Пробуждение Ваирагии - Талех Аббасов
И вот завтра знаменательный день. Пройду испытание, и о праздниках придётся забыть. Сначала три года обучения в горном храме, потом ещё три года в городском, и наконец три года службы на благо королевства. Только после этого буду считаться почётным хранителем — воином-магом.
Насчёт последних трёх лет службы… Так как столичный храм в королевстве Дэрион — одна из лучших школ ордена, то сюда прибывают учится и из других королевств. Не всех принимают. Во-первых, нужно обладать даром, чтобы пройти испытание; во-вторых, оплатить обучение может не каждый. Так что простолюдины в Ордене — боооо-ольшая редкость.
Стоит ли говорить, что ученики, обучающиеся вторую трёхлетку в столичном храме, узнав, что я один из претендентов на ученичество, но при этом безродный пацанёнок, отнеслись ко мне с презрением? Видя, как я усердно тренируюсь, работаю над собой, только лишь насмехались надо мной. А тут ещё и моё имя, пусть и фальшивое, но всё же громкое… мой ангельский папаша не нашёл ничего лучше, чем назвать меня королём клинка. Это и означает имя Гиртан на древнем наречии. Только богатые, знатные да одарённые носят имена на древнем наречии, а тут какой-то приёмыш на воспитании привратника…
Несмотря на то, что тут обучались также выходцы и из иных королевств, последнюю трёхлетку они должны были отслужить в Дэрионе. Это не считалось чем-то из ряда вон выходящим или предательством своей родины. Школы ордена есть в каждом крупном городе всех восьми королевств, так что и дети дэрионской знати, которые по тем или иным причинам не смогли попасть на обучение в столичный или в любой другой храм родного королевства, могли попытать удачи в иных городах или других королевствах. Подобная практика помогала поддержать относительный мир в Ардане, ведь среди хранителей не мало дворянских детей знатных родов — не наследников, конечно же. Ибо первенцы всегда могут рассчитывать на обучение в королевском магистрате, если захотят постичь магическое искусство на самом высшем уровне. Вот тут уже никакого обмена нет — обучаться можно только на родине. Что касаемо конфликтов — на границах тех или иных королевств иногда возникают мелкие стычки. К счастью, до масштабных сражений по словам Эйола мы все ещё не докатились. И я очень надеюсь, что не докатимся, иначе Даррат легко завоюет мир людей.
* * *
С утра в храм стали прибывать гости — все те, кто надеялся отдать своё чадо на обучение в орден. Наверняка многие из них приехали в Алхаллас за несколько дней до того, когда хранители объявят о наборе новых учеников.
В дверь каморки Эйола раздаётся громкий стук, который эхом отзывается у меня в груди от волнения. Ну вот, пора…
Старик отворяет дверь. На пороге стоит настоятель Риам — загадочный, немногословный и хмурый.
— Гиртан, готов?
— Да, настоятель, — выхожу вперёд и коротко кланяюсь.
— Следуй за мной, — Риам разворачивается, уходит.
— Смелее… — шепчет Эйол и чуть подталкивает меня в спину.
Выдохнув, отправляюсь вслед за настоятелем, затылком чувствуя, что старик смотрит на меня и улыбается… с грустью и гордостью. Уж я-то не подведу. Походный мешок уже собран, остался в каморке под столом дожидаться своего часа, когда я за ним вернусь. Завтра с утра я уеду в горы вместе с остальными детьми, прошедшими испытание.
Глава 7
Иногда, когда находилось свободное время между поручениями и тренировками, я отправлялся посмотреть на занятия будущих хранителей — тех, кто обучается на второй трёхлетке.
Тренировочная площадка огорожена каменной стеной, примыкает к тыльному фасаду храма, так что пока я был мал и недостаточно крепок, приходилось довольствоваться лишь тем, что слышал выкрики тренирующихся. Изредка видел какие-то багровые или белые вспышки, кои отсвечивали на стенах храма да отражались в высоких стрельчатых окнах.
Потом, ближе к семи годам, когда тело стало более выносливым и крепким, карабкался на растущий возле ограды каштан. Вот тогда-то, стоя на толстой ветке да держась за могучий ствол, узрел, чем занимаются ученики. Мутузят друг друга руками и ногами, размахивают холодным оружием, стреляют по каменным мишеням магией. Если первая и вторая составляющие их тренировок не особо впечатлила, то третью я созерцал с прибалдело-счастливым лицом, веря и надеясь, что и я так когда-нибудь смогу…
* * *
Мы идём прямиком к храму, ибо попасть на тренировочную площадку, где и будет проходить испытание, можно только пройдя через главный зал храма.
Некоторое время мы шли молча. Риам поднялся по тёмным гранитным ступеням, я — за ним.
Возле высокой стрельчатой двери настоятель останавливается, дожидаясь меня.
— Ты долгое время подглядывал за тренировками учеников, — говорит Риам, тянет на себя дверь за толстое медное кольцо. — Поможет ли тебе это на испытании, Гиртан?
Вот те раз! Я думал, что меня никто не заметил. Тем более что наблюдал я поздней весной и летом, когда густая изумрудная крона скрывает меня, а Риам, оказывается, всё знает. Следил за мной, что ли? Ну, не постоянно же! Или постоянно?..
В самом храме никогда раньше бывать не приходилось. Мы идём вперёд. Эхо от наших шагов гулко разносится под высоким сводчатым потолком просторной залы. Сверху из шести овальных окон льётся мягкий свет. В центре, на гранитном полу, блестящем в свете висящих на толстых колоннах масляных лампад, стоит постамент, на котором покоится чаша с огнём.
Настоятель останавливается перед ней и сгибается в поклоне. Я невольно повторяю за ним.
— Да хранит нас Священный Огонь, — произносит Риам.
— Меня защищает пламя Риданис… — шепчу я еле слышно и прибалдело замираю. Откуда?! Откуда эти слова?!
Огонь в чаше вдруг вспыхивает, заставив нас с настоятелем попятиться. Языки пламени поднимаются почти до самого купола, озарив рыжим светом весь зал, и медленно опадают. Я смотрю на вновь успокоившийся огонь, потом на настоятеля Риама, а тот пялится на меня удивлёнными глазами.
— Что… что ты сделал?! — хрипит он, его губы дрожат от волнения.
— Э? Я? Ни… ничего! — смотрю на
