Физрук 2: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович
— Да так… — отмахнулся он. — От этих баб одно горе…
Настроение у меня было хорошее, и я его пригласил к себе в комнату. Хорошо, что в холодильнике завалялась пара бутылок «Жигулевского». Сосед отказываться не стал. Мы расположились за столом. Я достал холодное пиво, нарезал сыр и колбасу. Благо в гастрономе меня запомнили и потому отоваривали дефицитом без возражений. Петюня отмахнулся от стакана, открыв бутылку, разом выхлестал половину содержимого, и принялся меланхолично жевать сырокопченую колбасу.
— И что у тебя стряслось с бабами? — спросил я.
— Не, ну Зойка отчебучила, так отчебучила, — пробурчал он. — Прикинь, сама пришла!.. Ну я хоть и хромой, а всегда готовый… Говорю, давай, Зойка, по быстрому, пока твой этот… Бондарчук… Ну негр то есть, который бабу свою придушил, не приперся с работы… А она, вместо, того, чтоб юбку задрать… слезу пустила… Грит, все, Петенька, отмиловались мы с тобою… Я ей: чё отмиловались-то⁈.. Милка заросла, чё ли?.. Не заросла, грит… Дитенок у нас будет… А я ей: да ты рехнулась!.. Я тут при каких делах⁈.. Тебя полавтобазы на протирочных концах валяло, да и Фиксатый твой каждую ночь… А она — в слезы, твой, грит, Петя, мы бабы завсегда чуем, от кого… Вот чё мне с ней делать⁈ А?
Чем я мог его утешить? Не научились еще в эти времена делать генетическую экспертизу. А, впрочем, и хорошо, что не научились.
— Она же замужняя, — сказал я. — Даже если заявит, что ребенок от тебя и потребует алименты, а ты откажешься, суд, скорее всего, решит, что замужняя женщина не имеет права требовать их от постороннего мужчины.
На самом деле, еще не известно, что решит в таком случае суд. А вот Фиксатый точно вынесет приговор не в пользу Петюни.
— Так-то оно так… — выхлестав вторую половину своего пива, пробурчал сосед, — но мне-то чё делать?..
— Иди в отказ… — посоветовал я. — Если Зойка, не побоясь мужа, все-таки подаст на алименты, то это не твоя забота. Пусть она доказывает.
И я пододвинул ему свою бутылку, из которой только-только пригубил. Он с удовольствием приложился к ней. Допив пиво и сожрав все, что я выложил на тарелку, Петюня свалил, а я получил возможность спокойно поужинать и лечь спать. На субботу у меня запланирован классный час, и надо было еще продумать то, о чем я буду со своими оболтусами разговаривать. Пилить их, стращать разными карами — бесполезно. Они к этому привычны. Не даром же их собрали в особый «экспериментальный» класс!
Нужно чем-то заинтересовать. Раньше я хотел сделать это при помощи занятий по самбо и немного — по карате, но если я хочу показать какие-то результаты на спартакиаде, то заниматься придется с немногими и всерьез. Выходит, что остальные окажутся за бортом?
Начну завтра с очередных нравоучений, буду как все — потеряю авторитет. Нужен какой-то нестандартный ход. Что-то такое, чего от меня не ждут ни пацаны, ни другие горе-педагоги. Может, что-нибудь из будущего, не вызывающее подозрений?.. Не знаю… Я начал копаться в своей памяти, попутно соотнося с нынешними техническими возможностями, а также — с моими собственными. Что-то такое смутное бродило в моей голове, но я не торопил озарение, позволяя ему оформиться.
Пацаны горят идеей научиться карате, но всерьез учить их этому единоборству я не могу, потому что и сам им толком не владею… С другой стороны, сказать, что вот эти и эти будут частью команды, а остальным — фиг, тоже не слишком правильно. Нужна золотая середина… Если нельзя сделать из всех спортсменов, то нужно дать возможность прикоснуться к спорту как можно большему числу желающих… Прикоснуться через что?.. Я чувствовал, что истина где-то рядом…
И вдруг вспомнил наш разговор с пацанятами, который произошел во время похода, когда мы пошли за дровами… Пытались выяснить, кто круче: американский актер Брюс Ли или — советский Талгат Нигматулин?.. Причем, никто из них, кроме Толика Кривцова, не видел фильмов с участием китайца… Да и с Нигматулиным они видели, наверное, только одних «Пиратов ХХ века»?.. И все-таки… Вот в чем ключ… Да, завтра же договорюсь с Лизонькой, чтобы позволила посмотреть. Тем более, что она, вроде, была согласна… Однако, просмотр просмотром, но это разовая акция… Как говорил дедушка Ленин: «Из всех искусств важнейшим для нас является кино…» А ведь он был прав!
