой сугубо штатской компании, не считая меня, конечно. И тот, зараженный моим напором и уверенностью, принялся энергично кивать, подтверждая сказанное только что.
— Надеюсь, никому из присутствующих не надо объяснять, что военные лучше знают свое дело, нежели набранные с бору по сосенке и кое-как вооруженные обыватели?
— Но что будет с уже сформированными поселенными войсками? — спохватился Армфельт-младший.
— Они будут приданы частям действующей армии, генерал. Ты же займешь соответствующую твоему чину и значительному опыту должность в штабе сводного корпуса.
— Корпуса?
— Ну а как еще назвать такое соединение? Считай, три полнокровные дивизии с приданными частями. Помяни мое слово, к концу кампании быть тебе генерал-адъютантом!
Судя по всему, подобная перспектива весьма порадовала старого вояку, и он даже приосанился, очевидно, представляя, как на его груди будет выглядеть золотой аксельбант. Зато прочие участники собрания заметно приуныли.
— Если же финский сенат, представителями которого вы все являетесь, желает внести свою лепту в изгнание врага, — продолжал я объяснять «политику партии», — то нет ничего проще. Возьмите на себя содержание защищающих вас русских войск, что несомненно послужит общей пользе.
— А если Сенат не согласится?
— Даже не знаю. Мне казалось, что сейчас у любого из финнов нет иных помыслов, кроме изгнания разоряющих ваши берега англичан и французов. И если господа-сенаторы не разделяют этих чаяний, то, быть может, их следует заменить людьми, склонными прислушиваться к чаяниям своего народа?
— Вы говорите о внеочередной смене состава сенаторов? — побледнел министр.
— Или о роспуске этого органа на время введения военного положения с передачей все полноты власти генерал-губернатору, — жестко ответил я.
— Император Николай никогда на это не пойдет! — практически хором заявили чиновники.
— Хотите поспорить?
Желающих биться со мной об заклад не нашлось. Разве что Гартман никак не собирался сдаваться.
— Позволено ли мне будет узнать у вашего императорского высочества причину неудовольствия проектом «Вольной флотилии»? Двадцать судов с одним-двумя орудиями и вольнонаемными экипажами в семь-десять человек под началом ловкого и смелого шкипера могут сыграть серьезную роль в деле обороны наших берегов. Неловко признаваться, но всем нам казалось, что любая помощь флоту будет восприниматься его шефом с признательностью. Посему столь категорический отказ вызвал в наших сердцах искреннее недоумение.
— Будь от этого проекта хоть наималейшая польза, я бы поддержал его!
— Уверен, что вас ввели в заблуждение. Если бы вы дали нам возможность изложить его подробнее, то, вне всякого сомнения, убедились бы в его безусловной полезности и…
— Лаврентий Гаврилович! Ты, верно, совсем запамятовал, что я и сам моряк. И кое-что в своем деле понимаю. Что ты предлагаешь? Фрахтовать принадлежащие финским судовладельцам корабли и вооружать их? Позволь спросить, а какая в том польза? Пароходов у вас нет, да и парусники малы. Больших пушек на них не разместить, а от малых толку не будет! А какова цена этой затеи? Да мне готовый паровой фрегат с артиллерией дешевле обошелся! При том, что он который месяц в море, а ваши лайбы будут прятаться в шхерах!
— Но наши моряки и собственники судов остались без средств к существованию, — вздохнул помалкивавший до сих пор Саклен, выдав подлинный замысел финских сенаторов.
— Русские тоже, однако, они отчего-то не клянчат у казны денег на свое содержание.
— Финансирование флотилии можно осуществлять за счет внеочередных расходных статьей бюджета княжества!
— Чтобы после войны выставить правительству всю сумму на компенсацию? Благодарю покорно, но пока я здесь наместник, этого не будет! Если же ваши моряки и впрямь желают взять в руки оружие, так пусть поступают на флот. Знающие и храбрые люди нам всегда пригодятся.
— Но мы планировали строить и новые корабли по проекту адмирала Шанца, — не унимался Гартман, — которые после постройки поступят под его же командование…
— Гребные канонерки⁈ С одной пушкой! Да вы что, издеваетесь⁈
— Но это высочайше утвержденный образец!
— И когда же, разрешите осведомиться, его величество его утвердил?
— В 1851 году…
— Феноменально! — вздохнул я и на некоторое время прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться, после чего ровным голосом продолжил. — Приказываю, все несанкционированные Морским министерством постройки прекратить, до особого распоряжения. Вместо гребных канонерских лодок строить паровые, по проекту все того же Шанца, только образца 1853 года, улучшенного типа. Ответственным за постройку назначить… директора Хозяйственного департамента барона Гартмана!
