Колхоз. Назад в СССР 5 - Павел Барчук
До самых Зеленух не задала ни одного вопроса. Что лишний раз подтверждает, она вообще ни разу не глупая.
Доехали до сельсовета, я поставил машину у забора, отдал ключи Наташке и ушёл. Николаича видеть тоже совсем не хотелось. А то начнёт опять свои намёки и вопросы задавать, боюсь не выдержу. Сорвусь. Я прям заведенный.
А ещё очень хотелось побеседовать с маменькой. Что там за внезапная юношеская страсть у неё приключилась. А то у нас так, глядишь, и папаша вылезет откуда-то. Это вообще, конечно, будет прикол приколов. Здравствуйте, я ваш отец. И какой-нибудь крайней внезапный персонаж. Типа Лиходеева. От неожиданности этой мысли я даже сбился с шага. Да, ну, нет… Не настолько неожиданный. Упаси боже. Светланочка Сергеевна если с кем-то и связалась, то тип этот должен быть покруче Аристарха.
Не успел подойти ко двору дядькиного дома, как меня окликнули громким шёпотом.
— Жорик! Жорик… псс… Иди сюда.
Из кустов выглядывала крайне возбужденная физиономия деда Моти. А это признак хреновый. Или что-то уже произошло, или вот-вот произойдёт. Потому что, просто так Матвей Егорыч по кустам лазить не будет. Уж тем более, настолько счастливый. Глаза у него горели, щеки пытались, а кепка была сдвинута на затылок.
— Чего Вы там прячетесь?
Я подходить не торопился. Знаю эти «иди сюда». Два шага навстречу сделаешь и уже по уши в проблемах. Я ещё от кабана не отошел. И от гонок по лесу. Да и вообще. Учусь на своём опыте.
— Не ори, говорю. Топай к нам. — Матвей Егорыч высунул из листвы руку и поманил меня пальцем.
— К «нам»?
Тут же рядом с башкой деда Моти появилась ещё одна. Андрюхина. Такая же довольная.
— Ты просто обалдеешь. — Заявил братец, а потом снова исчез в кустах. Следом пропала и физиономия деда Моти.
— Да я, блин, уже в процессе обалдевания…
Кому сказал, не понятно. Сам себе, наверное. Дело ясное, надо лезть в заросли к этим двоим.
Я свернул в сторону кустов и начал пробираться через ветки вглубь. Это был небольшой зазор между домами, похожий на тайный ход в преисподнюю. Потому как, я точно догадывался, в конце пути меня ждёт адская фантазия этой парочки и её очередной результат. Точно не просто так они засели в этом потайном месте.
Пролез сквозь заросли и оказался на маленьком пятаке. Справа — забор, слева — забор. Впереди — тупик. Просто секретный штаб какой-то.
Передо мной стоял довольный до одури Матвей Егорыч. На пенечке сидел Андрюха, вытянув свою загипсованную ногу. А рядом подпрыгивал на месте от нетерпения Семён. Черт. Все ещё хуже, чем я думал. Команда в полном составе.
— Что случилось? — Спросил сразу всех, на всякий случай. Ибо варианты могли быть разные. — И зачем эта таинственность? Прячетесь в кустах. Ладно Сенька, ему простительно. Но вы то…
— Семён клад нашёл. — Выпалил сходу Матвей Егорыч, не дав мне договорить мысль до конца, а потом протянул вперёд руку.
Несколько минут я тупо рассматривал две монеты, которые лежали на его ладони. Были они несомненно старые. Очень. Как я понял? Потому что и на одной, и на второй имелось изображение, сильно напоминающее Николая Александровича Романова. Того, который второй. Вот очень вряд ли в СССР решили почтить его память.
— Это что? — Я поднял взгляд на деда.
— Говорю же, бестолочь. Похоже, Сенька вовсе не дурачок. — Сообщил мне Матвей Егорыч, крайне довольный этим фактом. — Или дурачок, но с хорошей интуицией.
Семён на слове «дурачок» вроде возмущенно вскинулся, но потом, осознав, что это похвала, приосанился. Мол, да, он — герой.
— Царские монеты. Золотые. — Блеснул умом Переросток. Но тут же уточнил. — Скорее всего, золотые.
Я взял одну из монет в руку и покрутил. Блин… Реально похоже на золото. С одной стороны имелся герб российской империи. И надпись, обозначающая номинал в десять рублей. Ещё год — 1899. С другой стороны — то самое изображение Николая II. И это реально был Романов.
— Опупеть… Откуда? — Я вопросительно посмотрел на Семена, который явно чувствовал себя главным действующим лицом.
— Это Сенька нашёл. — Ответил вместо Младшенького Андрюха.
— Блин, я догадался, что вряд ли ему в магазине сдачу дали. Точнее. Где нашёл?
В общем, оказалось, что Семён со своей абсурдной идеей не успокоился и продолжил копать в разных местах Зеленух. Правда, конкретно соседские огороды он уже не трогал. Рассудил, там если что-то когда-то и было, то уже этого давно нет. А получать снова по шее сильно не хочется. Поэтому утром, прихватив из дядькиного сарая лопату, на свой страх и риск, он отправился к погосту. Подумал, раз есть руины, то почему не быть кладу. Своя логика у Сеньки. Только ему понятная. Рыть начал со стороны разрушенный церкви, но, слава богу, за забором.
— Семён! Ты понимаешь, если бы заметили, что могли подумать? Что ты конченый псих. Роешь возле кладбища. Хорошо, хоть не на нем. Итак Милославских уже вся округа знает. Не только в Зеленухах.
— Жорик, ты погоди. — Дед Мотя забрал у меня монеты и спрятал их в карман. Младшенький проводил свою добычу взглядом, понимая, что она уплывает. — Смотри, что выходит. Сенька нашел эти две. Значит, велика вероятность, что есть еще. Соображаешь? Надо копать дальше. Эх… а мы в Москву уезжаем…
Матвей Егорыч причмокнул с сожалением губами.
В общем, по факту мы пришли к следующему решению. Сенька сидит и ждёт нашего возвращения. Как только приедем с Олимпиады, начнём исследовать территорию рядом с церковью на предмет наличия чего-то большего.
Эти две монеты Семён нашёл совершенно случайно. Выкопал яму рядом с забором, где росло старое дерево. Сначала, не понял, что они царские. Пока не взял в руки, не протёр и не обнаружил лицо последнего императора и год чеканки. По идее, вряд ли кто-то случайно их там потерял. Очень даже возможно, если копнуть глубже, найдётся ещё золото. Почему оно просто лежит в земле, само по себе, это, конечно, вопрос. Более логично было бы спрятать все в какую-то ёмкость. В шкатулку, коробку, да хрен его знает.
Матвей Егорыч выдвинул версию, будто деньги могли завернуть, например, в тряпку. Просто времени прошло слишком много. Ткань сгнила, часть монет оказалась ближе к поверхности, а остальное лежит на глубине. Версия сомнительная, но почему, нет? Прятали, например, впопыхах.
В любом случае, Семену мы крепко-накрепко запретили продолжать раскопки без нас. Младшенького это заметно