Глава 9
Вдохновленный осенившей меня идеей, я с удовольствием, даже — с огоньком провел два урока субботнего дня. Еще в начале второго урока предупредил свой класс, чтобы не расходились, когда прозвенит звонок. Оболтусы, конечно, приуныли — понятно, им хотелось вырваться на долгожданную свободу, но деваться было некуда, так как я заблокировал решительно собственным могучим телом вход в раздевалку. Подавил их выкрики «звонок»! Пацаны нехотя расселись по скамейкам, так как валяться на матах я не разрешил.
Стоять перед ними, я тоже не собирался, поэтому принес себе из тренерской стул. Устроился на нем, открыл классный журнал. Лица присутствующих заметно поскучнели. Еще бы! Отметки-то не радовали. Несколько томительных минут я перелистывал страницы, водил пальцем по строчкам, шевелил губами и сокрушенно качал головой. Уныние, которое вызывали эти мои жесты в рядах учащихся из восьмого «Г», описанию не подлежит. Наконец, я с треском захлопнул журнал и бросил его на пол.
— Ну что, граждане бандиты, — задумчиво проговорил я, — первый месяц учебы заканчивается, а достижения наши оставляют желать лучшего… Хотя, должен сказать, что по физкультуре вы подтянулись. Хоть в чем-то молодцы!
Некоторый вздох облегчения прокатился по спортзалу, и я продолжил:
— Однако советский человек, строитель коммунизма, должен быть всесторонне развитым. Думаю, это вы и без меня знаете. А вот чего вы не знаете, так это того, что учиться нужно не ради хороших оценок или чтобы вас хвалили учителя, а для собственного развития… Представьте, что вам поручили снять кино, что бы вы сделали?..
— Смотря какое кино… — проговорил Абрикосов.
— Да вот любое, какое захотите…
Захмыкали, захихикали, закачали головами. Было видно, что такая идея им в головы никогда не приходила. Да и мне-то она пришла только вчера и, признаться, толком ее обдумать я еще не успел.
— Ну, есть кому что сказать? — спросил я. — Ну вот ты, Зимин!
— А чё сразу я? — насупился тот. — Я ни чё…
— Допустим, тебе сказали, снимай такой фильм, какой бы сам хотел посмотреть, чтобы ты ответил?..
— Ну, чтобы там драки были… — пробубнил он. — Погони, стрельба, бандиты…
— Та-ак, понятно, — проговорил я. — Значит, это должен быть фильм либо про войну, либо про милицию, либо про пиратов и прочие приключения… Есть у кого другие идеи?..
— Есть, — отозвался любитель Антониони и Феллини Кривцов. — Я бы снял фильм о том, как живет обычный житель нашего города, как он работает, ходит по магазинам, стоит в очередях, ест, пьет…
— И баб е… — под общий хохот закончил его фразу «Чапаев».
— Я вижу, Доронин, мечтает снять фильм о любви, — сказал я, и класс заржал, на что я собственно и рассчитывал. — Еще идеи есть?
— Я бы фантастику снял, — откликнулся Абрикосов.
— Хорошая мысль, хотя и трудно осуществимая, — пробормотал я. — Еще?
Больше идей не последовало.
— Ну вот, смотрите, — продолжал я развивать свою мысль. — Для того, чтобы снять фильм, нужно сначала написать сценарий. А чтобы его написать, нужно хоть немного разбираться в литературе и русском языке. И вот, глядя в наш классный журнал, я ума ни приложу, кому из вас можно поручить написание сценария?..
— Так это все равно не взаправду… — отмахнулся Макаров.
— А если — взаправду?
— Да ну… Кто ж нам даст кино снимать…
— А — никто! Сами снимем.
Загомонили, закачали головами, радостно закивали.
— Но кино — это не только сценарий, — продолжал я, — это работа с камерой, а камера — это оптика, а оптика — это физика… Это работа с проявкой пленки, это пиротехника… Ну когда в кино что-то взрывается и стреляет… А это все — химия!
