Четвертая масть - Игорь Черемис
Я обвел взглядом всех присутствующих и решил ничего не скрывать.
— Там очень мутная история… милиция расследует, конечно, но пока даже подозреваемых нет. Нас допрашивал следователь, и, надеюсь, теперь у них появится пара зацепок… скорее всего, это как-то связано с той бандой, которая у нас тут орудовала. Вернее, с теми из них, кто сейчас на свободе. Впрочем, там сложно…
— Так… ничего не понятно, — констатировал Валентин. Отец Аллы и бабушка были с ним полностью согласны. — Не возражаете, если я у вас ещё немного задержусь? Тогда давайте вернемся на кухню, и этот молодой человек, — он особо выделил это выражение, напомнив мне о том, кем я являюсь на самом деле, — всё же расскажет нам, что случилось.
Мой рассказ много времени не занял. Мне, конечно, пришлось пояснять, кто такая Ирка — про неё знала только Елизавета Петровна. Но затем всё встало на свои места.
— Что ж… понятненько, — Валентин привычно побарабанил пальцами по столу. — А вещи?..
— Этой девушки убитой, — пояснил я. — Передадим матери, иначе их бы там растащили… общага же. Только там сложно — её семья живет далеко, думаю, им надо помочь, чтобы они сюда прилетели. И с перевозкой тела тоже…
Отец Аллы одобрительно кивнул.
— Хорошее дело, — сказал он. — Поможем, конечно… но вообще страшное дело — вот так ребенка терять. Я, кстати, билеты на футбол нам с тобой купил… — добавил он невпопад и смущенно замолчал.
— Какой футбол? — недоуменно спросил я, совершенно не понимая, в какую сторону сворачивает этот разговор.
— Нормальный, ЦСКА с «Нефтчи» завтра играет на «Динамо», — ответил отец. — Надеюсь, наши выиграют…[2]
— Но… — начал было я.
Но тут Валентин, который стоял позади, как-то ловко проскользнул между Александром Васильевичем и Елизаветой Петровной, оказался рядом со мной и крепко обхватил меня за руку чуть повыше локтя. Я осекся и посмотрел на него.
— Мы тоже поможем с делом этой девушки, — твердо сказал Валентин. — И матч замечательный, думаю, его стоит посмотреть. Но это… это, думаю, пока потерпит. Егор, вообще-то я заехал к тебе. Разговор есть. Давай попросим прощения у хозяев и прогуляемся?
Разумеется, отказаться я не мог.
Глава 6
Подъем переворотом
Мы вышли на улицу и остановились у наших автомобилей. Валентин достал свой неизменный «Мальборо» и закурил, а мне захотелось просто подышать летним воздухом — он был наполнен каким-то успокаивающим ароматом и позволял хоть немного снять напряжение последних часов.
— Не вздумай отказываться от футбола, — тихо сказал Валентин. — Твой будущий тесть, конечно, поймет твои мотивы, но, что называется, затаит обиду. Думаю, тебе такое не нужно?
— Наверное, — я пожал плечами. — Но вообще-то я к футболу равнодушен… в детстве болел, да и то за «Спартак», а со временем как-то рассосалось. Знакомые удивлялись, но я не мог себя заставить переживать за каких-то миллионеров, которые даже по мячу не всегда попадают.
— Миллионеров? — удивился Валентин. — Футболистам, конечно, хорошо платят, но явно не миллионы.
— У нас — миллионы, да ещё и в долларах, если клуб богатый, — объяснил я. — Это как раз в восьмидесятые началось, как перестройку объявили. Первыми хоккеисты на Запад побежали… Фетисов, кажется… но его честь по чести отпустили. Многие в НХЛ прижились, о стране рождения только в прозвищах вспоминали — «русская ракета» там или ещё что. А в остальном — обычные американцы или канадцы, только что в сборной иногда играют. Ну а в девяностые и футболисты поехали, но они там плохо прижились — всё же в футболе мы тех же англичан ничем удивить не могли. Многие только под закат карьеры уезжали, чтобы на пенсию заработать.
— Интересно там у вас стало… — пробормотал Валентин.
— У нас, — поправил я его. — Думаю, у вас есть шанс увидеть всё это… ещё и разрешение на выезд тем же армейцам давать будете — мол, тупой, секретов не знает, пусть едет.
Валентин рассмеялся.
— Смешно, — он покивал, но потом внезапно посерьезнел. — Нет, вряд ли увижу. Ты это… и сам в воскресенье в центр не суйся, и своих предупреди.
— А что будет? — полюбопытствовал я, уже догадываясь, о чем речь.
— То, что я надеялся больше никогда не увидеть при своей жизни, — жестко ответил Валентин.
— А что видели и когда?
— В 1964-м… помнишь, что тогда случилось?
Я хотел было ответить, что для меня это древняя древность, но потом заставил себя напрячь память. Почему-то в первую очередь я вспомнил про The Beatles, которые как раз тогда открывали Америку для британских музыкантов, но потом мои мысли перенеслись чуть ближе к родным осинам — и на память пришел ещё не вылетевшей у меня из головы «Истории КПСС».
— Хрущев и его волюнтаризм? — с легким сарказмом спросил я.
Валентин посмотрел на меня, как Ленин на буржуазию, но почему-то решил не выговаривать мне за очередную антисоветчину.
— Примерно, — лаконично ответил он.
— И кто на этот раз? Неужто Черненко? — я заметил неподалеку двух женщин и чуть понизил голос. — А зачем? Ему же и так осталось…
— Вот любишь ты влезать в дела, которые тебя не касаются… — также тихо сказал Валентин. — Впрочем… думаю, ты имеешь право кое-что знать. Иногда важно не само по себе действие, а действие, совершенное в определенное время.
Я подумал, что уже слышал сегодня что-то подобное.
— Я не влезаю… уж в эти дела — точно не буду, я там ничего не понимаю, буду, как слон в посудной лавке, — небрежно ответил я, словно не мне только что доверили очень секретную информацию. — И что это будет? ГКЧП? Они не очень хорошо кончили, лучше бы и не начинали…
— Если ты ничего не напутал, то их провал был предопределен изначально, — Валентин выдохнул дым в сторону и посмотрел мне прямо в глаза. — Говорю же — всё должно делаться вовремя. А этот ГКЧП… они опоздали, по нашим прикидкам, самое малое года на четыре.
— Нашим… — эхом повторил я. — А много… «нас»?
— Зачем тебе?
— В КГБ пойду, сдам всех, может, тогда меня помилуют и не убьют сразу, а всего лишь отправят на урановые рудники, — шутка вышла так себе, но мне было не до шуток. — Спасибо, что предупредили, товарищ подполковник…
— Вообще-то уже полковник, — усмехнулся он.
На «урановые рудники» он внимания не обратил.
— Ого… поздравляю! — искренне сказал я. — И давно?
— Вчера приказ вышел, сегодня поздравляли, — ответил он. — Обещают отдел… но это вилами
